Джанет Дейли - Наследство для двоих
С большой неохотой Маккрей оторвался от ее губ.
– Интересно, сколько же еще времени потребуется нашей дочери, чтобы уснуть покрепче? – Его рука, скользнув под подол белого платья, погладила ее бедро с внутренней стороны.
– Потерпи еще чуть-чуть. – Эбби хотелось забыть обо всем на свете, кроме любви, но у нее отчего-то не получалось. Опять прильнув к Маккрею, она нежно потерлась щекой о его грудь.
– О чем ты думаешь?
Чуть помедлив, Эбби призналась:
– Подумалось вдруг, что собирается делать Доби. Было бы легче, если бы я знала это точно.
– Эбби… – Маккрей снова поднял ее голову за подбородок, чтобы она посмотрела ему прямо в глаза. – Сейчас ты со мной, и так отныне будет всегда. Он не в силах сделать ничего, чтобы помешать этому. Ни Доби, ни Рейчел, ни кто другой не может разрушить наше счастье.
– Понимаю… – Она быстро поцеловала его ладонь и потерлась о нее подбородком. – Знаешь, когда я сегодня звонила тебе, мне показалось, что она подслушивала.
– Что ж, я бы не удивился, – откликнулся Маккрей после секундной паузы. Больше всего ему хотелось осыпать ее поцелуями, вызвать ответную страсть, но он знал, что не этого сейчас она ждет от него. – Не хотел тебе говорить раньше времени, но сегодня Лейн в принципе согласился продать мне свою долю в «Уайлдер ойл». Конечно, кое-какие детали остаются еще неурегулированными, но через три-четыре недели все документы будут подписаны, и сделка станет официальной.
– Что ты сказал? – Ее синие глаза недоверчиво смотрели на него.
– Я вызвался выкупить у него принадлежащую ему долю вскоре после того, как переехал сюда. Все это время я собирал необходимый для этого капитал. Ты же знаешь, как упали в последнее время цены на нефть. В таких условиях банки не слишком щедры на кредиты на подобные сделки.
– А ты действительно можешь позволить себе такую сделку?
– Честно говоря, я по уши в долгах, – смущенно улыбнулся Маккрей. – Остается надеяться только на то, что разведение «арабов» – действительно прибыльный бизнес.
– Но… Но почему ты идешь на это?
– А ты не догадываешься? – ласково и в то же время насмешливо спросил он. – Я уже дважды терял тебя из-за того, что имел дело с Лейном и Рейчел. Третьего раза я себе позволить не могу.
– Но тебе вовсе не обязательно было…
– Повторяю, я не хочу даже малейшего риска.
– Нет, Маккрей, ты все-таки сумасшедший. – Ее глаза лучились от любви.
– Еще какой, и в этом ты совершенно права, черт возьми! А все из-за тебя. – Видя, как просветлело ее лицо, он больше не в силах был сдерживать огонь желания.
Не обращая внимания на слабые протесты Эбби, Маккрей раздевал ее, покрывая поцелуями. И ее бормотание о том, что Иден может еще не спать, постепенно переросло в низкий стон страсти. Он перенес ее на кровать и разделся сам. Ему хотелось как можно скорее прильнуть к ней, чтобы почувствовать ее тепло. Маккрей целовал ее шею и грудь, в то время как руки его блуждали по гладкой коже ее бедер. Они оба наливались желанием, которое вскоре переросло в боль.
Он начал погружаться в нее, и она подалась ему навстречу, чтобы принять его целиком. Они вместе закачались на волнах любви. Темп их движений учащался, все больше распалялись их тела. И в краткий миг, предшествовавший судороге высшего наслаждения, на Маккрея словно снизошло озарение: а ведь отныне всегда будет только так – порыв одного из них всегда будет встречать порыв ответный, страсть одного – вызывать ответную страсть, одна любовь не будет уступать другой. Именно этого он хотел, и ничто иное его не устраивало.
* * *Через три дня к Эбби наведался адвокат Доби, чтобы сообщить ей условия беспрепятственного развода. Ей надлежало согласиться на немедленное расторжение договора об аренде принадлежавшей Доби собственности, забыть о всяких притязаниях на финансовую компенсацию за все долговременные усовершенствования, произведенные ею на его земле, отказаться от приобретенных за время брака прав на то или иное имущество, изъять его фамилию из свидетельства о рождении Иден и не требовать от него алиментов. Взамен она получала всех своих лошадей, сопутствующее снаряжение и оборудование, деньги, заработанные на коневодстве, плюс личные вещи, принадлежащие ей и ее дочери. И еще он просил разрешения время от времени навещать Иден. Эбби на все согласилась.
44
Подобно монарху, обозревающему своих подобострастных подданных, красно-гнедой жеребец высокомерно смотрел на зрителей, столпившихся у ограждения ипподрома. Царственно-великолепный, он, казалось, не обращал ни малейшего внимания на хлопотливую суету людей, готовивших его к скачкам. Седло на спине ни капли не беспокоило его. Король привык к тому, что придворные лучше знают, какую мантию на него надеть.
– Не правда ли, он прекрасен, Лейн? – восхитилась Рейчел, которая не в силах была отвести глаз от Сирокко, чтобы взглянуть на мужа. – Скажи, ты видел его когда-нибудь таким собранным и легким? Он непременно победит сегодня. Я точно знаю, что победит.
При звуке ее голоса жеребец, вытянув длинную шею, попытался дотронуться до хозяйки теплыми губами. Погладив его под ухом, она заглянула в большие черные глаза. Ей были бесконечно дороги каждый бугорок, каждая венка на его морде. Сирокко поглотил ее внимание до такой степени, что она не расслышала ответ Лейна:
– Мы все будем болеть за него.
– И кто же это сказал, что мой красавец не умеет бегать? – нежно заворковала Рейчел. – Ну ничего, мы ей сегодня покажем. Еще как покажем, правда, хороший мой? – Она обняла и поцеловала коня. – Удачи тебе.
Рейчел отошла назад и встала рядом с Лейном. Боковым зрением она уловила нечто, похожее на серебряную вспышку, и, слегка повернув голову, увидела белого жеребца. Он стоял с высоко поднятой головой, раздувая ноздри, словно пытался уловить ими ее запах. Чуть поодаль стояла Эбби вместе со своим гуру – старым полячишкой Беном Яблонским. Маккрей тоже был там. И еще девчонка. Все четверо улыбались, излучая самоуверенность. Наблюдая за ними, Рейчел испытала такое чувство, будто у нее на загривке встала дыбом шерсть.
– Мама, а можно и я поглажу Сирокко? Тоже на счастье. Он не будет против?
Этот вопрос вывел ее из оцепенения. Вид ненавистной соперницы всегда действовал на нее завораживающе. Рейчел неохотно буркнула:
– Погладь.
Только секунду спустя до нее дошла вся необычность просьбы сына, и она в удивлении уставилась на Алекса.
Мальчик был одет в короткие штанишки и белую сорочку, его каштановые волосы были тщательно прилизаны. Опасливо приблизившись к жеребцу, он робко погладил его по мускулистой ноге.
