Верь мне - Екатерина Аверина
— Даже для меня? — в кабинет вошла мама. — Ты могла бы и не стучать, — поцеловал ее в щеку.
— Вдруг ты занят, — с довольным лицом рассматривает меня. Я сегодня в черных черном костюме и белой рубашке. Была важная встреча, надо было выглядеть идеально. — Гера, поужинай со мной, — просит она. — Заодно поговорим.
— Без проблем. Подождешь минут двадцать? Я закончу и весь в твоем распоряжении, — допив залпом воду вернулся за комп.
Быстро не получилось. Мы вырвались из душного здания банка только через час. Всю дорогу до ресторана мама искоса наблюдала, как я веду машину. И выдала серьезный подзатыльник за резкую перестройку в соседний ряд.
— Да за что? — смеюсь. — Я даже не нарушил!
— Начинаю понимать, чего отец так на тебя злится за твое экстремальное вождение, — ворчит мама. Я только глаза закатил. Не понять им меня. Не понять.
В небольшом уютном ресторанчике заказали лёгкий ужин, кувшин холодного зеленого чая с лимоном и мятой. Мама тревожно гоняет овощи по тарелке собираясь с мыслями. Понимаю, что разговор тяжелый, не тороплю и не отвлекаю. Да и давно мы с ней вот так не сидели. Я, оказывается, скучал.
— Гера, ты только выслушай меня, пожалуйста. Не перебивай, — просит Анна Владимировна, кусая свои красивы губы. Отец всегда ругает ее за этот жест, а она просто нервничает.
Мы еще немного молчим. Она, словно, воспроизводит в памяти нечто тяжелое, что вспоминать совсем не хочет. Отложила вилку, подняла на меня медово - карие глаза.
— Аслан… У него сложный характер. Если он что-то решил, переубедить его крайне тяжело. Я попробую, только очень тебя прошу, мой хороший, не делай глупостей. Твой отец вспыльчив и с возрастом это выражается ярче. Ты молод и более пластичен. Не провоцируй его. Гер, папа во многом прав. Не смотри так возмущенно, — смеется мама. — Гонки, женщины, алкоголь. Я слышала, что даже легкие наркотики побывали в твоих руках, — она перестала улыбаться. — Умоляю тебя, мой мальчик, не ломай всем этим свою жизнь. Ты красив и успешен, у тебя за спиной сильная фамилия отца и любящая мама. Ты всегда можешь прийти ко мне за поддержкой. Тебе есть куда идти. Поверь, я знаю, насколько это важно. В свое время у меня не было такой возможности.
— Я знаю, — протянул руку через стол, сжал крепко ее ладони. — Машины для меня, как второе дыхание, мам. От этого невозможно отказаться. А взваливать свои проблемы на твои хрупкие плечи я не готов.
— Не говори ерунды, Гер! Это девушку свою ты можешь защищать и оберегать, если пожелаешь. И то! Делиться и говорить о том, что тебя беспокоит, просто необходимо. Иначе, как вы будете узнавать друг друга? А я - мама. Мы с отцом - самые близкие для тебя люди, Гера. И если что-то случилось, что-то беспокоит, ты всегда можешь сказать об этом. Знаю, с отцом не клеится у вас сейчас. Мне можно сказать, пожаловаться, поделиться.
— Что бы себя накручивала, переживала и не спала ночами? — приподнял вверх брови.
— Ты думаешь, если будешь молчать, спать я стану лучше? Это не так. Я вижу, что в твоей жизни не ладится, но ты закрылся и мне остается лишь переживать. Подумай об этом, ладно? — просит она и я киваю, мысленно обещая себе уделять маме чуть больше времени. — А теперь о твоем разговоре с отцом.
— Мам, вот в это тебе точно лучше не лезть, — по привычке пытаюсь отгородить ее от неприглядной стороны большого бизнеса и жизни ее сына.
— Тебя забыла спросить, — она фыркнула, сдувая с лица шоколадный вьющийся локон. — Только попробуй сделать то, что Аслан тебе там наговорил! — ее красивое лицо тут же напряглось, скулы заострились, глаза заблестели. — Не смейте ломать жизнь девочке! — в моих руках дрогнули ее ладони. — Амиров забыл, что однажды он чуть не разрушил нашу семью. Нет, Гер, даже не так. Он разрушил. Разбил вдребезги! Мы несколько лет склеивали эти осколки заново. Он тоже оберегал меня, вот прямо как ты сейчас свою девушку, — она улыбнулась моей реакции, потому что дернулся теперь я. — И так дооберегался, что завел на работе любовницу, — я скрипнул зубами от этих откровенных новостей. — У нас сложно тогда все было. Ты бабушку не помнишь, маму Аслана, но Валида Зауровна по характеру еще сложнее отца. Она ужасно давила на меня из-за того, что у нас не получался ребенок. А мы в браке два года всего прожили. Мне двадцать, учеба, работа. И вот случилось чудо, у нас получилось. Я окрыленная поехала к нему, чтобы лично сообщить новости. Так и узнала, что у него кто-то есть, — всхлипнула мама. — Ребенка я тогда потеряла. А вместе с ним доверие и часть себя. Я слишком хорошо помню эту боль, Гера. И помню агонию твоего отца, когда он пытался восстановить связь между нами. Я не могу сосчитать, сколько раз Аслан просил прощения. Не смей рушить свою жизнь и разбивать чужое сердце! Вы просто права на это не имеете. Оба! — слезы по ее лицу проложили влажные дорожки. — Я не хотела, чтобы ты знал, — тише сказала мама. — Но когда услышала, что он тебе говорит…
— Мам, — не выдержал, подошел и крепко обнял ее. — Шшш, — глажу по спине, пытаюсь успокоить.
— Я очень тебя прошу, подумай над моим рассказом, — просит она. — Что у тебя случилось с той девочкой, про которую ты мне говорил? Ты тоже изменил ей, да?
— Я лишил ее девственности, заставил поверить, что она для меня особенная, а через две недели показательно бросил на глазах у общих знакомых, — признался маме. — Проблема в том, что Тая и правда была для меня особенной. Она и сейчас та единственная, ради которой я готов на многое.
— Ненормальный! Зачем, сын?! — не понимает Анна Владимировна.
— Камаева слишком хорошая для меня, мам.
