Лайза Хоган - Во имя любви
Тоже еще, принцесса, воспитанная в строгих традициях! «Вы не покажете?..» «Что мне делать с левой рукой? Опустить ниже?» Теперь она видела, как двусмысленно, даже непристойно звучали ее слова. Неудивительно, что Алекс так опешил, что даже уронил меч! Воспоминание было настолько ярким, что краска снова прилила к ее щекам.
Впрочем, причиной румянца был не только стыд. Фелиса вспомнила, что братья рассказывали ей о мужчинах, об их психологии… О том, что они могут прийти в возбуждение, просто созерцая красивую женщину, не говоря уж о физическом контакте с ней — соприкосновении руками, например. Хотя эти слова она изначально воспринимала как предостережение, каковым они, собственно, и являлись, сейчас Фелиса испытывала удовольствие от подобной мысли. То, что Алекса взволновала ее близость, вызвало у нее что-то вроде гордости.
— Глупая ты, глупая, — снова обратилась она к своему отражению. Разве мало внушали ей с детства, что позволить чувствам возобладать над обязанностями означает обречь себя на неприятности? Это доказано многолетней историей королевских семейств. Если принцесса разрешит себе влюбиться, какова будет реакция прессы?
А заодно и ее семьи… Страшно представить, что скажет отец-король, если узнает, каким образом проводит свободное время его единственная дочь! У нее в конце концов есть долг перед семьей. И долг перед страной, который превыше всего.
Вернувшись к мыслям о долге, принцесса пошла в спальню. Горничная уже успела убрать ее прежнюю одежду и приготовить золотистое платье от Готье и бриллиантовое колье, в котором ей предстояло присутствовать на обеде, организуемым благотворительным фондом «Каритас» в залах дворца. До него оставалось не более двадцати минут.
Фелиса наскоро просмотрела наброски речи, которые сделала во время полета из Лондона, потом положила их в золотистую сумочку, составляющую ансамбль с платьем. Одевшись, она изучила свое отражение в зеркале и осталась довольна. Хотя, честно говоря, предпочла бы в качестве одежды джинсы и какую-нибудь мятую рубашку. Ни того, ни другого, кстати сказать, в ее гардеробе не было.
Звякнул колокольчик, и принцесса прошла через гостиную к двери, застегивая на ходу колье.
Это явилась личная секретарша Фелисы, Хосефина.
— Заходите, — приветливо улыбнулась ей принцесса. — Отец уже ждет меня?
— Еще нет, ваше высочество. — Хосефина, хрупкая дама средних лет в больших роговых очках, поклонилась. Хотя Фелиса едва ли не каждый день просила секретаршу вести себя с ней свободно, двенадцать лет на службе у королевы Леоноры не прошли для Хосефины даром: она привыкла выражать почтение при каждом удобном и неудобном случае. — Король Фердинанд просит вас присоединиться к нему на восточной лестнице через десять минут.
Хосефина вкратце повторила для принцессы ее сегодняшнее расписание, после чего раскрыла записную книжку в кожаном переплете.
— До того, как вы отправитесь на прием в бальный зал, мне хотелось бы обсудить ваш завтрашний график.
— Пожалуйста. — Девушка прошла обратно через гостиную в ванную и принялась причесывать свои пышные волосы.
Хосефина с книжкой в руках остановилась на приличествующем случаю расстоянии.
— В восемь утра у вас встреча с учащимися семинарии в кафедральном соборе. Состоится дискуссия на тему развития благотворительных организаций в Леоне. Вы должны будете произнести речь, приводя исторические примеры благотворительных мирских и монашеских объединений. С вами вместе будет выступать апостольский протонотарий, дон Доминго из ордена францисканцев.
Фелиса слушала, одновременно скрепляя шпильками высокую прическу.
— Да, я уже говорила с отцом Доминго. Он одобрил мой замысел. Расскажу будущим священникам об орденах тринитариев и мерседариев, а отец Доминго возьмет на себя организационную часть.
— Прекрасно, ваше высочество. Пока вы будете находиться в соборе, король Фердинанд и наследный принц Кандидо проведут переговоры с главой правительства Греции. По возвращении из собора вы должны будете сопровождать его в краткой экскурсии по столице, которая завершится в розарии дворца, где состоится обед. Будут присутствовать ваш отец-король и принц Кандидо с супругой. Приглашено телевидение, поэтому я бы рекомендовала вам надеть один из деловых костюмов. В шестнадцать тридцать прибудут члены организационного комитета Каннского кинофестиваля с целью обсудить некоторые моменты церемонии открытия. Для встречи король Фердинанд отвел дворцовую библиотеку.
Фелиса слегка нахмурилась, втыкая последнюю шпильку в прическу.
— Будет ли у меня время, чтобы поспать? Мне не удалось отдохнуть во время полета из Лондона.
Хосефина с сожалением покачала головой.
— Боюсь, что нет, ваше высочество. Я постараюсь найти несколько свободных часов для вас в среду. Это все, что я могу сделать.
Фелиса поблагодарила ее и смирилась с тем, что передохнуть не удастся ни сегодня, ни завтра…
Пока они с Хосефиной шли по анфиладам и галереям жилого крыла дворца, секретарша читала ей расписание на следующую неделю. Выяснилось, что, если она в самом деле намеревается поспать на пару часов побольше, ей следует пожертвовать занятиями в тренажерном зале. А этого Фелиса не могла себе позволить: золотистое платье и так слишком обтягивало ее. Если пренебречь спортом, к кинофестивалю в Каннах ей не удастся натянуть на себя ни один из специально заказанных туалетов…
— Что мне передать мистеру Вуду, ваше высочество?
Фелиса слегка вздрогнула и замедлила шаг. Оказывается, Хосефина говорила ей про Алекса, а она не услышала, погруженная в свои размышления.
— Простите, Хосефина, я не расслышала. Что там о мистере Вуде?
— Я заходила в книгохранилище, прежде чем отправиться к вам, чтобы узнать, не нуждается ли он в чем-нибудь. Мистер Вуд сказал, что всем доволен, только вот вы забыли, что обещали ему план подземелья и опись книг.
— У меня они где-то лежат, — произнесла Фелиса, испытывая некоторую неловкость из-за своей забывчивости.
— Если хотите, я отнесу план и опись мистеру Вуду, пока вы будете на обеде.
— Сначала мне нужно их отыскать, — вздохнула принцесса. — Не беспокойтесь, я займусь этим завтра с утра.
Пусть даже для этого ей придется снова спускаться в хранилище и встречаться с Алексом наедине.
До сего дня Фелиса воспринимала подземелье с его музейными экспонатами как своего рода убежище, место, где ее никто не найдет. Там она могла побыть одна и отдохнуть от тяжелых обязанностей современной принцессы. Там она могла и заняться любимым делом: полистать манускрипты, чувствуя себя обычным человеком, предающимся своему хобби. Девочкой она частенько пряталась в хранилище с интересной книжкой в руках, совершенно уверенная, что там ее никто не потревожит — ни родственники, ни нянюшка. Ее всегда завораживал запах старинных книг, даже когда она еще не увлекалась их чтением и историей родной страны.
