Нарушая все запреты - Мария Анатольевна Акулова
Сердце сжимается. Это он чтобы не ранить.
Гаврила бросает ключи, она их ловит.
Приказывает – она кивает.
Подбирает свои вещи с земли. Бьется об асфальт коленом...
Слыша звуки, которые не собираются прекращаться, поднимается, отворачивается и идет…
Жмурится ненадолго…
– В бога веришь? Молись, сука…
Ускоряет шаг…
* * *Гаврила обращался не к Поле, но, сев в машину, молиться взялась она.
В жизни не делала этого, а тут… Господи…
Она смотрела на свои трясущиеся руки и хотела одного, чтобы Гаврила побыстрее тоже оказался здесь. Чтобы не убил хотя бы… Чтобы чуточку меньше её вины перед ним.
Потому что виновата. Потому что дура. Потому что страшно думать, что случилось бы, прислушайся он к истеричным Полиным требованиям.
Полина вздрагивает, слыша щелчок со стороны водительской двери. Он открывает дверь и садится рядом.
Девушка, которая просто по наитию села на переднее, а не как всегда – назад, смотрит на легшие поверх руля руки.
Костяшки в крови. Разодраны… На рукавах рубашки тоже брызги…
В машине тихо. Гаврила дышит поверхностно и часто. А Поля замерла зайцем. Её будто плитой накрыло…
– Прости…
Она шепчет, вскидывая взгляд на его профиль. Искренне говорит. Чувствует себя неискупимо виноватой.
Её дрожь усиливается с каждой секундой его молчания.
Такое впечатление, что ни говорить с ней ни хочет, ни смотреть на неё…
Это больно, но винить Гаврилу не хватает наглости.
Он смотрит в лобовое долго, потом выдыхает, поворачивается немного…
Улыбается…
– Испугалась? – и спрашивает. Его взгляд далеко не такой, как был там. Голос другой. А Поле еще более стыдно. Он для неё старается. Для суки, решившей проучить…
Которую облапали бы, в подъезд затащили и оприходовали, если бы…
На глазах помимо воли выступают слезы. Поля жмурится и качает головой. Врет, слова не сказав.
– Просто прости…
Просит повторно ещё тише. Чувствует тепло на кисти…
Он пальцами прижимается аккуратно, потом обхватывает опять, тянет…
– Посмотри на меня…
Тоже просит…
И у нее нет права ослушаться.
В глазах стыд, слезы и просьба. В его – усталое тепло. Он не злится. Как так? Он ведь из-за неё в такое влип…
– Он же тебе сделать ничего не успел, правда?
Поля мотает головой.
– В клубе подошел. Познакомиться хотел. Я отказала, а потом…
– А где Марик… Этот… Твой…
На следующем вопросе у Гаврилы снова каменеет скулы. А Полину бросает в жар.
– Я соврала, – она шепчет, опуская взгляд. Руки снова ложатся на колени. Сверху – его ладонь. Он явно ждет продолжения… – Я тебе соврала…
Но чтобы продолжить – ей надо собраться. Посмотреть в глаза и сказать честно.
– Я не договаривалась с Марьяном. Ни с кем не договаривалась. Хотела просто, чтобы ты… Отвязался.
Полине сложно было говорить, а Гаврило будто абсолютно спокойно слушал. В лице не поменялся. Не кривился.
– Я не верю, что у нас что-то может получиться, Гаврила…
Только вот на этих словах. Когда Полина смотрит искренне и без намека на злорадство. Её до сих пор трясет. И ей безумно жалко.
– А я верю.
Она готовился ко многим ответам, но получив этот – теряется. Вечерняя Полина разозлилась бы, фыркнула, зарычала, оттолкнула, а ночная…
– Прости… – просит про очередное прощение, опуская взгляд…
Смотрит на его руку… Чувствует, как он начинает поглаживать кожу…
В салоне обманчиво уютно. Его присутствие и действия успокаивают…
– Домой тебя отвезти? – Гаврила спрашивает через какое-то время. Поля тут же мотает головой. Тянется за клатчем, оттуда достает влажные салфетки…
Берет в свою руку его…
– Можно? – только получив разрешение – он не кивнул даже, а моргнул, аккуратно накрывает кожу. Ведет… Очень важным кажется избежать излишней боли.
Она же изначально именно этого для них хотела.
– Не надо домой. Тебе нельзя в таком виде ни перед кем показываться…
Подняла глаза всего на секунду, говоря, а потом обратно на руку. Краснея, потому что Гаврила так красноречиво смотрит на неё… Поля не выдержала просто…
– Мне без разницы, – он не кичится, правду говорит. А Полина упрямо мотает…
– Мне нет. Не хочу, чтобы тебя таким кто-то видел. Если у меня спросят – скажу, что мы были в другом месте.
Ее готовность подтвердить все, что посчитает нужным он, кажется, трогает парня. Полина слышит, как Гаврилу улыбается…
– За меня можешь не бояться…
Он снова не храбрится. Действительно считает, что за него бояться нечего, а Поле страшно… У Поли в голове самое ужасное…
– У меня есть ключи от квартиры… Моей… Ремонт там не закончен, но переночевать можно. Я собиралась туда… На такси… Когда этот догнал…
На упоминании «этого» взгляд Гаврилы вспыхивает злостью. Но он ее тушит, смотря на руки. Потом в глаза.
– У тебя там душ принять можно? Захочется же…
Он прав. Захочется. Но Поля кривится и мотает головой.
– Я не знаю, этим не я занимаюсь…
Признаваться в собственной недальновидности стыдно. Это ведь она строила из себя звезду, а в итоге… Он сильнее. Мудрее. Терпеливее. Спаситель. Ангел-хранитель будто…
Который прощает ей многое, и глупость тоже.
Тянет на себя застывшие руки. Переворачивает опять…
Прижимается к ладошке губами…
– Ко мне поедем, хорошо? Там есть вода. Даже горячая. Даже не из колодца… – Его шутка бьет больно, снова красит Полины щеки. А может это всё поцелуй. – Я сам живу. Можешь не волноваться. И когда скажешь – отвезу…
