Джеки Коллинз - Игроки и любовники
– Не знаю… А что ты думаешь?
– Думаю, нам надо ехать.
– Ты прав, давай поедем: Но только я хочу сама оплатить билет. Понятно?
– Как знаешь.
Вместе с полицией Джордж пошел в бедную однокомнатную квартиру Нино. Обе девушки снабдили их адресом.
Полицейские снимали отпечатки пальцев и добывали новую информацию. После Нино в квартире остались лишь разбитые темные очки и грязная майка. Запущенная комната ничего нового не таила. Разбитая пепельница с окурками. Женские шпильки на грязной простыне. Под кроватью нашли золотую сережку. Просто золотое кольцо, которое вдевается в ухо. Такое носила Кристина.
– Это принадлежит вашей дочери? – спросил шеф полиции. Джордж заколебался, разглядывая серьгу. Он был убежден, что она принадлежит Кристине, но вслух сказал:
– Не знаю, не уверен.
Как он может признаться, что его дочь бывала в этой грязной маленькой комнате? Невозможно представить, что она лежала на этой отвратительной постели.
– Может, вы спросите у жены? – сказал шеф полиции.
– Хорошо, – согласился Джордж. – Разве важно, чья это сережка? Нужно найти Кристину.
Ему необходимо знать, жива она или мертва.
Глава 70
Воскресная ночь прошла страшно.
Никто не спал из-за криков и стонов Нино. Но и этим не обошлось, потому что перед рассветом начался дождь. Тропический ливень заливал разбитые окна.
Поужинали икрой, черешней и шампанским. Но желудки словно не принимали пищу, и туалет был постоянно занят. Поскольку смыв не работал, из крошечной ванной доносился отвратительный запах.
– Мы все заболеем, – сказала Даллас Элу. – Нельзя было использовать ванну.
– А что оставалось делать? Каждый раз спрыгивать с самолета?
– Эл, нужно посмотреть правде в глаза. Я думаю, что никто нас здесь не найдет.
– Я же сказал тебе, что завтра поищу останки самолета. Если повезет, мы найдем радио. Если бы нам не пришлось тащить Кристину и Нино, я бы нашел его сегодня.
– А если не найдешь? Если радио не работает?
– Тогда и будем думать.
– Мы пробыли здесь два дня и видели только один пролетевший самолет. Не думаю, что нас ищут, во всяком случае, здесь. Нужно попытаться выбраться из джунглей самим.
– Ты шутишь? – сухо спросил он.
– Нет. Это наша единственная надежда. Если мы останемся здесь, то все умрем.
– Не стоит беспокоиться заранее, ведь радио могло уцелеть.
– Мы теряем время.
Эл застонал и схватился за живот:
– Боже, напомни мне никогда больше не есть икры.
– Ты не хочешь слушать меня…
– А ты знаешь, о чем говоришь?
– Я стараюсь объяснить тебе. Я никогда нигде не училась, но многое знаю о животных и о том, как выжить. Нам нужно найти воду… реку. Если мы пойдем по течению, то обязательно придем к людям.
– Поговорим об этом завтра.
– Мы слабеем. Нужно выходить отсюда как можно скорее.
– А как же другие?
– Мы пойдем за помощью и пришлем спасателей.
– Ты шутишь. Они и пяти минут не протянут без нас. Даллас вздохнула:
– С каких пор ты начал думать о других?
– С тех пор, как нашел тебя.
К утру дождь усилился. Эл расставил всю посуду, чтобы собрать воду, и заставил всех вымыться.
– Черт, я всегда ненавидел утро понедельника, – жаловался Берии, когда Даллас промывала ему рану. Она начала заживать. Кожа сморщилась и затянулась.
Нога Кетти выглядела ужасно, и Даллас уже не сомневалась, что ее придется ампутировать, но здесь это было невозможно. У них даже не было большого ножа. Единственное лечение против гангрены – ампутация. Кетти почти не открывала глаза.
– Что делать? – прошептала Даллас Элу.
– Мы ничего не можем, даже если отрезать ногу, она все равно умрет.
– Но надо попытаться.
– И заставить ее еще больше страдать. Зачем?
– Я знаю, что ты прав, но страдаю от собственной беспомощности. Эл обнял ее и прижал к себе.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Что бы ни случилось, я люблю тебя. Всю жизнь я использовал женщин и больше ничего. А потом появилась ты. Я ждал тебя целых тридцать восемь лет. Так что не надо чувствовать себя беспомощной. Ты заставила меня заново понять вкус жизни.
– Надолго ли? Еще на неделю? Потому что, если мы останемся здесь, то больше не протянем. В крайнем случае, две.
– Ты когда-нибудь мыслила логично? Я попытаюсь найти вторую половину самолета.
– В такой дождь?
– Но ты же не хочешь, чтобы я сидел без дела.
Через два часа он обнаружил вторую половину. Его привели на место стервятники и грифы. Огромные птицы кружили над местом аварии и время от времени опускались на своих жертв.
Запах бензина смешивался с запахом горелого мяса. Эффект был настолько сильным, что Эл с трудом приблизился к самолету.
Однако он заставил себя, надеясь найти что-нибудь полезное. Хотя, судя по обгоревшим обломкам, было очевидно, что рация разбита. Но проверить нужно.
Нос самолета глубоко зарылся в землю. Эл обошел его и заглянул внутрь. Открывшаяся его глазам картина заставила вздрогнуть. То, что когда-то было человеком, стало месивом из мяса и костей. Эл подошел еще ближе: разбитая панель и еще тела. О Боже…
Эл отвернулся, его вырвало. И в этот момент он увидел огромную скользящую змею. Эл отпрянул от страха.
Никакого радио. Что делать дальше?
Воспоминания об искалеченных, разложившихся телах стояли у него перед глазами. Господи! Страшно умереть так.
Эл пробирался сквозь высокие, густые заросли, а потом присел у подножия гигантского дерева, надеясь, что воспоминания больше не вернутся. Но они не оставляли его.
Все безнадежно. Даллас права. Единственный способ – выбраться самим. Никто их не найдет. Да никто и не собирается спасать. Для всех он – вчерашний день.
Помните Эла Кинга?
Кого?
Дождь продолжался до середины дня. Он бил по кронам деревьев и превратил поляну вокруг самолета в море грязи. Потом внезапно перестал, и тут же появилось солнце, а с ним и жара. Влажная духота джунглей, которая способна истощить человека за несколько минут.
Нино стало хуже. Выпал язык, окоченели конечности, но он не переставал кричать и стонать.
Кристина сидела на полу рядом и поила его водой, но все понимали, что Нино умирает, и они не могут спасти его.
С тех пор как Даллас уговорила Эвана переодеться, он повеселел и с удовольствием помогал. Но парень не понимал, где находится и что пережил. Он называл Даллас Нелли или Эдной. Однако делал все, что она просила.
Конечно, девушка понимала, что Эван в шоке и страдает от амнезии. Но во всяком случае, теперь он не сидит в одиночестве в кресле.
Поль держался очень отрешенно. Он проснулся, жалуясь на боль в желудке и голове, и весь горел. Даллас достала термометр из аптечки и померила ему температуру. Она оказалась очень высокой. Только этого не хватало.
