Джулс Бичем - Грани отражения
– И так,– Мила дождалась, когда Лия допила чай и поставила пластиковый стаканчик, – Мы не будем вдаваться в детали. Но мужское племя тут присутствовало. И испортил и без того не простую женскую жизнь.
Лия бессмысленно уставилась на чистый белый пол. Мила подождала ответа и продолжила:
– Мне не хочется видеть тебя в состоянии овоща. Поэтому сегодня я беру на себя твое излечение. И это не обсуждается.
– Я и не пытаюсь,– ответила Лия, – Но сейчас я скорее непротив добраться до подушки, чем спорить с тобой.
– Нет,– Мила встала, – Сейчас ты поедешь домой, а я скажу, что у тебя неотложные дела. У тебя есть три часа, после чего я приеду за тобой и вытащу тебя хоть через окно, если вздумаешь мне не открыть.
Действительно, остановить Милу оказалось невозможным, и сейчас она сидела напротив Лии и нахально оскорбляла её гардероб:
– Это тебя делает слишком маленькой. Это похоже на зебру. Это вообще не годится. А вот это вполне подойдет.
Затем, с довольным видом заявила:
– Вот теперь самое то, что нужно. И пусть теперь хоть один парень не скажет, что ты – не потрясающа.
Лия даже не повернулась к зеркалу, ей было абсолютно безразлично. Может она и не потрясающа, но теперь это ни к чему. Да и смешно надеяться, что слепой миллионер снизойдет до неё, чтобы оценить такой потрясающий вид”.
– Теперь за мной, я буду лечить твое горе,– Мила бодро хлопнула в ладоши и подхватила Лию.
Они ехали в такси по знакомым ей улицам относительно недолго, пока машина не остановилась перед сияющим неоновыми огнями зданием.
– Клуб?!– Сонное наваждение Лии моментально стряхнуло как рукой негодующее удивление – вот это уж точно было абсолютно лишним сейчас.
– Да. Просто поверь мне и не беспокойся. Завтра у меня встреча с предполагаемым мужчиной моей мечты, так что бросать тебя одну и исчезать в неизвестном направлении я не планирую,– Мила вышла из машины.
Лия оглядела помещение, в котором бар и танцпол разделялись лишь тонкой декоративной стенкой. На танцполе царили тьма и отдающиеся во всем теле басы электронной музыки.
– Два коктейля,– обратилась Мила к бармену, игнорируя гневное шипение Лии.
Коктейль оказался приятным – вишневый холод и слабая толика привкуса алкоголя, который активно прогнал половину тумана в голове. ”Я не буду скорбеть о том, что не может быть со мной. Каждому – свои сани. Значит, придется кататься на моих салазках».
Лия отважно нырнула во мрак танцующей толпы, стараясь не терять из виду спасительный свет и Милу. Музыка, бьющая каждым ударом по голове и отдающая где-то в груди, была сродни наркотику – её становилось мало, разум переставал контролировать ситуацию, пробуждая к жизни первобытный подвал сознания, который не спеша поднимался, заглушая все мысли. Наверно поэтому каждый первый в клубе превращался в Человека Прямоходящего, которого обуревали далеко не цивилизованные помыслы.
– Потанцуем, детка?– Очередной скучающий парень облокотился на стойку рядом с Лией, открыто заглядывая ей за вырез футболки, которая к счастью не открывала ровным счетом ничего.
– Она со мной,– обрезала Мила, не теряя времени и не выпуская Лию из глаз.
– О, вот как,– интерес парня не погас, но он его постарался припрятать, переключаясь на разглядывания высокой Милы.
“Как же мне тут неуютно. Словно я свалилась на чужую планету со своими обычаями и изображать свою просто не в состоянии потому, что никогда ею стать не смогу и не хочу». Лия отвернулась с чувством тошнотворного отвращения и одиночества, которое разливалось в груди как кислота, обжигая и проделывая большую и глубокую дыру внутри неё.
Она посмотрела в зеркальную стенку, украшавшую бар. Кажется, ей уже мерещится невесть что после всего выпитого. Лия обернулась, пытаясь понять – показался ли ей в толпе Дорнот, стоявший и смотревший на неё, или же он действительно там был. Но в полумраке и вспышках неоновых огней было сложно различить что-либо на расстоянии вытянутой руки. Так что Лия моргнула и решила, что её не касается – кто и как проводит свободное время, даже если ей это не привиделось.
“Не стоило столько пить”, – подумала Лия, спустя час или два, пытаясь вслушиваться в разговор Милы и какого-то парня, который явно пытался украсить сегодняшнюю ночь знакомством с продолжением. Почему-то от неё напрочь ускользало то, о чем они говорят. Как она не старалась сконцентрироваться, слова веселым водопадом текли отдельно, не давая слуху их направить в мозг. А тот нахально отказывался воспринимать что-либо.
“Я напилась”,– весело произнесла Лия мысленно после сотой попытки понять – отчего барная стойка плавно покачивается в ритм звучащей музыке. Руки самостоятельно потянулись к сумочке, нашли телефон. Вторая Лия, трезвая и разумная, предостерегающе завопила, пытаясь удержать первую от необдуманного поступка. Минуту Лия смотрела на экран, где мигали какие-то пропущенные звонки, а затем нажала вызов.
– Мне надо послать просто тебя подальше. Хотя нет, просто попрощаюсь. Жаль, я не знаю – как принято прощаться в вашем обществе, – пробормотала она, обращаясь к долгим гудкам.
– Лия? Где ты?
Лия поморщилась и, подумав секунду, ответила:
– В клубе.
– Ты пьяна,– голос его снова был прежним, спокойным и будил ненужные сейчас воспоминания о том, что когда-то она думала, будто этот человек – тот, кто действительно ей друг.
– Нет,– собрав силу воли, спокойно сказала Лия.
– Нам надо поговорить, – он помолчал.
– О чем?
– Это важно.– Эрик прознес что-то, обращаясь не к Лии. Ах, конечно. Блондинка. Она побеспокоила их обоих своим звонком.
Чувство странной обиды до самой глубины души, эмоции хлынули паводком, но Лия из последних сил удержалась и повесила трубку, не произнеся ни слова. Подняв глаза и глядя на отблески света, отражавшиеся в зеркальном потолке, Лия пробормотала: “Теперь пора домой». Неуклюже сползши со стула у барной стойки, она направилась к выходу, надеясь, что доберется домой без приключений. Милы не было видно – вероятно она все же заинтересовалась очередной авантюрой и позабыла про Лию.
То, что охватило Эрика с того вечера в театре, медленно превращалось в наваждение. Он уехал тогда со спектакля сразу, бросив дела, не попрощавшись ни с кем, нарушив все правила приличия и этикета. Поехать за ней, догнать её – вот, что безостановочно вертелось у него в уме. Но она не пустит его даже на порог, даже видеть его не захочет. Ведь он фактически предал её доверие, сознательно вводя в заблуждение иллюзией простоты. Но как он мог поступить иначе? Отпугнуть её сразу, представившись этаким хозяином полумира с миллионами, который получает всегда то, что ему нужно? Ведь он сразу понял, что она – не из тех особ, которые, услышав звон набитого кошелька, прощают и позволяют всё. Но теперь, узнав, что он притворялся другим, играя в другого человека, о каком доверии она будет думать, да и может ли идти о нем теперь речь?
