Кристин Хармел - Теория блондинок
— В смысле, у меня как раз завтра убойный день. Собрание команды. Давай как бы послезавтра, ладно?
— Конечно, давай, — согласился Скотт. — Значит, в среду.
— Значит, в среду, — эхом повторила я.
Девчонки умрут от восторга. Послезавтра я иду на свое первое свидание в образе блондинки! А Скотт мне идеально подходит: умный, симпатичный, уверенный в себе.
Может, девчонки не так уж плохо придумали?
Глава 5
— Харпер, в который раз говорю, это не свидание! — кипятилась Эмми по телефону, да так громко, что мне пришлось держать трубку подальше от уха. — Поэтому можешь не волноваться.
— Сама знаю!
Огрызнувшись, я с досадой поднесла трубку обратно к уху. Интересно, она догадалась по моему нервному голосу? Нет, конечно, я знаю, что это не свидание. Я вполне в своем уме. Таков нерушимый закон мироздания, из той же категории законов, что и сила земного притяжения или е = mc2. Может, где-то в записях Ньютона или Эйнштейна обнаружится и такая формула: суперпопулярный красавец актер никогда не клюнет на зажатую женщину-юриста.
— Чего ты тогда трясешься? — не отставала Эмми.
Я снова отняла от уха телефонную трубку и возмущенно на нее уставилась. Ох, жаль, видео-фон не успела поставить. Эмми вполне заслуживала, чтобы ее испепелили взглядом.
— Ничего и не трясусь, — отчетливо, чтобы лучше дошло, проговорила я.
Хотя, если честно, я вся как на иголках. А кто бы не трясся, сидя в гостиной в черном платье «Армани», с ниткой жемчуга на шее, в ожидании, когда знаменитый актер приедет забрать тебя на торжественный ужин? Хотя весь этот мандраж, по сути, исключительно от жалости к самой себе. Я ведь знала, что на самом деле Мэтту Джеймсу до меня никакого дела нет — он или решил оказать любезность, или воспользовался возможностью покрутиться среди адвокатов, чтобы понаблюдать за ними и потом использовать подмеченное в своей роли. А я сижу тут, нарядившись, как на свадьбу… Хотя ничего не могу сказать, выгляжу недурно. Вот-вот раздастся стук в дверь, и я побегу открывать — мужчине, который на меня едва взглянет.
Я пыталась втолковать это все Эмми, но она меня неправильно поняла и окончательно засмущала. Не могла же я признаться, что Мэтт мне и правда нравится, вышло бы совсем по-школьному, нелогично и глупо. Наверное, из моих сбивчивых объяснений получалось, что я боюсь идти на свидание. Вот Эмми и начала подшучивать, что у нас с Мэттом все равно ничего не получится. «Да не бойся, он сам ни за что бы тебя не пригласил», — веселилась она, не замечая, что говорит обидные для меня вещи.
Эмми права, я не в его вкусе. Хотя знаете, это и к лучшему, он ведь тоже не мой тип. Наверное, даже в колледже не учился. И наверняка работа для него, в отличие от всех тех, с кем я встречалась, ничего не значит. Нынешний сериал — просто ступенька на лестнице славы, которая когда-нибудь должна привести его в Голливуд. А я еще лет десять назад решила, что не буду строить отношений с мужчинами, которые до сих пор находятся «в творческом поиске». А то они ищут-ищут, а единственное, что в итоге находят, — повод бросить меня. И тут же норовят жениться на первой встречной. Я не шучу. До Питера такое произошло три раза подряд. Конечно, тогда я сама была моложе и замужество меня не волновало. Но сейчас мне тридцать пять, на карту поставлено гораздо больше, и я не собираюсь пестовать какого-нибудь разгильдяя, пока он ищет свое призвание. Ничем хорошим это не заканчивается. Для меня уж точно. А вот новоявленные невесты моих бывших бойфрендов, наверное, должны сказать мне спасибо.
Эмми еще какое-то время меня подбадривала, а потом пожелала удачи, и мы попрощались. Я откинулась на спинку дивана, пытаясь убедить себя, что никаких чувств к Мэтту не испытываю, поскольку взаимности не добьюсь никогда. Только себе хуже сделаю. Я же юрист, логика — мой конек, значит, остается просто найти качества, которые меня от него оттолкнут.
Положим, он симпатичный. Значит, хлопот с ним не оберешься. На таких красавцев все заглядываются, а они и рады, мало того, могут ответить взаимностью. Мэтт точно ответит — он не прочь пофлиртовать. Причем с каждой встречной, и я для него не исключение. А его колкие шуточки? Остроумно, ничего не скажешь, но он же их не сам выдумывает — сценарист пишет, а он пользуется без зазрения совести. А то слишком жирно получается — и веселый, и остроумный, и красавец. Обычный прохиндей, которому только на руку, если его считают эдаким эрудированным секс-символом. В настоящей жизни таких не встретишь.
Мою безобидную игру — «Разбери парня по косточкам, пока он не начал обсуждать тебя» — прервал звонок в дверь.
— Иду! — закричала я, вскакивая с дивана слишком поспешно для женщины, только что убедившей себя, что Мэтт Джеймс ей даром не нужен.
Открываю дверь — и вот он, собственной персоной, ждет меня. Темные волосы слегка взъерошены — очень сексуально, так и хочется провести по ним рукой. (Нет, наверное, он меня неправильно поймет.) Черный костюм, шоколадная рубашка, верхняя пуговица расстегнута. Холеный профессиональный вид, в то же время не слишком чопорно. Никто другой так не смог бы. Зеленые глаза сегодня еще ярче, чем обычно, а зубы так и сияют белизной в свете коридорных ламп.
С ужасом признаюсь себе, что он ослепительно хорош. Просто неотразим. Абсолютно невозможно устоять.
— Харпер, привет, — улыбается мне Мэтт.
— Привет, — здороваюсь я.
Или только собираюсь поздороваться. Перестаралась в своем желании выглядеть невозмутимой и спокойной, и вместо приветствия вышло невнятное бульканье.
Мэтт слегка смутился, однако как ни в чем не бывало скоро опять заулыбался.
— Потрясающе выглядишь!
Под его взглядом я, как вчера в костюмерной, тут же покраснела. Ненавижу этот предательский румянец.
— Я серьезно, выглядишь просто чудесно.
— Ты тоже ничего, — ответила я.
«Ничего» — это еще мягко сказано! У меня сердце готово было из груди выскочить.
— Заходи, — наконец пригласила я, отступая на шаг, чтобы придержать дверь, и отчаянно пытаясь унять колотящееся сердце.
Мэтт снова улыбнулся и шагнул через порог, с любопытством оглядывая квартиру.
— Красиво, — кивнул он одобрительно, и я провела его через узкую прихожую в гостиную — довольно просторную, надо сказать, для манхэттенского жилища. Что ж, на триста тысяч в год можно себе кое-что позволить. — У тебя хороший вкус.
— Спасибо, — скромно улыбнулась я.
Гостиная была оформлена в светло-бежевых тонах, а одну стену Покрасили в шоколадный, чтобы добавить яркий акцент. Питер, уходя, забрал диван, поэтому я купила другой и к нему широкое кресло — мягкие, кожаные, с подушками в тон шоколадной стене. Дополняли комплект красно-коричневый тиковый столик и две тиковые тумбочки с хромированными настольными лампами, по стенам висели фотографии с видами Парижа, Венеции и Сан-Франциско — моих любимых городов. На столиках и в двух металлических журнальных подставках громоздились кипы старых номеров «Риал симпл», «Мод», «Вог», «Уайн спектейтор» и «Тайм», которые я прочитывала от корки до корки, едва вынув из почтового ящика.
