Даниелла Шоу - Атлас и кружева
— Уйти из "Баррингтона" в какую-то паршивую лавчонку, торгующую сувенирами? Ты что, Салли, с ума сошла? Ты можешь себе это позволить? — недоверчиво спросила Роз.
— Вообще-то нет, но я буду жить в квартире над галереей, и Лаура не станет брать с меня плату.
— Держу пари, что и жалованье у тебя будет грошовое.
Салли пожала плечами.
— Мне хватит.
— А что будет с твоим домом?
— Продам.
— Что?!
— Ричард хочет получить свою долю. Ему нужны деньги.
— Черт бы его побрал! Надо было соображать, прежде чем уходить к этой шлюхе Трейси.
— Вообще-то она Шарон.
— Да? Ну, значит, к потаскушке Шарон. Салли Палмер, ты набитая дура! Какого дьявола ты идешь навстречу этому подонку?
Салли вздохнула.
— Сама не знаю. Но Шарон снова беременна, и…
— Это его трудности, а не твои. Надо было сказать ему, чтобы завязал узлом!
Поняв, что с Роз ей не справиться, Салли встала.
— Пойду-ка я, — неуверенно сказала она. — Меня просили подготовить дела для племянника мистера Баррингтона.
— Это для Гарета Золотого, что ли? — пренебрежительно фыркнула Роз. — Могу сказать только одно: когда будешь водить его по универмагу, держись подальше от "Кухонной утвари". Иначе не успеешь сказать "мама", как наша мисс Кеттл залезет к нему в штаны!
Салли заспешила прочь. Утихомирить закусившую удила Роз не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что никто из покупателей не слышал их разговора.
В сочельник в универмаге царило праздничное настроение. Все отделы были украшены венками и гирляндами; от посетителей, которые любят приходить в последнюю минуту, не было отбоя. Двери хлопали то и дело. В них врывались подбадривавший замотанных продавцов холодный воздух и мешанина звуков, раздававшихся на рыночной площади. Голосам певцов и магнитофонным записям рождественских гимнов вторили музыкальные елочные игрушки в самом магазине.
— Счастливого Рождества, миссис Палмер!
Мишелл Кеттл с маскарадными оленьими рогами на голове помахала ей рукой из-за прилавка со штопорами и кухонными прихватками. Салли ответила на ее приветствие любезной улыбкой.
— Счастливого Рождества, Мишелл.
— Это правда, что вы уходите?
Салли кивнула и молча удалилась. Она не собиралась обсуждать свои планы на публике и не могла дождаться закрытия универмага. Добравшись до своего кабинета, она прибрала стол и обвела взглядом висевшие на стенах эстампы. Снять их сейчас или сделать это после Рождества?
— Собираете вещи, Салли?
Салли, не ожидавшая, что за ней наблюдают, уронила натюрморт с полевыми цветами. Стекло разлетелось вдребезги.
Хью тут же ринулся на помощь.
— Извините, я не хотел вас напугать.
Стоявшая на коленях Салли ощущала его пронизывающий взгляд. Вонзившийся в палец осколок стекла заставил ее поморщиться. Увидев кровь, Хью вынул из кармана носовой платок.
— Наш постоянный обмен платками становится смешным, — пробормотал он, обматывая пострадавший палец тонкой белой тканью. — Придется подержать, пока не остановится кровь.
— Салли, ты уходишь?.. Ох!
В дверях стояла Роз. Ее пучок был обмотан мишурой; за оправу очков была заткнута веточка омелы.
— Миссис Хьюз, какой у вас праздничный вид! Вы пришли за миссис Палмер? Тут у нас маленький несчастный случай. Она порезала палец. Не могли бы вы сходить за пластырем?
— Да нет, все в порядке. Не нужен мне никакой пластырь, я просто… — Тут Салли запнулась; Хью слегка сжал ее руку и бросил на Роз начальственный взгляд. Та развернулась и моментально исчезла.
— Салли, — настойчиво сказал Хью, — у нас мало времени. Сейчас она вернется. Вот вам карточка с номером моего мобильного телефона. Обещайте позвонить мне после Рождества.
Салли помедлила, и это мгновение показалось Баррингтону вечностью.
— А что скажет ваша жена? Это не покажется ей странным?
— Нет. Серена не подходит к этому телефону. Я всегда ношу его с собой, когда утром и вечером гуляю со Стэнли. Звоните мне в это время.
В коридоре раздались шаги Роз, возвращавшейся с коробкой пластыря.
Хью убрал платок и стал следить за тем, как Салли заклеивают палец. Роз сидела к Баррингтону спиной и не видела, как он сунул под цветочный горшок маленькую белую карточку и жестом указал на нее Салли. Ошарашенная женщина молча кивнула.
— Отличная работа, миссис Хьюз. Я сам бы не справился лучше. А сейчас позвольте пожелать вам обеим счастливого Рождества и откланяться. — Он вынул из-за оправы Роз веточку омелы и поцеловал ее в щеку. — Привет Доналду.
— Ну и дела! — ахнула Роз, когда он ушел. — Сколько лет здесь работаю, а такой чести не удостаивалась. Должно быть, босс в хорошем настроении! — Она потрогала щеку. — Жаль, что у тебя не было веточки омелы! Невероятно! Будь я на двадцать лет моложе…
Салли можно было этого не говорить: она уже знала, что испытывает женщина, ощутившая прикосновение губ Хью Баррингтона. И знала, что такое его объятия. При воспоминании об этом у нее гулко забилось сердце и свело живот. Станет ли она звонить ему? От ответа на этот вопрос зависело все.
Когда Роз нажала на кнопку лифта, Салли резко обернулась.
— Подержи лифт! — попросила она. — Я забыла в кабинете одну вещь, которая понадобится мне на Рождество!
Пока лифт не спустился на первый этаж, Салли держала руку в кармане, сжимая оставленный Хью кусочек белого картона.
— Не забудь позвонить — напомнила ей Роз на автостоянке. — Сообщи, сможешь ли ты поужинать с нами в День подарков[1].
— Не забуду, — задумчиво ответила Салли.
На второй день Рождества Салли гуляла с племянниками в городском парке. Джек бодро нес сумку с хлебом для уток: из-под капюшона стеганого комбинезона виднелись румяные щеки Сэма. Салли поставила коляску, подсадила Джека на скамью и начала помогать ему крошить хлеб для уток.
— Будем кормить их отсюда. Стоять у самой воды слишком опасно.
— И сколько мы можем здесь пробыть? — спросил племянник.
— Мама просила вернуться к четырем. Будем пить чай.
Джек посмотрел на циферблат своих новеньких часов и улыбнулся.
— Хорошо! Значит, у нас есть целый час! Когда маленькая стрелка будет на четырех, а большая на двенадцати…
Салли начинала думать, что не ошиблась с подарком. С самого утра Рождества он спрашивал только о времени. Не потому ли Джекки предложила им отправиться в парк?
— Сходи подыши свежим воздухом, — уговаривала она. — И так целыми днями просиживаешь в душном кабинете. А мы с Дейвом пока вымоем посуду, оставшуюся после ланча.
