Кира Дэвис - Только одна ночь
– Значит, ваш основной упор делается на оптимальное позиционирование, прежде чем вынести первоначальное публичное предложение? – Это Аша. Она смотрит на вице-президента, но я чувствую, что обращается она к Роберту.
– Время решает все, – спокойно отвечает Роберт. Он поворачивается от окна и улыбается Аше, но в его улыбке сквозит грусть. – Нам нужно явить миру силу, а все слабости должны быть похоронены так глубоко, чтобы никто никогда до них не докопался. Мы не можем себе позволить, чтобы крупные инвесторы воспринимали нас иначе, чем мелкие. Это приведет к теориям об инсайдерских сделках и неэтичной практике. Нам надо, чтобы вся вселенная видела в нас гиганта.
– У каждой компании есть свои слабости, – возражает Аша. – Если вы будете казаться слишком хорошими, инвесторы не поверят в вас.
– Они поверят, потому что хотят, чтобы мы соответствовали мифам, ими же и сотворенным, – поясняет Роберт. – Наша работа – помочь им увидеть то, что они хотят видеть, и быть тем, кем они нас считают.
Я смотрю вниз, на блестящий деревянный пол под моими итальянскими туфлями. Да, я знаю Роберта Дейда лучше, чем кто бы то ни было в этой комнате. Я понимаю его, потому что – на каком-то уровне – я понимаю себя.
Глава 8
– Он интересный мужчина, – говорит Аша по пути к нашим автомобилям.
Все прочие припарковались на парковке Maned Wolf, а я оставила машину в нескольких кварталах отсюда. Не хотела, чтобы кто-то увидел, как рано я приехала. По неведомым мне причинам Аша припарковалась рядом со мной.
– В первой половине тура он так и горел энтузиазмом, – продолжила она, – а потом… что-то случилось в офисе.
Ветер подхватывает мои волосы, треплет их, холодит шею.
– Я не заметила, – говорю я.
Я уже вижу свою машину. И достаю ключи.
– Еще как заметила, – усмехается Аша, – а теперь отрицаешь это. Интересно, почему?
Я поворачиваюсь боком к ветру и смотрю на нее. Я не ожидала от нее подобной дерзости и раздумываю над тем, не разгорается ли конфликт. Но она не произносит больше ни слова, пока мы не подходим к моему авто, но и тогда лишь бодро прощается и идет к своей машине.
Аша начала работать в фирме всего за несколько недель до моего появления. Все эти годы я втайне восхищалась ее загадочностью. И только сейчас мне пришло в голову, что она может быть опасна.
Я сажусь в машину, вцепляюсь в руль и делаю глубокий вдох, ожидая, пока мысли придут в норму. Глядя в зеркальце заднего вида, я трогаю пальцем веснушку, которую забыла затонировать сегодня утром. Когда я стала такой беспечной? Когда стала одной из пропащих?
О, на этот вопрос легко ответить. Я стала пропащей в отеле The Venetian Вегаса.
Если я хочу вернуться назад, надо пойти обратной дорогой. Найти тропинку, с которой я сошла, вновь открыть для себя радость быть верной одному мужчине. Если я сумею мысленно проделать этот путь, все безумства останутся позади.
В восемь у нас с Дейвом обед, но у меня еще целых три часа.
Я беру телефон и звоню Симоне.
Я попадаю к Симоне чуть позже пяти. Она машет мне рукой. На ее бежевой кушетке подушки с леопардовым принтом; на стенах в рамках черно-белые фотографии танцующих мужчин и женщин в чувственных позах.
– Будешь что-нибудь пить? – интересуется она. – Чаю? Воды с газом?
– Может, коктейль?
Она на мгновение замирает и смотрит в окно на задымленное голубое небо. Она знает, что я редко пью до заката. Этому правилу еще в молодости научила меня мать. «Выпивка для луны, – бывало, приговаривала она, наливая себе вина. – Темнота скрывает наши мелкие грехи. Солнце, напротив, не любит прощать. Свет требует от нас целомудренной трезвости».
Но насколько целомудренной я была, попивая воду в приемной мистера Дейда и застегивая заново блузку? Сколько грехов я уже совершила при свете дня? Правила меняются, и мне нужен коктейль, чтобы привыкнуть к этому.
Симона исчезает в кухне и возвращается обратно с двумя стаканами – один для меня, другой для нее. Прозрачная жидкость невинна на взгляд, но гораздо лучше на вкус. Я делаю несколько глотков и опускаюсь на кушетку. Одна из леопардовых подушек прижимается к моей спине. Подруга усаживается на подлокотник возле меня.
– Ты всегда делишься со мной своими секретами, – говорю я.
– А ты со мной никогда, – легкомысленно отвечает Симона.
Это неправда. Однажды я рассказала Симоне о своей сестре. Поведала о ее ослепительном блеске и энергии, пугающе колоссальной. Но Симона не знала, что это секрет. Для нее секретом было то, что никому не известно, а не то, что кто-то пытается забыть.
– У меня раньше не было никаких тайн, – вздыхаю я.
– Раньше. – Симона осторожно произносит это слово и, пытаясь осмыслить его значение, наматывает на указательный палец золотистый локон.
– Ты знаешь, секреты и тайны, они… давят. Я предпочитала путешествовать налегке.
– И что за груз ты несешь, Кейси?
Я не отвечаю, и она меняет тактику:
– Когда у тебя появились секреты?
– В Вегасе, – шепчу я.
– Я знала! – Симона подается вперед и с победным стуком ставит стакан на журнальный столик. – Ты вернулась в номер совсем другой…
– Я же сказала тебе, что выпивала с мужчиной в баре со стеклянными стенами.
Симона отмахивается от моих слов, как он назойливых мух.
– Было еще что-то. – Она энергично встает, словно этим может ускорить мой рассказ. – Когда я оставила тебя за игровым столом, ты еще была той самой женщиной без секретов. А теперь?
– Теперь все иначе. – Я всматриваюсь в себя, пытаясь обрести смелость. – Я предала его.
– Дейва?
– Да, Дейва. Он единственный мужчина, которого я могу предать.
Симона отводит левую ногу в сторону и поднимается на носок, подражая неподвижным фигурам танцоров на стенах.
– Было больше, чем просто поцелуи?
– Да, больше, чем просто поцелуи.
На ее губах зарождается улыбка.
– Ты переспала с незнакомцем.
Я упираюсь взглядом в пол.
– Ты сделала это! Всего на одну ночь ты стала молодой и беспечной!
– Нет, я стала безответственной.
Она выгибает дугой белокурую бровь:
– А есть разница?
Я соглашаюсь с ней. Действительно, разница невелика.
– Дело в том, что он больше не незнакомец.
Теперь обе милые бровки лезут на лоб.
– У тебя роман?
Я ежусь, мне не нравится это слово. Оно слишком затасканное и безобразное.
И прекрасно подходит к тому, что я вытворяла всю прошлую неделю.
– Он нанял меня консультантом для своей компании. Даже когда я не говорю с ним, он… – я перевожу взгляд на фотографии, – он танцует в моей голове. Я вытворяю такое, на что, как мне казалось, я вообще не способна. Думаю о вещах, о которых раньше не думала. Я больше не знаю, кто я.
