Власть его желаний - Алиса Ковалевская
Он прошёл вглубь комнаты. Остановился у стола и, повернувшись, посмотрел на меня издали с гнетущей решимостью. Стены комнаты были насыщенно бордовыми, с хаотичными вкраплениями светлых и тёмных, переходящих в едва ли не чёрный тонов. На низком столике стояла ваза с высушенными розами, возле которой всё в том же хаосе лежали кружевные салфетки. В самом углу, возле напоминающего отделанную кружевом медузу торшера стояло большое кресло, походящее на трон. В комнате не только пахло одержимостью… В ней будто витала одержимость.
Преодолев желание прикрыться, я расправила плечи. Медленно подошла к так и не сводящему с меня взгляда Виктору и решительно посмотрела ему в лицо.
— Туда, — указал на крохотную ступеньку, выхваченную всё тем же приглушённым светом.
Ничего не ответив, я покорилась. Шагнула вверх и встала рядом с возвышающимся на кованной металлической подставке деревянным торсом с обезличенным овалом вместо головы.
Оперевшись ладонью о край стола, Виктор гладил меня. Изучал, проводя по каждому изгибу тела, снова и снова поднимая во мне волны дрожи и заставляя сердце биться сильнее, а дыхание замирать. До этого момента я даже не думала, что такое действительно возможно — делать это только взглядом. Но именно так оно и было — нас разделяло несколько метров, а я дрожала, как не дрожала ещё ни разу, и чувствовала, как всё сильнее тянет внизу живота.
— Подними руку, — приказал.
Я опять послушалась. В абсолютной тишине пропитанной им самим комнаты голос Виктора звучал так… Так, если бы он был… не просто демоном — Люцифером. Или… Богом. Полновластным и имеющим право совершенно на всё.
— Поставь левую ногу на носок.
И снова я подчинилась. Виктор отвернулся. Вытащил из кармана пиджака смятую пачку сигарилл и, взяв одну, швырнул на стол. Подкурил и отошёл в самый дальний и тёмный угол комнаты. Теперь я почти не могла видеть его, скрытого тенью. Только яркий огонёк сигариллы маячком виднелся среди сумрака. Плечо начинало затекать, спина немного заныла, и я, устав, опустила руку.
— Разве я сказал тебе, что закончил? — в этот же миг Марчелло тенью выскользнул из темноты.
— Я устала.
— Это меня не волнует, — отрезал с твёрдостью, ясно дающей понять — в самом деле не волнует.
— И сколько я должна так стоять? — нехотя я опять подняла руку. — Час? Два?
— Столько, сколько мне потребуется, — он подошёл к возвышению. Отвёл мою руку немного дальше и ладонью провёл по волосам.
Несмотря на бушующее внутри чувство протеста, я едва не прикрыла глаза. Медленно перебирая мои волосы, он поднёс ко рту почти докуренную сигариллу. С очередным вдохом я проглотила выпущенный им дым и потихоньку кашлянула. Стоять так и дальше не было сил, и я всё-таки выпрямила ногу.
— Если ты получил моё тело в своё распоряжение, — уловив серебристый блеск в глазах, опередила я, — это ещё не значит, что оно совсем перестало быть моим, Виктор.
— Оно перестало быть твоим, Марин, — бросив почти докуренную сигариллу на пол, он затушил её мыском. Подхватил мою ногу под коленкой и поставил так, как я стояла до этого. Внутри всё сжалось, когда вместо того, чтобы отпустить, Виктор провёл по бедру вверх.
— Шёлк… — выговорил, не обращаясь ко мне. — Шёлк… да… — между его тёмных бровей образовалась складка, пальцы продолжали скользить по коже. — Я был прав… Он этого просто не чувствовал.
— Кто он? — ничего не понимая, переспросила я.
Как будто вынырнув из собственных мыслей, Виктор посмотрел мне в глаза и резко убрал руку. Глаза стали отражением разгулявшейся внутри бури, мрачная задумчивость слилась с чем-то… Чем-то, определения чему я дать не могла.
Потеряв равновесие, я пошатнулась, но он подхватил меня, на миг прижал к себе и мгновенно отстранил, продолжая удерживать за локоть. Обнажённая перед ним, я балансировала на непонятной мне грани. В выхваченных светом чертах его лица читалось напряжение. Сейчас они казались особенно жёсткими и резкими, темнеющая на скулах щетина придавала ему ещё больше тайны.
— Отпусти, — выдавила, уперевшись ладонями ему в грудь.
Он отступил. Не сразу — тянущееся вечностью мгновение ещё смотрел на меня, затем отошёл. Шаг назад, ещё один.
— Я был прав, — тихо, вкрадчиво.
— О чём ты? — я ухватилась за первое, что попалось под руку. Деревянный торс с яйцеобразной головой покачнулся, но меня, должно быть, качало сильнее. В горле пересохло, сердце стучало неровно, грудь наполнилась томной тяжестью.
— Не важно, — он тряхнул головой. Провёл ладонью по чёрным волосам и, забрав со стола пачку, ушёл всё в тот же тёмный угол.
Неожиданно прямо среди мрака возник освещённый дверной проём. Комната… Там, в конце этой, находилась ещё одна комната. Сглотнув, я дотронулась до живота, до груди и с шумом выдохнула. Собственное прикосновение заставило меня вздрогнуть и плотно сжать ноги. Соски были твёрдыми, кожа слишком чувствительной.
Силуэт Марчелло мелькнул на фоне светлого прямоугольника. Поняв, что всё ещё держусь за манекен, я отпустила его и, пользуясь моментом, внимательнее осмотрела противоположную стену. Ещё одна дверь…
— Тебе здесь делать нечего, — едва я спустилась с подобия подиума с намерением заглянуть в освещённую комнату, Виктор закрыл её. В руках его что-то болталось. Ткань…
Кивком он велел мне вернуться обратно.
— Что там? — повернулась к нему.
— Ничего для тебя интересного.
Я только поджала губы.
— Там образцы, да?
— Нет, — взяв за плечо, он развернул меня в пол-оборота. Перекинул ткань через плечо. Теперь я могла различить цвет — насыщенно-красный, с элементами кружева. Нет, тканью это не было. Набросок или что-то вроде того….
Но рассмотреть, как следует, Виктор мне не дал. Сгрёб мои волосы и, резко скрутив жгутом, заколол наверх. Одна, отбившаяся от других, прядка щекотала шею.
Рывком он поставил меня к себе лицом. Я видела взгляд мужчины,
