Уволиться? Жениться! - Татьяна Олеговна Новикова
Я вскочила так стремительно, что с трудом удержалась на ногах. Злость заполнила меня до краев. Лютая. Кипящая. Бурлящая.
– До понедельника, Романова! – Скворцов помахал мне рукой.
– Пошел к черту! – рявкнула я и, собрав шмотки в кулек, вылетела из кабинета.
* * *Максим Скворцов думал, что любит свою девушку. Когда встречаешься с кем-то полгода, невозможно делать это без любви. Она была неплохая, его Лика. Зубастая карьеристка, охочая до сплетен, но по-житейски милая. Забавная. Они познакомились на каком-то корпоративе, куда Максим не планировал идти, но придя – не пожалел. Хорошенькая блондинка сразу взяла Скворцова в оборот. Весь вечер она провела рядом с ним, не отходя и на шаг. Заливисто смеялась над всеми, даже самыми тупыми шутками. В глазах плескалось такое восхищение, каким можно покорить любого мужчину. Бесконечное. Всеобъемлющее.
А в такси она склонилась к его бедрам, расстегнула ширинку и на живом примере доказала всю заинтересованность в отношениях. Значимый аргумент.
Спонтанная встреча переросла в первое свидание, за ним последовало второе и третье. Максиму нравилась независимость Лики. Девушка никогда не навязывалась, не истязала смс-сообщениями и не жрала мозг чайной ложечкой.
За полгода они даже не съехались, хотя возможность была. Но Лика заявила, что не планирует быть нахлебницей в чужой квартире, и вообще ей нравится встречаться без обязательств, а не кашеварить на просторной кухне Скворцова.
Разве не идеальная женщина?
Впрочем, у них не всё было гладко. Как говорится, случались и кризисы в отношениях. Страсть постепенно сменилась привязанностью. Лика иногда казалась слишком простой, а иногда – невозможно сложной. Их общие интересы заканчивались, не успев начаться. Порою Скворцов не хотел звонить Лике, потому что не знал, о чем с ней говорить.
– Мне скучно, – капризничала Лика, если Максим засиживался за своими программами.
– Давай куда-нибудь выберемся, – хныкала с ужасающей периодичностью, и под «куда-нибудь» подразумевались клубы. От которых Скворцова воротило. Ему нравилась спокойная обстановка, приглушенная музыка, но не долбежка по затылку битами.
Зачастую казалось: их объединяет только секс. С другой стороны, у всех бывают взлеты и падения. Это нормально.
Максим Скворцов думал, что любит свою девушку, пока не познакомился с Ариной Романовой. Знаете, бывает такое. Вспышка. Затмение на солнце. Беглый взгляд, короткий диалог – и ты теряешь опору под ногами. Запретный плод манит своей недоступностью, и вот ты проводишь мучительные часы наедине с собой, коря себя за то, как тело откликается на неё.
Арине было необязательно что-то делать – она могла просто существовать, чтобы заполнять собой мысли Максима.
Непокорная. Своенравная. Но при этом чувствовалось: она мягкая и податливая точно глина в умелых руках.
Первая же встреча оказалась роковой. Максим попросил сделать кофе, и Арина отказалась. Одного возмущенного взгляда хватило, чтобы у Скворцова потяжелело в голове. Короткое «нет» сорвало все пломбы. Так началась их игра. Ему нравилось задевать её, наблюдать за тем, как пунцовеют щеки, как расширяются зрачки, как дергаются плечи.
– Ваш кофе, – фырчала она каждое утро, умудряясь готовить кофе с каждым разом всё отвратнее и отвратнее.
То забудет сливки, то плюхнет полбанки, то засыплет сахаром.
– Вам звонили. Опять, – произносила таким тоном, словно нет ничего постыднее, чем отвечать на директорский телефон.
Далеко не глупая девушка, которая добровольно забилась в скорлупу из комплексов, бурно реагировала на любое высказывание. Её злило наплевательское отношение начальства, но Арина не желала что-то менять. Она могла бы добиться многого, если бы не плыла по течению.
Скворцову до озноба захотелось растрясти Романову. Растормошить. Довести до точки кипения и однажды увидеть гремучую смесь из чистого гнева, задетого самолюбия и далеко не глупых идей.
Но в один из дней Максим заметил, что Арина смущается чуть иначе, когда смотрит ему в глаза. Точнее – она старается смотреть куда угодно, только не в глаза.
И это… пугало.
Разумеется, у него хватало воздыхательниц. Самых разных, от девочек-секретарш на предыдущих местах работы, до дочерей бизнесменов. Завидный женишок, который родился с золотой ложкой во рту – так шутили друзья. Девиц за ним увивалось столько, что можно было бы поставить рекорд, поимев их всех. Но Максим считал: если уж встречаешься с девушкой, то никаких измен. Даже если тебе на шею сами лезут и намеки оказывают вполне очевидные.
Так что изменилось?
Дурацкая шутка, которую отвесил Скворцов подчиненной, послужила началом конца. Кто же думал, что Романова, эта недотрога, так возжелает помочь подруге, что согласится на стриптиз?! Он до последнего надеялся, что она струсит и сбежит, дав ему повод подтрунивать над ней и дальше.
Не в его принципах кричать: «Остановись!!!», если девушка уже влезла на стол; но и быть мудаком, который принуждает кого-либо, он тоже не собирался.
Максим даже «расписку» написал с прицелом на то, что Романова попросит прочесть её до начала своего перфоманса. Он бы сначала отнекивался, а потом показал лист бумаги, и всё стало бы понятно.
Все нормальные люди вначале читают расписку, а потом творят незнамо что!
Но она не сбежала. Не попросила расписку. Осталась. Смущаясь и краснея как девственница, начала свой неумелый танец. Максим хотел её остановить. Очень хотел. Но не смог. Язык присох к нёбу, когда Романова огладила бедра и потянулась к застежке на платье. Фантазия дорисовала столь желанные образы, что слова забылись. Даже самые простые типа банального «Хватит».
На недолгий миг вселенная совершила кульбит, и Скворцову показалось разумным подойти к ней… коснуться нежной кожи… вдохнуть цветочный аромат духов…
Вдруг её тоже трясло от желания?
Не трясло.
Она отказала – и правильно сделала. Это ненадолго привело Максима в чувство. Он и сам испугался, чем может закончиться случайная связь. Поэтому отдал бумажку – чтобы уж точно оборвать все нити. Никакой страсти. Никакого вожделения. Это был всего лишь глупый прикол.
Казалось бы, поиграли, и будет.
Арина обиделась, сбежала. Всё. Остановитесь. Замрите в этой точке и попытайтесь жить как прежде.
Почему тогда он долго не мог отдышаться? Почему схватился за телефон и отправил
