Джудит Крэнц - Все или ничего
Билл Франк посмотрел на них с широкой улыбкой.
– Здесь стоит подпись Бернардо Валенсия и дата – 9 января 1820 года. Тогда францисканцы еще были у власти. Если уж это не частное соглашение о земле – тогда что же еще? «Экспедиенте», частью которого является эта карта, было принято и утверждено Комиссией Гвина, и здесь, на последней странице, есть копия окончательного пожалования земельного участка дону Антонио Валенсия, сыну дона Бернардо, подписанного в 1853 году регистратором Главного земельного управления и тогдашним Президентом Соединенных Штатов Миллардом Филмором.
– «Обет горе», – прошептала Джез благоговейно.
– Я думаю, «завет» в данном случае более правильное слово, – тихо отозвался Кейси.
– Три Стража, – выдохнула Джез, – Три Стража... Не кажется тебе, что Бернардо мог бы выражаться и пояснее?
Она резко опустилась на большой камень, обливаясь потом и опасаясь, что встать уже не удастся.
– В то время этого, наверное, было достаточно, – ответил Кейси, пытаясь восстановить дыхание. – В любом случае это не просто скалы, а Три Стража.
Джез изо всех сил старалась снова поймать и удержать ускользающее ощущение определенности, которое она почувствовала в библиотеке Хантингтонского музея, когда ей вдруг показалось, что последний фрагмент мозаики стал на свое место. Теперь было ясно, что это вовсе не последний фрагмент, а, как совершенно точно выяснил Билл Франк, лишь предпоследний, ибо до тех пор, пока они на найдут того места, где стоят Три Стража, они не смогут определить, о какой части ранчо идет речь в договоре.
Портола-Пик сопротивлялся их восхождению. Теперь, подумала Джез, вытираясь влажной косынкой, теперь она точно знает, почему фамильная гора никогда не использовалась в качестве места для пикника семейством Килкулленов, почему никогда сюда не приносили кувшин с вином или коктейли, чтобы вместе полюбоваться закатом. Эта гора, которая снизу казалась такой обманчиво-доступной, при ближайшем рассмотрении оказалась идеальным местом для любителей преодолевать трудности. Как раз этого она старательно избегала после своих журналистских скитаний.
Джез и Кейси выехали верхом еще по утренней прохладце. В последний момент, повинуясь какому-то импульсу, Джез пошла в кладовку и принесла два крепких посоха, которые припас еще Хью Килкуллен, – они все еще хранились возле дверей в стойке для зонтиков. Сьюзи приготовила им пакет с бутербродами и флягу с водой, а Джез взяла с собой фотоаппарат, положив его в сумку, привязанную к поясу. На самом деле, поняла она теперь, им был нужен бронированный вездеход или хотя бы пара мачете, но было бессмысленно говорить сейчас об этом.
Было уже порядком за два часа, когда они решили спешиться и привязать лошадей к небольшому деревцу. Вверх над самыми высокими пастбищами ранчо круто поднимались склоны Портола-Пик, и взглядом можно было проследить до самой острой вершины горы. Здесь и без того докучавшие им подлесок, мескитовые деревья и чапараль превратились в такие густые заросли, что пришлось поберечь лошадей.
Да, но там, где не пройдут кони, пройдут люди, думала Джез, смахивая пот, стекавший в глаза. Человек может месяцами сидеть в сырой, темной и страшной пещере, глубоко под землей, изучая свои сталактиты и сталагмиты; человек может нырять с аквалангом, резвиться и играть с желеобразным осьминогом; человек может дойти до Северного полюса, прилететь на Луну и расхаживать там, делать сальто и устанавливать флаги на вершинах; из всего этого следовало, что эти двое – мужчина и женщина, прикрытые лишь тонкой одеждой из хлопка, – наверняка сумеют пробраться сквозь дьявольские заросли с помощью своих посохов, которые им придется держать обеими руками перед собой, чтобы понемногу расчищать себе проход.
Когда они тронулись в путь, казалось очевидным, что идти можно только в одном направлении, ибо вершина горы казалась такой острой, что взобраться на нее можно было лишь с одной стороны. Но по мере того как они поднимались, уступы становились все шире и шире, открывая перед ними все новые и новые заросли диких, нетронутых кустарников, источавшие запах шалфея и простирающие во все стороны свои кровожадные шипы, обманчиво закрывая собою страшную крутизну склона, на котором они росли.
– Если бы ты был францисканским монахом, какой бы дорогой ты пошел? – спросила Джез у Кейси.
– Если бы я был францисканским монахом, я был бы одет в длинный балахон и сандалии и я бы не был здесь! Ни по какой дороге, никоим образом, моя леди.
– Прекрасно, что ты сохраняешь оптимизм даже перед лицом неприятностей, – заметила Джез.
– О да, я оптимист. И эти Три Стража где-то здесь. А я радуюсь тому, что мы в высоких ботинках.
– Гремучие змеи? – спросила Джез. Она была готова встретить горного льва, но змею?
– Гремучие змеи. И тарантулы. Но кожу они не могут прокусить. Кроме того, койоты, куропатки и очень недружелюбные кактусы.
– Я все пытаюсь отыскать нечто похожее на тропинку, дорожку, протоптанную ногами паломников, – грустно сказала Джез. – Можно подумать, что мы первые, кто решил подняться на Портолу.
– Мы знаем наверняка, что в 1806 году Теодосио поднимался сюда с шестью монахами, а вот потом? Это тебе не прогулка по парку.
– Да нет, Кейси, наверняка были и другие паломники. К тому же я помню, когда была еще маленькой, отец говорил мне, что его дед, старый Хью, поднимался на Портолу... Может быть, это было сто лет назад. Да, пожалуй, ты прав, от этого следа не останется.
– И все же... – Кейси устало потеребил своим посохом нечто, лежащее перед ним на земле. – Смотри... Это явное свидетельство недавнего посещения.
– Не может быть, – медленно сказала Джез, переводя взгляд на банку от пепси, которая была покрыта слоем пыли. – Это совершенно невозможно.
– Но ведь не я ее сюда принес.
– Тогда кто?..
– Это мог быть только какой-нибудь турист, сбившийся с традиционного маршрута. В конце концов, со всех сторон здесь заповедники. Уж поверь мне, тот, кто ее здесь оставил, шел вниз, а не наверх.
– Мне надо это сфотографировать! Ларри Буш никогда в это не поверит.
– Кто это?
– Один мой приятель, он работает в компании «Пепсико» – начальник отдела по связям с общественностью. – Джез наклонилась как можно ниже, частично стерла пыль с банки и сделала несколько снимков, так чтобы, кроме жестянки, видна была фантастическая панорама гор, садов и на заднем плане – океан. – Он получит от этого настоящий кайф. У нас небось банки с пепси и по орбите летают. Что есть универсальная человеческая черта? Выбрасывать мусор где попало!
– Ну, знаешь, если у тебя хватает сил фотографировать, значит, ты еще в состоянии искать эти скалы. Вперед!
