Оторва, или Как завоевать сердце бунтарки - Соня Мармеладова
— Знаешь… я думал, что один такой, — внезапно произнёс Невзоров, заставив меня приподняться на локте и нахмуриться.
— Ты чего-то покурил по дороге, что, на лирику пробило? Я не психолог, если что…
Послышался смешок.
— За тебя тоже решают, как жить и чем заниматься?
Закусила губу, подавив вздох.
— У меня всё в порядке, и моя жизнь меня устраивает.
— Мне хотя бы хватает смелости посмотреть правде в глаза, я не отрицаю того, что происходит. А ты? Почему прячешься? Сможешь всю жизнь уверять себя, что всё хорошо и жить по чужой указке?
— Слушай… — процедила раздражённо и даже села. — Я не знала, чем хочу заниматься и кем хочу стать, поэтому приняла то, что предложили. Пока меня всё устраивает. Ясно? А если ясно, то иди проспись, а то прям стыдно за тебя.
— Вредина, — хмыкнул Невзоров и отключился.
И чего он добивался этим разговором? С чего вдруг вообще позвонил? Хотел поддержать? Да не… бред какой-то. Потрясла головой и отправилась в душ…
Я уже говорила, как люблю утро? А утро понедельника?
Проснулась по будильнику и первым делом полезла Вконтакт. По идее, задание уже должно быть «на стене». Продрала сонные глаза, зевнула и…
… подавилась слюной.
Задание гласило:
«В эту пятницу поцеловать Невзорова Станислава в нашем универе, между парами, так, чтобы видело как можно больше народу.
P.S: бельё не забудь оставить. Красное».
— Да, бли-ин!.. — застонала в голос, запрокидывая голову. — Вы издеваетесь?
Рука дрогнула…
«К чёрту, удалю всё!..»
Остановилась и поморщилась. Нет, это уже дело чести: выполнить задание и передать эстафету другому. Только потом Капризе можно с честью выйти из сообщества, без позора и потерянной репутации, чтобы больше никто ничего мне не задал.
Ну что, Невзоров, ты готов? Дубль два…
Глава 15
Больше чем очередное задание, связанное с целованием Невзорова, меня не радовала новая заявка на вступление в сообщество с ещё пустой, явно фейковой, страницы Вконтакте. Но ко всем новичкам требования одинаковые, которые рассылаются автоматически, стоит подать заявку. Необходимо написать в ответном сообщении реальные ФИО и сфотографировать студенческий. Я же не глупая, чтобы всех подряд принимать. Администрация сообщества, то есть я, обещает сохранить конфиденциальность данных, но без них вступление невозможно.
Чует моя попа неладное. Давно уже никто не добавлялся, всех лишних я отсеяла ещё в самом начале, а тут сразу после моего провалившегося задания новая заявка.
Ох-хо-хошечки…
К универу подъезжала с опаской, мало того, что все мои мысли заняты Невзоровым, ещё не хватало столкнуться с ним. Лучше бы он вообще не замечал моего существования.
Спрыгнула со скейта, подхватила его под мышку и, озираясь, поспешила к универу. В кармане завибрировал телефон. Достала его на ходу и открыла сообщение.
Ещё один заказ на курсовую… это хорошо, как раз деньги нужны. С этим спором… мне понадобится новый парик, наверное, возьму брюнетку…
Написала, что выполню за два дня, оплата вперёд, как обычно, и попросила прислать методическое задание. Хотела уже убрать телефон обратно, как на кого-то налетала. От удара меня отбросило назад, скейт полетел в одну сторону, телефон в другую. Я успела приподнять голову, чтобы не удариться, но отбила спину.
— Твою же… удачное начало дня… — пробормотала, пытаясь подняться и понять, куда полетел телефон.
— О, малышка-бунтарка, ты как? — приятный с хрипотцой голос заставил поднять голову. Близкий друг Невзорова улыбался той самой скучающей улыбкой человека, которому пресытилась сама жизнь.
— Ольшанский… — протянула обречённо и, отпихнув его руку, стала подниматься.
Парень издал приглушённый смешок, затянулся сигаретой и метко бросил окурок в урну.
— Малыш, ты с таким придыханием произносишь мою фамилию, могу возбудиться.
Самое смешное, что Ольшанский, наверное, единственный из компании Невзорова, кто знает о моём существовании с первого курса. Нет, мы не друзья, не приятели, и даже не знакомые. Просто…
Тогда я собирала по универу пожертвования на лечение сбитой собаки. Приют не мог оплатить такую сумму самостоятельно. Мне с трудом удавалось привлечь внимание студентов, большинство просто смеялись надо мной, другие сыпали мелочь, но этого было мало. Тогда и появился Ольшанский.
«— Ну что, бунтарка?.. плохи твои дела? — поинтересовался он, заглядывая в мою коробку для пожертвований, а через пятнадцать минут вернулся с рупором».
Оказалось, у Ольшанского удивительные ораторские способности, дар убедительности и, вообще, он прекрасный маркетолог. На его предложение поцеловать его в щеку, ну или губы, сфотографироваться вместе, всего за сто рублей, из девчонок выстроилась длинная очередь. Тогда я поняла, что не следует чего-то бояться или стесняться, иногда стоит быть понастойчивее и на следующий день вышла с синтезатором на площадь, где и познакомилась с Саней… так всё и началось.
— Твой дроволёт. Господи, на чём он работает, на солнечной батарее? — усмехнулся Ольшанский, протягивая мне мой телефон. — Не разбился?
— Твоими молитвами, — процедила в ответ, притворно улыбнувшись. — До свидания, надеюсь, больше не увидимся.
На самом деле я была обязана Ольшанскому за помощь, но он тогда не принял моей благодарности. Сказал, чтобы я не парилась, ведь сделал это не ради меня и не ради собаки, он просто развлекался, потому что ему было скучно. После того случая мы, если и общаемся, то только так, в язвительной манере.
Наклонилась, подняла скейт и печально посмотрела на свои испачканные брюки.
— Могу помочь отряхнуться, — многозначительно произнёс он, бесстрастно за мной наблюдая.
— Тебе что, заняться больше нечем? — хмыкнула в ответ. — Иди уже, там твои друзья, — мотнула головой, заметив мотоцикл Невзорова, въезжающий на парковку.
Ольшанский криво усмехнулся и склонил голову набок.
— Давай пообедаем вместе, есть разговор, — произнёс он, развернулся и двинулся навстречу Невзорову, который уже снял шлем и внимательно смотрел в нашу сторону.
Бр-р… аж мурашки по телу побежали.
Быстро отряхнулась и поспешила на занятия. Боюсь представить, о чём хочет поговорить Ольшанский. Ох, чую-чую неприятности, будто мало мне их.
— Привет,
