Маша Королева - Жиголо, или 100 мужчин для безупречной блондинки
Карина подошла к письменному столу, приютившемуся на уютной веранде. Столом почти никогда не пользовались. Карине рабочий стол ни к чему, Толя тоже не любил работать дома. В ящиках стола она хранила старые журналы. Выдвинув верхний ящик, Карина небрежно вытряхнула журналы и газеты на пол. Никто, кроме нее, не знал, что в верхнем ящике было двойное дно. Тайники ей были ни к чему. Нечего прятать. Толя настоял, чтобы драгоценности она хранила на западный манер в банковском сейфе. Дневников она не вела. Наркотики не принимала. Но все равно почему-то было приятно иметь тайник.
В тайнике лежал лишь тоненький конверт. Карина подцепила его наманикюренным пальчиком, и на ее обтянутые кожаной юбкой колени выпал тоненький листок.
«Моя милая. Ради тебя я пойду на все. Умру за тебя, если надо будет. Все отдам тебе. Я тебя люблю».
Она наизусть эти слова выучила и повторяла их, как магическое заклинание. Карина прекрасно знала, кто автор этих слов. Нельзя сказать, чтобы ей был совсем безразличен этот человек. Но и влюблена она не была.
– Вот возьму и отправлюсь на презентацию с автором письма! – сказала она вслух, сама понимая, что у нее никогда не хватит смелости это сделать. Слишком пострадает незапятнанная репутация, слишком необычен человек, написавший ей эти трогательно искренние строки. Это был бы настоящий скандал.
А может быть, стоит пригласить кого-нибудь из категории «просто друзей»?
Но она тут же оставила эту мысль. Пригласить на такое важное мероприятие полузнакомого человека? Неизвестно, что ему взбредет в голову, как он себя поведет. Карина была всегда уверена в Анатолии. Что он не напьется, не поссорится ни с кем, не будет умничать или отмалчиваться в углу. Он был идеальным спутником, что и говорить.
Был.
Друзья? У нее было много друзей-мужчин. Режиссеры, сценаристы, писатели. Они, конечно удивятся, но вряд ли откажут. И что потом? Дразнящие газетные двусмысленности, ехидные расспросы знакомых.
А если она появится с нанятым мальчиком, то есть мужчиной (разумеется, у Карины не хватит смелости заказать себе молоденького Аполлона вроде Зойкиного Игоря)? Зоя говорит, что все они вышколены и могут похвастаться безупречными светскими манерами. И потом, никаких обязательств. Не надо ничего придумывать, интриговать, играть какие-то роли. Купленный мужчина будет вести себя так, как захочет она.
И она решилась – в конце концов, обстоятельства можно было считать форсмажорными. Карина была уверена, что воспользуется услугами сомнительного агентства только один-единственный раз. И она подняла телефонную трубку.
– Зоя? Это опять я. Прости ради бога, не могла бы ты еще раз продиктовать мне номер того агентства? Да, бумажка куда-то запропастилась… Да, вот такая я рохля.
Глава 4
Арсений просыпался рано, около половины восьмого. Его утро было расписано по минутам. Стакан минеральной воды с пряностями, которую он заказывал во Франции. Несколько йоговских асан – чтобы почувствовать прилив бодрости. Контрастный душ. Тридцатиминутная разминка – десять простых упражнений, которые составил специально для Арсения тренер элитного клуба «Рибок». Ничего сложного, он это помогает держать мыщцы в тонусе. Только после этого он мог позволить себе легкий завтрак – омлет со шпинатом, теплые ржаные булочки, молоко, некрепкий кофе. Арсений готовил сам, хотя вполне мог позволить себе нанять повара. Он знал, что женщин умиляет мужчина, ловко хозяйничающий у плиты. «И не только женщин», – подумал он, вспомнив о своем любовнике, шестидесятипятилетнем американце по имени Марк. Марк этот любил стоять у него за спиной, пока Арсений возился над шкварчащей сковородкой.
– Меня это возбуждает, да! – говорил он, а Арсений молча переворачивал на другую сторону румяный блинчик. – Поторопись. Это будет самый чудесный завтрак в постели в нашей жизни. – И запускал небольшую юркую руку в рыжих пигментных пятнах в джинсы Арсения.
Арсению Шувалову было около двадцати пяти. С одной стороны, мальчишка, с другой – на подходе вполне солидный возраст. Конечно, профессию его солидной никто бы не назвал, но каждый вертится как может…
Позавтракав, Арсений в задумчивости остановился перед двустворчатым гардеробом. Сегодня он должен встретиться с Анни, полубезумной мужеподобной француженкой, внешним видом напоминающей рано постаревшего библиотечного служителя. Анни была безнадежно некрасива, насколько некрасивой вообще может быть женщина. Она выбрала для себя преувеличенно интеллигентный стиль – редкие волосенки зализаны в пегий хвост, щедро открывая слегка лошадиное лицо, доминантой которого, безусловно, был крупный пористый нос. Небольшие глаза блекло-голубого цвета спрятаны за массивными очками в роговой оправе мужского фасона. Белая рубашка, черные штаны, неброские, но дорогие ботинки, никакого макияжа. У нее был высокий чистый лоб и неприятно внимательный взгляд. С таким человеком хотелось боязливо заговорить, скажем, об агностицизме или падении курса доллара, на худой конец, обсудить премьеру интеллектуального малобюджетного фильма.
Кто бы знал, что, когда Анни напивается (а происходит это, как минимум, два-три раза в неделю), она любит быть одновременно с тремя мужиками. Чтобы один из них просто сидел рядом, гладил ее по полному колену и нашептывал ей в ухо сладковатые журчащие комплименты, совершенно для данной дамы неуместные. Чтобы другой обслуживал ее – так, как хочет мадам, а фантазия у Анни была богатая. Камасутру и тантрические трактаты она знала наизусть и обожала разного рода эксперименты. Третий же удостоившийся ее общества должен был снимать происходящее фотоаппаратом «Поляроид». Арсений знал, что Анни коллекционирует снимки, у нее уже несколько толстенных альбомов набралось.
У Арсения был хорошо подвешен язык – ему всегда доставалась роль «льстеца». Ничего сложного в этом не было – сидишь себе полуголый возле разомлевшей тетки и воркуешь с придыханием: ах, у вас такие руки, ах, у вас такие глаза! Анни все «съедала», даже примитив. Платила она хорошо – не меньше тысячи долларов за сеанс.
Он выбрал белый вельветовый костюм в стиле «Дольче и Габбана» (на оригинал от итальянских любимчиков моды денег было жалко, и он купил качественную подделку в одном из бесчисленных бутиков Римини). Анни должно понравиться. Она любит возведенную до фарса красоту.
У него оставалось полчаса до того, как молчаливый шофер француженки посигналит под его окном. Арсений решил побаловать себя кофе – вообще-то он заботился о цвете лица и предпочитал травяной чай, но иногда, под настроение, можно и шикануть.
На столе, оформленном под барную стойку, неудобном и высоком (убить бы дизайнера, которому в свое время он так неосмотрительно доверил ремонт своей квартиры), стояла фотография в дешевой мельхиоровой рамке. Улыбающийся брюнет в джинсах и невзрачном свитерке запечатлен на фоне солнечной набережной на Крымском Валу. Это он, Арсений. Сфотографировался в свой первый московский день и таскает теперь этот снимок за собою, точно талисман. Сейчас вот смотрит на свое беззаботное лицо – узнает себя и не узнает. Молодой, сколько энтузиазма в глазах! Так недавно вроде бы все это было – пять лет всего прошло… Пять лет – целая жизнь, когда тебе слегка за двадцать.
