Мотылёк над жемчужным пламенем - Кэрри Прай
– Виктор, – отвечаю я слабым рукопожатием.
Мне неинтересно знакомство с ним. Я хочу побыстрее начать торжество.
– Это друг нашей Вари, – поясняет женщина, обняв мужчину. – Помнишь, я говорила тебе о нем?
– Припоминаю.
Я сажусь за большой стол, пока Татьяна разбирает пакеты. Михаил садится рядом. Он молчит и держит на мне оценивающий взгляд. Его смутил мой свитер, определенно. А может смутил весь я. Плевать. Когда мы начнем?
– Мам, ты не брала мой менструаль…
Я пропускаю момент, когда на кухне появляется Тарасова. Меня бросает в пот, когда я смотрю на ее пижамные шорты. Она шокирована не меньше. Смущается. Менжуется. И в итоге пропадает с горизонта.
– Ее не предупредили, – через плечо бросает Татьяна. – Оденется и вернется.
Варя возвращается через пятнадцать минут, к этому времени стол уже накрыт, она тихо здоровается и усаживается напротив. Девчонка влезла в привычные серые тряпки. Так-то лучше. А вот сонное перепуганное лицо заставляет меня сдерживать смешок. Уверен, она не ожидала получить такой сюрприз, боялась этого, как накипяченного чайника на краю стола, но судьба решила поглумиться. Я и сам не рад находится здесь, но пока это единственный шанс выздороветь.
– Весьма неожиданно, Звягин, – цедит Варя.
– Я знал, что тебе понравится.
В шутливой форме я касаюсь ногой ее коленки, та вздрагивает и злостно пялится. Я подмигиваю и давлюсь смешком. Меня прям-таки и тянет поиздеваться. Она слишком забавно реагирует на мое присутствие и тем самым вынуждает начать определенную игру.
– Что ж, поздравляю тебя, любимый! – Татьяна наконец поднимает бокал с белым вином. – Знай, ты глава нашей семьи, опора, мы тебя очень любим! Если бы не ты, то…
Бла-бла-бла.
– Поддерживаю, – перебиваю я и осушаю бокал с кислятиной. Плюю на норму приличия и самостоятельно наливаю себе следующий. Выпиваю. Еще один. Мне стремительно легчает.
Прекрасно.
Мои действия сопровождаются внимательными взглядами. Почему они так смотрят? Почему, мать твою, так смотрят?
– Расскажи о себе, Витя, – с хмурым видом просит Михаил. – Кто твои родители? Кем работают? Они местные?
Проглотив кусок резиновой говядины и облокотившись на спинку стула, я без интереса начинаю сочинять:
– Мамы у меня нет, умерла при пожаре, а отец – мореплаватель. Все время пропадает в рейсах. Крайне затяжных.
Варя отрывается от салата и выгибает бровь. Она знает, что я нагло вру, потому что уже успела побывать на нашем корабле. Тем не менее, у меня нет другого выбора. Рассказывать правду – значит, повесить на себя очередной ярлык неудачника.
– Как часто он ходит в рейсы? – отхлебнув вина, спрашивает отец. Он не намерен сдаваться. Он чувствует подвох. Догадливый гад.
– Да каждый день! – вырывается у меня. – То есть, я хотел сказать, каждый месяц. Его практически не бывает дома.
– Ты находишься дома один?
– Да, мне ведь не девять.
– Опасная работа у твоего отца, однако.
– Вы правы. Но он зависим. Не представляет свою жизнь без моря. Готов продать последнюю вещь, чтобы снова окунуться с головой в синюю пучину. Море так его и тянет. Уверен, если он начнет тонуть, то будет светится от радости, как новогодняя лампочка.
Варя хохотнула в кулак, отчего получила толчок от Татьяны.
– Почему ты перевелся из другой школы? – спрашивает блондинка. – У тебя были проблемы с классом?
Я отмахиваюсь.
– Я тебя умоляю, Таня.
Чувствую себя в разы лучше, почти как дома. Михаил мрачнеет, услышав как я обращаюсь к его жене. Варя тоже удивилась. А я еще раз выпил.
– Никаких проблем. В прошлой школе сильно хромала программа. Учителя не спешили донести до нас какие-либо знания. Я деградировал. Понимание пришло слишком поздно, но я безгранично рад, что пошел на этот шаг и поменял школу. А когда познакомился с Варей, то убедился в правильности своего решения на сто процентов. Она замечательная.
Я улыбнулся. Девчонка помрачнела. Я снова выпил.
– Давно вы с Варей встречаетесь? – спрашивает Татьяна, и ее дочь давится.
– Мама, мы не…
Меня умиляет ее реакция. Остановится уже не могу.
– Пару недель, – лгу я, не скрывая победной ухмылки. – Варя покорила меня своей улыбкой. Она не переставала улыбаться, даже когда я случайно порвал ее рюкзак. А стихи? Вы читали ее стихи? Я был покорен. Варвара пообещала посветить один мне. Да, милая?
Ее бледное лицо, руки и шея, покрылись красными пятнами.
– Ох, эти стихи, – фыркнула Татьяна. – А она говорила тебе, что будет поступать в юридический?
– Мельком.
– У нас хорошие знакомые в адвокатской фирме. Для нее пригрето местечко.
– Прекрасно, – восхваляюсь я и снова выпиваю. – Ей пойдет костюм.
Это тоже ложь. Ее идеальное одеяние – серые тряпки. Она словно была рождена картофельном мешке и отлично с ним гармонирует.
– Ну а ты? – нагнетает Михаил. – Куда планируешь поступать?
Чертов зазнайка, он поставил меня в тупик.
– В строительный, – быстро вставляет Варя. – Витя испытывает особенную привязанность к кирпичам.
Она приняла игру. Мне это нравится. Порой, я не успеваю за ее ходом мыслей. То она зажата, как пятиклашка в переполненной маршрутке, то чересчур раскрыта и навязчива. Если бы я мог, то поставил бы ее на паузу. Слишком неопределенная личность. Слишком непонятная.
– Да, ты права, Варя. Дай бог, и я построю тебе уютный дом. С джакузи и огромной спальней.
– Дай бог, Витя. Дай бог.
К вечеру обстановка за столом теряет свой накал. Родители Тарасовой стремительно пьянеют. Михаил покидает нас – идет спать. С продленки приводят Арину, та мучает меня сложнейшими вопросами и называет дядей Витей. Варя же не сводит с меня глаз. Знаю, она мысленно проклинает. Может даже хочет, но нельзя. Как бы она не старалась это скрыть, но я уверен, что нравлюсь ей. Больная, даже не понимает куда лезет.
В какой-то момент Татьяна идет за очередной бутылкой, которая находится в самом нижнем ящике. Ее облегающее платье натягивается на округлом месте. Я даже не стараюсь прятать взгляд. Смотрю нагло. Любуюсь. Это не нравится Варе, она молча проглатывает оливку, даже не переживав, но давится только от возмущения.
– Я очень рада, что Варя обзавелась партнером, – говорит Татьяна, открыв новую бутылку, только уже красного. – Ее прошлые отношения закончились очень плачевно. Я вообще не рассчитывала, что
