Дженнифер Блейк - Гнев и радость
— Примите мои соболезнования, — произнесла Джулия, касаясь руки женщины. Она едва взглянула на Рея Табэри, поддерживающего Донну, и старалась не смотреть на двух светловолосых мальчиков, один из которых, помладше, был на руках у Рея, а второй прижимался к своей матери. — Понимаю, это не поможет, но я говорю от всего сердца.
— Нет, — сказала Донна Лислет прерывающимся голосом; лицо ее было залито слезами, косметика размазалась. — Это не поможет.
Посмотрев на Рея, Джулия заметила, что вид у него был мрачный, кожа вокруг глаз натянулась, но голос прозвучал на удивление мягко:
— Мисс Буллард нельзя обвинять. Пол знал, на что шел.
Донна взглянула на него, в ее темных глазах можно было прочесть обвинение. Они встретились взглядами, и оба опустили глаза. Потом она вздохнула и снова повернулась к Джулии:
— Да, наверное, так. Я… благодарю вас, мисс Буллард.
Джулия уступила им дорогу. На сердце у нее была тяжесть, не проходившая уже несколько дней; казалось, ей стало бы полегче, если бы она сама обронила хоть слезинку. Глядя, как они шли к джипу «чероки» Рея, Джулия до глубины души была взволнована тем, как мужественно эти люди переживают свое горе.
Неожиданно ей показалось, что она подсматривает что-то очень интимное. Джулия отвела взгляд и посмотрела на кладбище с его надгробиями из мрамора и гранита, редкими для этой части Луизианы, на каменные кресты и вазы, покрытые мхом и напоминавшие о старых трагедиях и несчастьях. Время сгладило остроту их боли. Несомненно, оно также поступит и со смертью Пола Лислета. Когда-нибудь.
— Вот ты где, — проговорила тетя Тин за ее спиной. — Где ты прячешься, я спрашиваю? Я ожидаю тебя со дня на день.
Джулия обернулась, заставив себя улыбнуться.
— Правда? Я не была уверена, что наша договоренность остается в силе после того, что случилось, и сомневалась, захочет ли ваш племянник видеть меня поблизости.
— Рей? Что он может сказать, спрашиваю я тебя? Конечно, он не будет возражать. Так ты приедешь сегодня вечером? Я проветрила твою комнату еще четыре дня назад и постелила чистые простыни, пахнущие лавандой, как учила меня еще моя тетушка. Рей проверил кондиционер и сказал, что все в порядке. Я ожидаю тебя к обеду, не позже; мой сосед принес мне отличных креветок этим утром, и я сделаю большой обед, хватит, чтобы отнести и Донне.
Джулия согласилась — ей больше ничего не оставалось делать перед лицом такого решительного гостеприимства. И она была благодарна. Спокойное отношение тети Тин к случившемуся, ее приглашение, показывающее, что жизнь с ее человеческими заботами продолжается, — все это утешало. Неужели тетя Тин видит, как Джулия нуждается в ней, или это было в характере пожилой женщины: быть практичной и доброй.
Когда вечером Джулия прибыла к тете Тин, Рея дома не было. Тетушка помогла ей отнести чемоданы и портативный компьютер, коробки с вещами, которые она привезла с собой, чтобы жизнь ее здесь была удобной. Пообещав Джули бокал вина на галерее, когда та будет готова, пожилая женщина оставила ее распаковываться и обживать новое место.
Комната, предоставленная Джулии, была большой и просторной, с узкими стеклянными дверьми, выходившими на заднюю галерею. Кроме того, в комнате было еще несколько окон и дверь, ведущая в гостиную. Дом, построенный в типичном французском деревенском стиле, не имел коридоров, не считая передней и задней галерей, так что все комнаты сообщались, что рождало милое и какое-то интимное чувство. Комната Джулии находилась рядом со столовой и бывшей спальной, но теперь переделанной в современную кухню. Тетя Тин жила в правом крыле, поэтому у них с Джулией была общая маленькая ванная. В центре дома находился зал, около него — комната Рея. В конце одной из галерей была лестница, ведущая на мансарду.
Обстановка в комнате Джулии была скромной. Кровать из розового дерева, гардероб из того же материала с вделанным в дверцу зеркалом. Покрывало, валик и наволочки подушек были из накрахмаленного белого хлопкового материала, сшитые явно вручную. Над кроватью висели распятье из слоновой кости и еще несколько картинок в овальных рамках. Пол из широких кедровых досок был покрыт старыми ковриками в голубых, розовых и зеленых тонах, поблекших от времени.
Ванная комната тоже была немного старомодной. Сама ванна стояла на ножках в виде когтистых лап, у комода была деревянная крышка, а раковина установлена на старинной тумбочке с керамическими ручками на дверцах и крутящимся зеркалом над нею. Полотенца, однако, были толстые, и горячей воды предостаточно.
Джулия приняла ванну и переоделась в джинсы и вязаную кофточку. Она все разложила по местам, даже убрала свою переносную канцелярию на один из столиков в углу спальни. Предоставленная сама себе, она предпочла бы остаться в своей комнате и поработать немного. Однако приглашением тети Тин пренебречь было неудобно, и она отправилась на поиски своей хозяйки.
— Видишь, я же говорила, что Рей не будет интересоваться ни тем, что я делаю, ни тобой, — говорила тетя Тин, покачиваясь в кресле-качалке на задней веранде и потягивая вино вместе с Джулией в сгущающихся сумерках. — Когда я сказала ему, что ты сегодня придешь, он только ответил: хорошо.
— Я рада, что он уехал не из-за меня, я заметила — его «чероки» нет на месте.
— Думаю, он все еще у Лислетов. Он очень сочувствует, и не только Донне и двум мальчикам, но и матери и отцу Пола, его братьям и сестрам. Он останется там столько, сколько нужно.
— Надеюсь, что я не мешаю вам. Скажите, если мое. присутствие станет утомлять.
— Я буду рада твоему обществу, особенно сегодня. Мне не хочется есть в одиночестве.
— Вы не ждете Рея к обеду?
— Не особенно, я его вообще никогда не жду. Он приезжает и уезжает, когда ему. заблагорассудится, в любое время. Если в холодильнике есть пища, он ест, если нет — он сам себе готовит. Он помогает мне по хозяйству, когда может, и я не прошу о большем. Когда он приезжает, я рада, когда уезжает снова — я не грущу, потому что знаю: он вернется.
Джулия посмотрела на тетю Тин с удивленным интересом.
— Разве ваш племянник не всегда живет у вас?
— Нет, милая, почему ты так решила? Он проводит большую часть времени в Новом Орлеане.
— Я так решила после его рассказов о себе и о болоте. Он мог бы и предупредить меня.
— Ему нравится шутить, — ответила тетушка с извиняющейся улыбкой.
— Если он хотел, чтобы я чувствовала себя неловко, он того добился.
— Нет-нет, все это просто ради смеха. Ему нравится иногда притворяться, помнишь, он как-то говорил тебе, что у него перепонки между пальцами на ногах, и ему хотелось посмотреть, как долго люди будут этому верить.
