Мой нежный враг (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Ярослав усмехнулся, сворачивая к пяточку возле горящего фонаря, в окнах бельэтажа горел приглушенный мерцающий огнями свет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пойдем, тебе понравится. Только звук на телефоне отключи.

Сомнительное утверждение.

Я все-таки потопала следом за Ярославом. Он потянул на себя тяжелую дверь, пропуская вперед. Аккуратно заглянув внутрь, я стала спускаться вниз по ступенькам. Вскоре мы входили в просторное помещение, состоящее из двух проходных комнат. Стены были увешаны картинами. Табличка на двери, кстати, гласила: Арт-Музей.

— Странно, что ты не слышала об этом месте, — заметил Ярослав, шествуя рядом со мной, пока я осматривалась.

— Да я вообще мало где бываю, — сказала честно. — Вот так вышла в прошлом году на плэнер, а в итоге встряла в историю с Матвеевым. Так что лучше дома посидеть.

Ярослав снова посмеялся, направляя меня в сторону второго зала. Ладно, потом посмотрим картины, он же явно меня зачем-то сюда привез. Народу, кстати, было прилично, в основном молодежь, и многие пришибленного вида, как под наркотой. Впрочем, почему как, творцы искусства же. Они это любят.

Тут я встала, как вкопанная, в изумлении моргая. Прямо напротив на стене висело три моих картины. Я быстро вспомнила, как с полгода назад продала их на стоке какому-то мутному пареньку. Деньги он, кстати, предложил хорошие, но я никак не думала, что мои картины будут висеть в каком-то арт-музее.

— Удивлена? — усмехнулся Ярослав, подталкивая меня ближе к картинам.

Под ними были приписки: инициалы художника, то есть меня, и названия картин.

— Офигеть, — пришлось мне признать, — я, оказывается, звезда.

— А знаешь, кто у нас руководит всем этим музеем?

— Кто?

— Точнее руководил. Матвеев Георгий Олегович.

Я перевела на Ярослава изумленный взгляд. Наверное, выглядела забавно, но он только улыбнулся, вздергивая брови, что, видимо, означало: да, вот так.

— Офигеть, — высказалась я снова.

— Вижу, ты потеряла дар речи.

— Не знала, что Матвеев увлекается искусством.

— Серьезно? А он, знаешь ли, очень даже. Угадай, какая у него кличка была в местных кругах?

— У него еще и кличка была? Что у вас там за круги такие?

Петренко усмехнулся.

— Присоединяйся, расскажу.

— Да я лучше в сторонке постою. Ну и какая у Матвеева была кличка?

— Ван Гог.

— Смешно, — оценила я юмор, — потому что он типа Гога?

— Вроде того. Гога, и любит Ван Гога.

Я хмыкнула, хотя сама задумалась. Еще одна ниточка, протянувшаяся вдруг между мной и Матвеевым, настораживала. Все больше казалось, что мои нелепые поначалу мысли о Вене в реальности и впрямь что-то под собой имеют. Только вот что? И при чем тут собственно я? Я ведь толком ничего и не знаю.

Интересно, а Ярослав расспрашивал меня о моей поездке в Вену, тоже заметив эту странную связь? Я подозрительно на него покосилась. Он может знать, куда больше, чем говорит. И наверняка знает. Только вот выпытать из него точно ничего не получится, не тот тип человека.

— Что ты так на меня смотришь? — вздернул бровь Петренко, я махнула рукой.

Немного пройдясь по музею, мы вышли на улицу, я направилась к машине, а Ярослав схватил меня за руку.

Положил ее себе на локоть, с улыбкой сказав:

— Давай-ка прогуляемся.

Я осмотрелась с недоумением.

— Ну вы и место выбрали для променада, Ярослав Александрович.

— Вы, Катерина Михайловна, любое место делаете прекрасным.

Я только снова закатила глаза. Мы перешли дорогу по пешеходному переходу и направились в глубь парка по асфальтированной дорожке. В такое время тут никого не наблюдалось, ну и тем более с этой заводской стороны. Может, с другой народ и есть. Кроны деревьев сразу окутали нас полутьмой, а по сторонам и вовсе было черно, только темные силуэты стволов проступали.

— Сознайтесь, вы маньяк? — хихикнула я немного нервно.

— Еще какой, — согласился он.

— Ого, а вы меня сначала изнасилуете, а потом придушите? Или наоборот?

Петренко хмыкнул.

— А тебе какой вариант больше нравится?

Ответить я не успела, потому что в следующее мгновение мужчина дернул меня вправо и резко потащил между деревьев. Тут я запаниковала по-настоящему. В конце концов, то, что он с виду нормальный мужик и важный член нашего общества, ничего не значит. Извращенцем, по крайней мере, это ему быть не мешает. Петренко так уверенно и быстро тащил меня, что я только охала, натыкаясь на ветки лицом и пытаясь прикрыться от них рукой.

Остановившись возле широкого дуба, Ярослав прижал меня к нему спиной, а сам прижался ко мне, закрывая ладонью мой рот.

— Я уберу ладонь, — прошептал мне на ухо, обдавая шею горячим дыханием, — а ты не вздумай орать. Поняла?

Я на всякий случай кивнула. Ладонь он и правда, убрал, а я тут же прошептала:

— Вы какого черта творите?

— Хочу кое-что проверить, — и приложил палец к моему рту, как бы призывая к молчанию.

Я замолчала, но палец он не убрал, провел им по моей нижней губе, я, тяжело выдохнув, сглотнула, губы разомкнулись как будто сами собой, а внизу живота тут же начал скручиваться узел. Чертова извращенка ты, Авдеева.

И тут я совершенно четко услышала шаги, в тишине парка они доносились до нас даже с асфальтированной дорожки. Я расширила глаза, пытаясь понять, что происходит, и услышала тихий мужской голос с дороги:

— Ты видел, куда они делись?

— Нет, — ответил второй, — шли по дороге, а потом раз, и нет. Видел только, что вправо ушли.

Первый выругался.

— Что будем делать? — задал после вопрос.

Ответить ему не успели, я услышала еще приближающиеся шаги, а потом и вовсе кто-то сорвался на бег.

— Что происходит? — спросила тихо.

— Показалось, за нами топают какие-то ребятишки, хочу проверить, — ответил Ярослав все так же мне на ухо.

— Заманили их в ловушку, используя меня как наживку? — проявила я сообразительность.

— Точно, — прошептал он, а потом легонько прикусил меня за мочку.

В то же мгновенье мне стало не до отморозков, и вообще не до ситуации, потому что такого я не ожидала. Вцепилась пальцами в его рубашку в районе плеч и нашла в себе силы прошептать:

— Это против правил.

— А я вообще весь такой, неправильный, — хмыкнул он, — но девочкам такие ведь нравятся, правда?

— Я вышла из нежного девичьего возраста, Ярослав Александрович, — прошептала в ответ.

— Знаешь, мне уже даже нравится, когда ты зовешь меня по имени-отчеству. Из твоих губ это звучит возбуждающе.

Я усмехнулась.

— Я вроде бы уже говорила: не на что рассчитывать.

Ярослав вдруг резко схватил меня за бедро и поднял ногу, вжимаясь в мое тело. Я охнула, сильнее цепляясь за его плечи. Ну как охнула… Скорее, простонала.

— Девушки переменчивые создания, — усмехнулся он мне в шею, отчего по коже побежали мурашки.

Так, кажется, мое тело отказывается меня слушаться. По крайней мере, нижняя его часть. Пока верхняя еще что-то соображает, надо прекратить это безобразие.

— Как там наши преследователи? — поинтересовалась, максимально отстраняясь, то есть вжимаясь в ствол дерева позади.

Жесткая кора неприятно царапнула кожу под платьем, зато Петренко оказался по крайней мере на расстоянии больше двух сантиметров. Поглазев пару секунд, сделал шаг назад, а я сразу задышала спасительным воздухом, которого была лишена, будучи прижатой к телу мужчины.

— Пойдем посмотрим, — нашел мою руку и потащил обратно к дорожке, на ходу вытаскивая телефон. А я вдруг подумала: не за тем ли он попросил перед музеем выключить звук, что уже тогда подумал об этой ловле? Ох, не прост он, далеко не прост.

Мы выбрались обратно на асфальтированную дорожку, тут Ярославу ответили:

— Вы где? — задал он вопрос, выслушав собеседника, коротко ответил: — Сейчас будем. — Отпустив мою руку, убрал телефон и закурил, двигая обратно в сторону машины. — Они рядом с музеем.