Инесса Клюшина - Работа над ошибками (СИ)

— Я ищу хорошего игрока. Все равно, кто это. Сам пока еще не очень хороший игрок, — отвечает Стас, внимательно разглядывая меня. Да не зверюшка дрессированная, не зверюшка. Успокойся.

— В шашки, в шахматы…Могу показать кое-какие партии из стареньких. Их еще мой дед разыгрывал со мной. Где только играть, холодно на улице…

— Хотел к себе этого человечка пригласить, по всяким кафе и клубам сил нет вечером уже ездить, хочется дома побыть…если вы не против.

— Да нет, — пожимаю плечами. Конечно, это «к себе» немного напрягает, и нейтральную территорию предпочла бы всему прочему, но я все еще остаюсь должником, а музыку заказывает он. Но это часть правды. Признаюсь, мне интересен этот человек. Хочется узнать, как он живет, чем занимается, о чем мечтает. Да и вспомнить старые навыки тоже не мешает…Короче, море плюсов.

— Так вы зайдете ко мне поиграть в шахматы? — недоверчиво спрашивает Стас. Кажется, не верит.

— Конечно. Вы мне, считай, жизнь спасли.

— Ой, только вот этого не надо, — спортсмен поднимает глаза к небу, а я вдруг понимаю, что вопрос спасения кого-то для него привычен, и он не считает это чем-то из ряда вон выходящим. Здорово. Всегда уважала таких людей. И Жужика он приютил. «Вот повезло красотке, — еще раз сердито думаю я, — только бы такого мужика не профукала».

— Завтра сможете? Часиков в семь? Дом мой знаете, квартира шестая, второй этаж, там консьерж откроет. Скажете, что к Стасу, он объяснит, куда пройти, если потеряетесь. Но вроде не должны.

Не могу, все занято. Но ради тебя отменю все свои репетиторства с детишками.

— Да, я приду.

— Вероника, и если не сможете, позвоните заранее. Чтобы я не ждал. — Все-таки не верит, что приду. Только вот почему, интересно?

— Все нормально. Не занята я завтра. А у вас шашки и шахматы есть?

— Конечно. И чай есть, и кофе, — Стас, кажется, даже доволен.

Мысленно благодарю своего старенького дедушку, терпеливо учившего нерадивую внучку играть в шахматы. Мне это никогда не давалось легко. Такого мышления, которое нужно для шахмат, у меня отродясь не бывало. Но ничего, настойчивость деда и моя покладистость сделали чудеса. Я научилась прилично играть в шахматы, и очень прилично — в шашки. Шашки всегда мне нравились больше. Все фигуры там, до того момента, пока они не становятся дамками, имеют одинаковые права, в отличие от шахмат. Это равенство фигур на доске меня всегда привлекало.

А шахматы отражали, увы, совсем другую картину, с которой маленькая Вероника была категорически не согласна.

— Так как насчет шашек? — спрашиваю я Стаса.

Стас морщится.

— Есть они тоже. Но мне как-то не очень нравятся. Слишком простые, что ли?

— Простые, — повторяю я задумчиво. Кто бы сомневался.

— Но в шашки тоже можно. В семь?

— Да.

— Только отзвонитесь, если не придете. Мой телефон сохранился? Чтобы я не ждал…

Я поднимаю на Стаса злые глаза. Ну, сколько можно об одном и том же?

— Я же сказала, что приду.

— Тогда замечательно, — говорит мне на прощанье Стас. — Короче, жду вас и готовлю доски.

— Готовьте, — милостиво разрешаю я.

Он прощается и быстрым шагом спешит к машине, а я вновь смотрю ему вслед и думаю, как же легко, оказывается, сделать мужчину счастливым. Даже не сексом и вкусной едой, хотя нам это внушают везде и всюду. Всего лишь разделить его увлечение любимыми игрушками, интересоваться тем же, что и он. Вдруг куда-то пропадает вся отчужденность, которая была раньше, и во взрослом мужчине видишь маленького мальчишку. Еще чуть-чуть, и Стас по лужам запрыгает, вот не вру ни капельки.

Ладно, погодим с восторгами. Характерец у стервеца еще тот, даром что спаситель. Возможно, это увлечение быстро ему наскучит, Стаса хватит всего на несколько партий. И все.

Но таким образом я смогу убедить себя, что с лихвой отплатила за помощь в трудную минуту. А меня научили, к сожалению, всегда отдавать долги.

К подъезду мы с Жужиком возвращаемся уже под проливным дождем. Первым делом переодеваюсь в сухое, полотенцем вытираю пса, потом забираюсь под теплейшее одеяло на свете. Наконец-то. Спать, спать… Но я еще долго не засну, вспоминая лицо Стаса, освещенное парковыми фонарями.

Стас так и не понял, чем был вызван сей его странный поступок. Наверное, так сложились звезды. Или в голове случилось минутное помутнение. Или неудачница владеет неким видом цыганского гипноза, что он вообще смог выговорить такие слова и обратиться к ней с вопросом.

Хотя было все намного проще. Стас недавно для себя открыл шахматы и понял, что эта игра — точно его. И играть с компьютером ему уже надоело. Шахматы — это же состязание, как на ринге! Хотелось видеть противника, его лицо, смену эмоций, перестановку фигур на доске, а не держать в руке мышку и не пытаться выиграть у слепой машины. Захотелось настоящего человеческого соревнования.

Он поспрашивал ребят на тренировке. Некоторые из парней хорошо играли в шахматы, Стас даже сыграл с ними несколько партий. Но у них дети, семья, жены, подруги, работа…Часто с ними Стас все равно бы не смог играть, а сейчас ему необходимо играть постоянно.

Поэтому Вероника могла бы стать идеальным выбором. Ни семьи, ни детей. Вечерами свободна. Так что его несдержанный именно сегодня язык исполнил заветную Стасову мечту. Только бы она не приврала про свое умение играть. И тут же Стас одернул себя: той, для которых глупая собака дороже всего, вряд ли нужно врать. Зачем? Вероника никогда не пыталась произвести впечатление на него, из всех этих надоевших Стасу женских уловок ни одну не использовала. Так что Стас с радостью предвкушал, что скоро у него наконец-то появится противник. Если этот противник будет играть плохо, он просто его заменит.

А на время общения с Вероникой можно засунуть куда-нибудь подальше свою нелюбовь к неудачнице. Ну вот такая она…странная. Ну с кем не бывает.

Глава 7

Молчи! Тебя просто нет.

Я тебя выдумал сам.

Ты — звон золотых монет.

Ими полон пустой карман.

С тобой тепло и светло.

С тобою я чист и свят.

И искренне, всем назло,

Ты веришь, что я богат…

— Марк, когда папа придет?

Мой нескромный вопрос вызывает бурю чувств на лице мальчика, того самого «сектанта», как окрестила его Роза Андреевна. Спектр этих самых чувств меняется от недоумения и тревоги до готовности соврать.

— А зачем? — ожидаемый ответ.

— Забыл? А посмотри назад, в углу парта сломанная стоит…