Ты - Моя Душа - Яна Войнова
— Просто интересно, сколько раз ты со своим “красавчиком” опробовала этот диванчик? — первым «сдался» Аверин. Было заметно, что он с большим трудом пытается обуздать свою ярость, придавая голосу небрежный тон. Его ноздри расширились от неописуемой злобы, которую он испытывал к ней. Арина опешила. Всегда сдержанный и отрешенный, Саша никогда не опускался до дешевых выяснений отношений. Обычно это Арина славилась в их семье приступами грозной ревности и бурными истериками. Но не Саша… — Удобно было? Нигде не жало? Ноги не затекали?
От неожиданности его злостных нападок и о, Господи! — ревности, Арина потеряла дар речи. Это же настоящая сцена ревности в исполнении господина “Мне все равно и давно на тебя плевать!” Аверин ее ревнует! Впору танцевать победную цыганочку с выходом. Тринадцать лет ждать от бесчувственного чурбана хоть какого-то проявления чувств и дождаться, наконец, находясь на грани развода. Ну почему сейчас? Она не знала, то ли ей расхохотаться, то ли попробовать влепить ему очередную за сегодняшний день пощечину. Арина глупо таращилась на мужа, приоткрыв рот от немого шока, и беспомощно хлопала пушистыми ресницами. Если бы он устроил ей подобную выволочку год назад! Если бы он хоть как-то показал ей, что ему неприятен другой мужчина в ее жизни, то ни о какой интрижке с Творческим речи бы не шло. Никогда. Ну почему он тогда отверг ее? Почему допустил, что она поддалась другому?
— Забудь. Сейчас это уже не важно! — отрезал злой на себя за несдержанность Аверин и отшатнулся от нее. Арина стояла прижатой к стене и не могла пошевелиться. Одно его слово тогда, Арина бы никогда ему не изменила. От него требовалось лишь одно проклятое слово… Саша абсолютно прав. Теперь уже поздно «бить посуду», она и так уже разбита вдребезги. Арина шумно сглотнула от ядовитой горечи осознания, что у них могло сложиться все совершенно иначе, если бы Аверин решил ей открыться. Она была согласна на любое проявление его чувств: любви или ненависти, ярости или нежности, ей было все равно. Главное, что имело для нее значение: это должно было исходить от Аверина. Год назад она потеряла любую надежду, что он ей откроется. Он так наглядно демонстрировал свое полное безразличие, что у нее почти не осталось надежды, что он ее любит. А главное: веры…
— Знаешь, Аверин, я, конечно, не была тебе порядочной супругой, но оскорблять себя не позволю. То, что я с ним спала еще не означает, что я разрешала себя трахать по всем подворотням кому ни попадя, — ответила Арина, высоко подняв подбородок. — Слишком берегла кристальную репутацию своего супруга. Так что, умерь свой пыл, Отелло! В этом священном месте, — она глазами указала на гримерную, — согрешила я только с тобой. Кстати, благодарю покорно, — Арина приложила руку к груди и склонилась как на поклоне зрителям после окончания спектакля, — ты исполнил одну из моих многочисленных сексуальных фантазий, — она хитро улыбнулась и, как ни в чем не бывало, спросила: — Так когда тебя ждать в следующий раз?
Аверин напоминал тигра присматривающегося к добыче и готового в любой момент прыгнуть на нее и разорвать в клочья. Он всматривался так пристально, будто просвечивал на рентгене.
— Арина, будь добра, подпиши документы о разводе и закончим на этом, — процедил сквозь зубы Саша. Его небрежный тон резанул по нервам. Он ей не поверил. Ну и зря. В этот раз она говорила совершенно искренне. С Даником она встречалась у него на квартире и никогда на публике. Арина честно выполняла наставление своего мужа, узнавшего о вероятной измене жены: она всячески старалась не марать имя Аверина.
— Обязательно… — ну уж нет, она не поддастся и уж точно не отступит. Теперь она точно знает: неважно, что именно испытывает к ней Саша, но он к ней неравнодушен. Она сдохнет, но не отпустит его. — Аверин, к твоему сведению вечер понедельника у меня совершенно свободен. В театре выходной, ты же знаешь. Только захвати с собой ужин.
— Да ты… просто… нечто, Арина! — выдохнул Аверин, в глазах которого одновременно засверкали злостью и странным… восхищением. Он зло поджал губы, схватил пиджак с пола и направился к выходу из небольшой гримерной.
— Устанешь от борща и котлет, ты знаешь, где меня найти… — победоносно выпалила Арина ему в спину. — Привет поварихе!
— Она — врач, — буркнул он, шаря по карманам пиджака, видимо проверяя наличие бумажника и ключей от автомобиля.
— Да, она идеальная, я уже поняла, — хмыкнула Арина, удобно усевшись на злосчастный диванчик. — В понедельник. В девять, Аверин. Я хочу мексиканскую кухню.
— Арина, мы разводимся. Не обнадёживай себя. Я больше не приду, — рявкнул Саша. Он как оголенный провод, готовый в любой момент шарахнуть электрическим разрядом в двести двадцать вольт. Довела она таки мужика.
— Ну, это большой вопрос, кто из нас себя обнадеживает. Заметь — тщетно, — усмехнулась Арина и запрокинула ногу на ногу. Она стала медленно поглаживать оголившуюся стройную ногу, выглядывающую из-под халата. Аверин замер и неотрывно проследил за ее чувственным движением. Заметив ее поднятую бровь, он попытался оправдаться:
— Это ничего не значит. Чистая физиология. — Он упер руки в бока и теперь напоминал обиженного ребенка, застуканного за просмотром мультиков вместо выполнения обязательного домашнего задания.
— Н-да, Аверин. Мне все-таки удалось тебя испортить, — Арине стоило больших трудов не расхохотаться. Он вопросительно подняла бровь, не поняв ее намека. — Раньше ты себе не врал, — уточнила она.
— Как же я тебя ненавижу! — выдохнул он и стукнул кулаком в стену. От бессилия. Он прикрыл глаза и шумно задышал, пытаясь вернуть себе самообладание. Арина ему вот ни капельки не сочувствовала. Не все же ей одной беситься в их браке! Пусть до последней капли прочувствует, каково ей было страдать от его холодной бесчувственности все эти годы!
— Боже… Александр! Да от такой ледниковой глыбы как ты это почти признание в любви! Я польщена! — она позволила себе легкий смешок. — Имей в виду, в следующий раз я хочу, чтобы сверху был ты, — она кокетливо опустила глаза.
— Следующего раза не будет, — он упрямо настаивал на своем. Однако они оба понимали, что будет и следующий, и
