Джудит Майкл - Спящая красавица
– Мы вчера слышали в больнице; у Неда был включен телевизор, – сказал Лео. – Проблема состояла и в той и в другой истории – Египет и фуникулер, – и ни в одной из них нет ясности.
– Расскажи нам о них, Джош, – попросила Гейл. – Все об этом, начиная с фуникулера. У Тайлера ведь нет ничего против тебя? Что у него может быть?
Джош откинулся назад, держа кружку в руках. Теперь солнце полностью вышло из-за облаков, залило кухню своим светом; он сидел в его тепле, чувствуя себя дома, как это было с Анной. Этот дом стал его домом, семья стала его семьей. «Частично, это из-за Анны», – подумал Джош; она все больше сближалась с Лео, Гейл и с детьми, а он хотел разделить ее чувства к ним. Но это было также из-за самих Лео и Гейл. Он радовался их любви друг к другу, их доверию друг к другу, их прочному – браку, устойчивости их жизни с детьми. Контраст с его собственной личной жизнью, с Дорой и с другими до нее, был таким большим, что Джоша влекло к семье Лео и Гейл, как человека в тени манит свет.
В то утро они долго беседовали, пока не подошло время ехать в больницу за Недом и Робин, чтобы привезти их домой.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила Гейл. – Вернешься в Египет?
– Нет, все равно я не вернусь сейчас в Египет, пока дело не прояснится. В этом семестре я веду занятия в группе. И у меня здесь есть, чем заняться. Мне нужно прочесть все, что написано на стенах гробницы Тенкаура.
– Ты имеешь в виду фотографии, – догадался Лео. – Ты действительно хочешь прочесть их? Рисунки и иероглифы?
– Как книгу, – фактически, это и есть книга, только на стенах. Это история царствования Тенкаура и его времени, как люди жили, торговали с другими странами, сражались в войнах и революциях... целая история, и нам она еще неизвестна; все, что мы знаем о Тенкауре до сих пор – это то немногое, что я извлек из гробниц фараонов, живших после него. Его сын и попытка переворота. Вот и все.
? А что связано с его сыном? – спросила Гейл.
? Он был наследником престола и, очевидно, вступил в связь с одной из женщин своего отца, и отец наказал его. Больше мы ничего об этом не знаем. Я надеюсь, что описание всей истории есть в гробнице. Нам известно, что впоследствии Ранеб, сын, отправился в дельту Нила, призвав наемников, и составил заговор, чтобы свергнуть своего отца. Каким-то образом Тенкаур узнал о заговоре и не допустил этого, и, наверное, выслал Ранеба из страны. Точно мы не знаем, но тот никогда не появлялся снова и не стал следующим фараоном, поэтому я предполагаю, он никогда не возвращался, по крайней мере не стал снова членом семьи. Мир сильно не изменился, правда? Семейные раздоры, кажется, очень похожи, когда низведены до своих основ.
– Конечно, похожи, – сказал Лео. Он посмотрел на Гейл. – Это могло бы стать почти историей Четемов.
Гейл мотнула головой.
– Не совсем.
Джош поднял брови.
– Почему?
– Ну, действительно, это не совсем так, – сказал Лео.
– Итан, дедушка Гейл, выгнал Винса из семьи много лет тому назад. Ты мог этого и не знать; сомневаюсь, что Дора знает; она была еще ребенком, когда это случилось, а рассказать тебе могла только она. Никто об этом не говорит, насколько я знаю, с тех пор, как все случилось. Так или иначе, Винс был изгнан, он продал акции компании, поэтому к ней он тоже не имел отношения. Он не замышлял заговор против компании или что-то в этом роде. Итан никогда не говорил нам.
– Почему он его выгнал? – спросил Джош. В тишине он переводил глаза с одного из них на другого. – Ну-ка отвечайте, вопрос ясен; и вы говорите, это было давно.
– Но это не наша история, – сказала Гейл, – не мы должны рассказать ее.
Нахмурившись, Джош смотрел мимо них на далекие горные вершины. Ученый в нем всегда искал связи; это было делом его жизни. Сейчас он искал связь между тремя фактами: когда-то Анна была так потрясена, что какая-то часть ее души была заморожена или погрузилась в сон, и это продолжалось уже давно. Винса отец выгнал много лет тому назад. Анна уехала из дому много лет назад и вернулась лишь недавно. Он почувствовал холод внутри, словно сам был заморожен, как Анна. «Боже мой, – подумал Джош, – не может быть». И посмотрел на Лео и Гейл.
– В этом замешана Анна? Гейл вздохнула.
– Мы не можем говорить об этом, Джош, мы ничего не можем рассказать тебе. В любом случае, мы говорили о людях, которые жили тысячи лет тому назад, они не имеют отношения к нам. Мы рады и счастливы за тебя, что ты нашел гробницу. – Она поставила кружки в раковину мойки. – Сегодня мы забираем Неда и Робин из больницы. Хочешь, мы отвезем тебя домой, чтобы тебе не нужно было отбиваться от репортеров? Они, наверное, вернулись сразу же, как дорога была расчищена.
Джош покачал головой.
– Мне нравится ходить пешком и я умею управляться со сворой, как раз поговорю о Тенкауре. Это лучшая реклама в мире для того, что мы делаем здесь.
– Им не Тенкаур нужен, а ты, – сказал Лео.
– Они возьмут то, что им дадут; о себе я говорить не стану.
Он помог Гейл убрать со стола.
– Спасибо за завтрак; то же самое я сделаю для вас, когда мой дом будет закончен. Сейчас я разбил лагерь в одной комнате и в половине кухни. Передайте привет вашим детям, скажите им, что я возьму их на шоколадную фабрику как только вы скажете, что они могут ходить.
Когда они уехали, Джош подтянул повыше сапоги, глубоко вдохнул свежий воздух, теплый на солнце, холодный в тени. Мужчина шел между деревьями и по лугам, держась подальше от машин, припаркованных У дороги. Он встретит репортеров рядом со своим домом и даст им интервью о Египте, которое им нужно. А потом, когда окажется в своей отремонтированной гостиной, где работал и спал и позвонит Анне. Не стоит задавать вопросы, это можно сделать потом, когда они встретятся. Он позвонит ей как друг, и конечно, как клиент. А потом, когда она вернется в Тамарак, или когда сам приедет в Лос-Анджелес, то спросит о ее юных годах. Пора было поговорить обо всем этом.
Большинство гостей уже покинуло бальный зал отеля «Браун Палас» в Денвере; остались лишь немногочисленные друзья организаторов, они окружили Винса, как пионеры Америки бивачный костер, чтобы получить тепло и свет.
– Пара миллионов чистыми будет, – сказал Рей Белуа. – Люди любят победителей, Винс, они будут давать тебе деньги, как только тебе это понадобится.
– Не бывает так, – заявил Сид Фолкер. – В политике или еще где, не бывает слишком много денег. Их всегда нужно гораздо больше, чем можешь получить.
– Сенатор, – раздался молодой женский голос за спиной Винса, – не могли бы вы уделить мне несколько минут? Я из «Роки Маунтин Ньюс».
Заранее улыбаясь, Винс обернулся. Его улыбка стала еще шире, когда он увидел женщину: высокую и стройную, с короткими белокурыми волосами, мягкими волнами окружавшими личико треугольной формы, а в ее зеленых глазах увидел почти обожание.
