Влюбиться в снегурочку (СИ) - Шагаева Наталья

— У вас уютный и красивый дом. Честно говоря, я никогда в таких не была, — шепотом признается она. — Все так красиво, со вкусом, словно здесь поработал дизайнер из телепередачи, которую показывают по выходным. Но это ваш дом. Вы его заработали, а я — нет.

Улыбаюсь, рассматривая мою пьяную, откровенную девочку. А не нужно таким девочкам зарабатывать, для этого есть мужчины.

— Твоя задача быть красивой, хранить тепло и уют, а на дома должны мужчины зарабатывать.

— И таких мужчин я тоже видела только в кино, — усмехается она, заглядывая мне в глаза, впервые так откровенно, не стесняясь. Зависаю, ловя момент. — А вы настоящий.

— По-моему ты слишком меня идеализируешь, — выгибаю брови, ловлю ее ладони, комкающие платье, слегка сжимаю и не отпускаю. Не вырывается, расслабленная, податливая, жаль, что пьяна и делает это неосознанно. Я бы воспользовался моментом. А сейчас просто поглаживаю большими пальцами ее запястья, чувствуя слегка учащённый пульс. — Во мне тоже множество недостатков, которые иногда раздражают даже меня. — А девочка вздыхает и отрицательно мотает головой. — Ты просто еще не успела их оценить, — ухмыляюсь, — но у тебя будет такая возможность.

Она опускает взгляд на наши руки и зависает.

— Скажи мне, солнце, зачем ты так напилась?

— Я выпила только несколько вкусных кок… кокте… — смеется, потому что не может выговорить. — А они такие пьяные оказались.

Да не могло ее так унести с пары коктейлей!

— Ну-ка, посмотри на меня, — обхватываю ее подбородок и поднимаю голову, всматриваясь в пьяные глазки. Зрачки в норме, но глазки блестят.

— Не смотрите на меня так, — девочка опускает веки и улыбается.

— Как так?

— Так откровенно. Слишком откровенно, — облизывает пересохшие губки.

— Тебе не нравится? — понижаю голос, продолжая удерживать ее за подбородок.

— Мне… — она распахивает глаза и вдруг тянется ко мне. — Поцелуйте меня.

Вмиг окидывает жаром. Ну ведь это не она просит, а алкоголь. Я же не могу воспользоваться пьяной дурочкой? Но очень хочется. Да и неприлично отказывать барышне в поцелуе, когда она сама тянется и уже прикрывает глаза в ожидании.

И тут до меня доходит, что я очень-очень давно не целовал девушку. Нет, целовал, конечно, но в сексуальном плане, пошло. А так… Чтобы насладиться поцелуем, без вытекающих… Сглатываю, прикасаюсь к ее губам, глубоко вдыхаю, чувствуя, как девочка содрогается. Перехватываю рукой ее затылок, зарываясь в волосы, целую нежные губы. Вкусно. Сладко. Сам пьянею. Она пытается отвечать, но делает это так неумело, словно не целовалась никогда, и от этого крышу сносит еще больше.

Всасываю желанные губы, обвожу языком, ощущая, как девочка уплывает, обхватывает мою шею, слегка царапая. Теряю контроль и углубляю поцелуй, вторгаясь в ее сладкий ротик, как голодный зверь. Понимаю, что для девочки это слишком, но ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Я словно срываюсь с цепи, тело начинает вибрировать от волны желания. Ее запах, вкус, податливость и неумелые действия срывают все планки. И я уже не могу объяснить себе, почему нет.

Агния царапает мою шею сильнее и слегка постанывает мне в губы. Дыхание спирает, слегка оттягиваю ее волосы, открывая доступ к шее, целую скулы, нежную кожу, слегка всасываю, чувствуя, как собственное дыхание хрипнет. Прохожусь руками по плавным изгибам, ощущая, как ее начинает трясти, как, впрочем, и меня.

— Олег… Олег, я… — она пытается что-то сказать, выдыхая со стоном, но прогибается в моих руках. — Я еще никогда не… не была с мужчиной настолько… — в мое помутненное сознание врываются ее слова.

Что?!

Усилием заставляю себя остановиться и оторваться от девочки. Отстраняюсь, продолжая удерживать ее за затылок. Глотаю воздух, пытаясь прийти в себя и проанализировать сказанное. А она продолжает плыть, глядя на меня.

— Ты невинна? — Кивает молча, начиная краснеть и кусать истерзанные мной губы.

С ума сойти!

Смирнов, ты осознаешь, что только что чуть не использовал невинную девочку?! В голове не укладывается. У меня не было никогда девственниц.

— Простите, — виновато пищит она, пытаясь отодвинуться от меня.

— За что ты извиняешься? — голос хрипит.

— Я, наверное, не то, что вы ожидали.

— Да ты лучше. Ты прелесть, совершенство, — произношу я, а у самого сумбур в голове. Девочка. Чистая, невинная. Разве так бывает в наши времена? Не то чтобы меня это пугает, наоборот еще больше подогревает и импонирует то, что все достанется мне. Но… Черт! Это не девочка, это новогоднее чудо.

— Вы, правда, так считаете?

— Правда.

Встаю с места, прохожусь по комнате, наблюдая, как Агния трогает зацелованные мной губы. И мне много всего с ней хочется, но не сейчас.

Это что же получается? Вот этот урод, ее братец, хотел испачкать мою девочку? Опять закипаю. Хочется немедленно найти ублюдка и уничтожить, оставив сантименты.

— Итак! — вновь сажусь в кресло. — Что у тебя происходит с братом?

— Ммм, мы не ладим… — так невнятно отвечает она, откидывает голову на спинку кресла, сползая. Ее развозит в тепле. Так я от нее ничего не добьюсь.

— Не засыпать! — командую я.

— Можно мне воды, пожалуйста, — с закрытыми глазами просит она. Иду на кухню, наливаю воды, открываю аптечку и кидаю туда специальную шипучую таблетку, чтобы облегчить ее состояние и завтрашнее похмелье.

Возвращаюсь, и, кажется, Агния спит, так трогательно обнимая себя руками. Вот как ее такую невменяемую допрашивать?! Сажусь напротив, немного встряхиваю девочку.

— Выпей, — протягиваю ей стакан.

— Я хочу спать, — хнычет она как ребенок и сворачивается в кресле. Убил бы того, кто ее так напоил!

— Выпей это, и я отнесу тебя в спальню! — настаиваю я и вручаю ей стакан. Она его почти берет, но он выскальзывает, заливая платье и кресло.

— Простите.

— Ничего, — забираю стакан, вновь иду на кухню и растворяю еще одну таблетку. — Пей, — уже сам придерживаю стакан и как ребенку спаиваю ей содержимое.

— Пошли, моя красавица, — подхватываю ее на руки и несу наверх. А она с удовольствием утыкается мне в шею и сопит. Улыбаюсь, целую мою невинность в висок. Заношу ее в спальню, сажаю на кровать и расстегиваю платье.

— А… я… не готова сейчас… — хлопая ресницами, выдает она.

— Я просто сниму мокрое платье и колготки. А ты что подумала? — усмехаюсь. Девочка опускает взгляд, облизывая губы. — Какая плохая девочка.

Я бы с удовольствием. Меня трясет от желания, но… Не сегодня. Я хочу, чтобы она все осознавала и запомнила каждую минуту. Снимаю с девочки платье, а она послушно поддается. А там грудь в черном бюстгальтере. Небольшая, но высокая, упругая. Ммм. И кожа, бархатистая, нежная, ключицы, плечи, животик.

Тихо, Смирнов!

Угомони фантазию!

Я просто укладываю ее спать.

Хватаюсь за резинку колготок, но девочка меня тормозит.

— Я сама.

Киваю, отходя на несколько шагов. Так лучше, пусть сама. Рядом с ней я сам себе не доверяю. Девочка кое-как стягивает с себя колготки и стыдливо сжимается, пытаясь натянуть на себя одеяло. Что я вообще здесь делаю? Она уже на кровати, в порядке и в безопасности.

— Ты как себя чувствуешь?

— Не знаю, — пожимает она плечами, кутаясь в плед. — Спасть хочется очень, — бормочет она. — Все кружится. Не уходите, мне страшно. Вчера ночью что-то шуршало у меня в комнате.

Как ребенок. И вот как ее оставить?

— Тогда пошли ко мне, — снова подхожу к ней, подхватываю на руки прямо в пледе. Ну кого я обманываю, тут больше о себе забочусь. Очень хочется уснуть рядом с этой нежностью. Хочу видеть ее в своей постели.

— Почему к вам?

— А это один из моих недостатков. Могу спать только на своей кровати.

Девочка шепчет мне в шею что-то невнятное и, кажется, вообще вырубается. Моя. Теперь точно никуда не отпущу.

ГЛАВА 13

Агния