Элла Уорнер - Час встречи
— Да ты пока ни в чем и не уступила. Разве что ответила на поцелуй. Правда, ответила в полной мере, — примирительно проговорил он.
— Шпионить за мной, без моего ведома лезть в мою частную жизнь, красть поцелуи — низко! Это все равно что… все равно, что подглядывать в замочную скважину.
Кристин, наказывая себя за недавний всплеск эмоций, взвинтила свое негодование до предела. Ей казалось, что она оскорблена до глубины души. Но теперь и Кейн рассердился не меньше. Лицо его окаменело, а губы решительно сжались. Что ж, он беспощадно разрушит все ее ложные построения. Все до единого! Взгляд его сделался пронзительным, словно у гипнотизера.
— Стоило мне войти в мотель тогда, в ночь смерти Бена, ты сразу увидела во мне врага и даже не стала этого скрывать, — отчеканил он. Я не сомневался, что ты лжешь. Однако за твоей ложью крылась загадка, и это заинтриговало меня. Меня влекла к тебе эта тайна. Впервые за всю мою жизнь женщина едва не сшибла меня с ног одним взглядом!
Значит, я должна проделать это снова! — сказала себе Кристин. Отбросить его ледяным взглядом и бежать прочь! Но она все еще пребывала в его объятиях, и что-то мешало ей вырваться из них. Казалось, некая магическая сила притягивала их друг к другу, и не он говорил с ней, а его душа — с ее душой. Кристин словно зачарованная слушала Кейна.
— Человек, которого я нанял, информировал меня только о твоих действиях. Ни о чем больше! Я хотел для начала встретиться с тобой на нейтральной территории. Когда представилась такая возможность, я ее не упустил. Вот зачем я здесь. Я хотел, чтобы между нами все было предельно честно, и сделал для этого все. Почему ты не отвечаешь мне тем же?
В его голосе звучала мольба. Или ей это лишь показалось? Она вновь заколебалась. Если бы она принадлежала только себе, если бы от нее не зависело будущее сестры!..
— Черт побери! — взорвался Кейн. — Я вовсе не собираюсь вступать с тобой в борьбу. Ты должна открыться мне! И не говори, что это невозможно, что ничего путного из этого не выйдет. Мы оба понимаем, что наша встреча сулит нам потрясающее будущее. Глупо было бы отказаться от него. Оставь в покое свою гордость!
— А ты — своего брата, Кейн Мертон! — невольно вырвалось у нее. — Бен мертв, а я живая. Выбирай!
Для Кейна ее выпад стал неожиданностью. На мгновение он замер. Почуяв его смятение, Кристин уперлась ладонями ему в грудь. Вырвавшись, наконец, из кольца его сильных рук, она отступила на безопасное расстояние, но не отвела от него глаз. Тяжело дыша, оглохшая от биения собственного сердца, она выискивала гневные слова, надеясь, что они заставят его убраться прочь, предоставив ей право идти своим путем, пусть даже одиноким и безрадостным.
— Что, Кейн, нелегко предать родную кровь, а? Вот это и есть правда! Но то же относится и ко мне. Я не вправе дать тебе то, что ты так хочешь. Я не свободна! Не могу отдаться тебе полностью до конца. Не могу открыть тебе всего. Это невозможно. Вот почему я уверена, что ничего хорошего из наших отношений не выйдет. Я предельно честна с тобой, Кейн.
Она пошла прочь, чуть не сгибаясь под грузом обрушившейся на нее беды. Неутоленное желание наполняло ее горечью. Глаза заволокло слезами. В ней все еще бушевало пламя, разожженное поцелуем Кейна. Ее неодолимо тянуло к мужчине — единственному, как она уже знала, — кто мог бы дать то, чего так не хватало ей в жизни. Он заполнил бы пустоту в ее душе, одарил тем, что она отчаянно искала и не находила ни в ком. Он бы мог… Но как все безнадежно, безнадежно, безнадежно!..
За спиной у нее было тихо. Лишь еле слышно похрустывал песок под ее подошвами, шелестели волны, накатываясь на берег, пронзительно кричали птицы. Но эти звуки не достигали ее души, где царила страшная, оглушительная тишина. Тишина одиночества.
8
«Я не свободна…» — все еще слышался Кейну ее голос, но он ни секунды в это не верил.
Ему удалось разрушить ее бастионы, и она боязливо отступила, выдумывая пустые отговорки, лишь бы не позволить себе отдаться страсти, обещавшей обоим блаженство! И еще называет это честным. Да будь проклята такая честность! Скорее всего, Кристин испугалась силы чувств, внезапно вырвавшихся на волю из заточения, и пришла в ужас, поняв, что может утратить контроль над собой.
Кипя от еле сдерживаемой ярости, Кейн повернулся и широкими шагами направился в сторону, противоположную той, куда пошла Кристин. Он винил ее за недостаток мужества, и это бесило Кейна не меньше, чем Кристин — его внезапное вторжение в ее личную жизнь. Но в этом она уж точно была не права. Он никогда не шпионил за ней в прямом смысле слова! Ее гнев по поводу частного детектива объяснялся иначе: Кристин боялась, что ее обман раскроется. Отсюда чувство вины, оскорбленная гордость, страх…
Но как бы это ни мучило ее, она все равно продолжает беззастенчиво лгать. А теперь еще пытается манипулировать им, используя его вожделение. Она выдвинула ультиматум, потребовала, чтобы он оставил все попытки разобраться в тайне смерти брата. Только на таком условии он может рассчитывать на что-то большее, нежели случайный поцелуй.
Кристин Расселл не выкладывала своих карт на стол и требовала, чтобы он либо продолжал игру по ее правилам, либо… Она не собиралась идти на уступки. Вот так-то! Конечно, и он мог бы смошенничать, вспомнить шулерские уроки Бена. Но для Кейна это было бы смерти подобно.
Вернувшись к камню, где еще недавно сидела Кристин, и где он искренне предложил ей всего себя в отчаянной надежде заключить с ней честный союз, Кейн погрузился в горькие размышления. Он открылся ей, а она отшатнулась от него, словно от прокаженного, не желая рисковать, боясь заразиться. Заразиться его страстью. Черт возьми! Она лелеет драгоценную свою самодостаточность, словно это важнее всего на свете!
Но после того, что сделала с ним Линда, он тоже ушел в себя и никого даже близко не подпускал. Однако в одиночестве нельзя найти утешения. Оно лишь обостряет естественные стремления и к тому же превращает человека в чужого в этом мире.
Кейн задумчиво глядел на море. Спокойная гладь, казалось, потешалась над его смятением. Тело мучительно ныло после взрыва страсти, которую пробудила в нем Кристин. Пробудила, а потом швырнула ему в лицо безжалостные слова. Кейн надеялся, что она сейчас тоже страдает. И поделом ей! Сама отвергла его, предложив нелепую сделку. «Бен мертв, а я живая. Выбирай!» — это самые жестокие слова, какие ему когда-либо приходилось слышать.
Но хуже всего было то, что он по-прежнему желал эту женщину. И он ее получит. А почему бы и нет? Она поставила его перед выбором: либо она, либо правда о той ночи. Согласившись на компромисс, он, возможно, добьется куда больше, чем она собиралась ему дать. Если же сейчас отступит, то на его долю останется лишь разочарование.
