Ангелина Маслякова - #ЛюбовьЛюбовь. Между прошлым и будущим
«Должна ли я говорить об этом Сергею Николаевичу?»
«Как быть со сбором информации? Мне и за границей надо будет продолжать это делать?»
«Да и вообще, разрешат ли мне выехать из страны?»
«Может попробовать тайно уехать?»
«А вдруг меня задержат на границе? Как я это объясню Радживу?»
Юля растеряно посмотрела на Раджива и постаралась изобразить на лице счастливую улыбку.
– Дорогой, прости. Просто я растерялась. Ведь для меня в одночасье вся жизнь поменяется, а я в ней еще до конца и не успела разобраться. Понимаешь?
– Это ты прости меня, – сникнув, проговорил Раджив. – Наверное, я поспешил. Был так рад, что смог сделать паспорт, что даже не подумал о твоих чувствах. Но ты знаешь, пока я оформлял документы, мне кое-что удалось узнать о тебе.
– Не может быть! – Юля даже взвизгнула. – Ну, говори же!
– Ты родилась в Москве и у тебя здесь есть квартира. К сожалению, сейчас там никого нет. Но соседи сказали мне, что недавно умерла твоя бабушка, а мать после похорон уехала на родину в село недалеко от Чернигова и пока не возвращалась. Было это где-то месяц назад. Пока я не смог найти твою маму. Но надеюсь, что в ближайшее время мне это удастся сделать. Мои люди работают и пытаются в железнодорожных кассах и на автовокзалах узнать, куда именно она направилась. Я на данный момент не знаю, что это за село. В документах о рождении написано, что она родилась в Ташкенте. Видимо это было во время эвакуации. А уже затем они с твоей бабушкой вернулись на Украину. Как и почему вы оказались в Москве, мне так же неизвестно.
Юля слушала Раджива внимательно. Однако со стороны могло показаться, будто она думает о чем-то другом. Взгляд ее лихорадочно блуждал по стенам сверху вниз, справа налево, ни на одну секунду не цепляясь за какой-либо привычный объект.
Раджив говорил о ее семье, ее жизни. С каждым новым словом у Юли в голове вырисовывался довольно яркий образ. Как будто разбросанные в разные стороны кусочки мозаики медленно, но уверенно складывались в общую детально прорисованную картину. В какой-то момент Юле даже показалось, что в памяти начали всплывать очертания из далекого прошлого: деревянный дом, выполотые грядки, алые ягоды, словно бусинки рассыпанные на черешневом дереве, звонкий детский смех и где-то вдалеке между раскинувшим ветви можжевельником до боли знакомый силуэт пожилой женщины.
«Моя бабушка умерла», – отстраненно, без эмоций подумала девушка. И поежилась от внезапно охватившего ее холода.
– С тобой все в порядке? – заботливо поинтересовался Раджив и с опаской заглянул в глаза девушки.
– Да-да! Не беспокойся, – кинула она в ответ. – Продолжай, пожалуйста. Я хочу знать все детали, которые ты смог обнаружить.
– К сожалению, не могу тебя порадовать какой-то еще важной или полезной информацией. Ну, разве что, квартира у тебя находится в районе Арбата. Старый дом, колодезный квадрат двора, куда выходят ваши окна на втором этаже. Точнее три окна. Квартира у вас двухкомнатная. Плюс кухня. Как тебе уже сказал, я съездил туда, поговорил с соседями. Правда они с настороженностью общались со мной…Надо сказать пестрая публика: старые жильцы все больше интеллигенция, но уже много приезжих, как их тут у вас называют «лимитчики». Они, кстати, оказались более откровенными. Не боялись меня. А вот с виду культурные люди во время разговора все время с опаской оглядывались, недоговаривали. Хотя именно они знали вашу семью много лет.
Юля продолжала слушать Раджива, однако, несмотря на все его красноречие, у девушки создавалось впечатление, будто это был рассказ не о ней, а о чужом человеке. Словно все произнесенное им совершенно не касалось ее жизни. Она чувствовала себя зрителем в театре, где совсем недавно в зале потух свет, а сцену озарили яркие софиты и вот-вот начнется долгожданное неизвестное действо.
– Как странно…, – тихо произнесла она.
– Что ты имеешь в виду? Объясни, пожалуйста, – встрепенулся Раджив.
– Я отчетливо увидела некоторые картины из своего прошлого. Мне даже показалось, будто я наблюдаю за бабушкой, слышу чьи-то голоса, вполне возможно свой голос, вижу место, в котором точно когда-то была. Но ничего конкретного. Словно какая-то невидимая преграда сдерживает поток воспоминаний.
– Это нормально, – попытался утешить Юлю Раджив. – Очень хорошо, что ты уже что-то можешь вспомнить. Подумай сама, еще совсем недавно ты не могла мечтать даже об этом. А сегодня столько всего! И это только начало! Поверь мне!
– Все так, Раджив, но мне безумно больно чувствовать свою беспомощность. Я уже давно на грани отчаянья! – воскликнула Юля и всхлипнула, всеми силами пытаясь сдержать подкатившие к глазам слезы.
Раджив подсел поближе к девушке и нежно прижал к себе. Он долго гладил ее по струящимся вдоль лица волосам, а она позволила себе выплакаться, уткнувшись в сильное мужское плечо.
Настырные солнечные лучи упрямо пробивались сквозь не плотно занавешенные шторы и озорно плясали по кровати, где спала Юля. Когда один из них попал девушке на лицо, она невольно поморщилась и приоткрыла глаза.
Спальня была погружена в полутьму. И лишь в лучиках солнца, которые словно яркие прожектора, пронизывали комнату насквозь, задорно кружились в неведомом танце тысячи микроскопических пылинок.
Юля лениво потянулась и нехотя поднялась с кровати. Раджива дома уже не было. Обычно он будил Юлю перед уходом, но сегодня решил не беспокоить ее сон. Слишком эмоциональный выдался для нее вчерашний вечер.
На столе на кухне лежала записка.
«Юлечка, дорогая, доброе утро! Не стал беспокоить тебя. Уж очень сладко ты спала. Стоял и смотрел на тебя спящую, никак не мог оторваться. Сегодня приеду пораньше. Буду дома около пяти. Надеюсь, что ты тоже вернешься к этому времени. Подумай о моем вчерашнем предложении. Обсудим вечером.
Люблю, целую! Раджив».
Что именно было обсуждать с Радживом вечером? Если бы Юля знала, что ответить ему! Неужели она бы тянула со свадьбой? Неужели стала бы делать ему больно? Однако у девушки были веские причины на то, что она вела себя столь странно и несоответствующее образу счастливой невесты. Причины, о которых знали только она и ее загадочный знакомый.
Всю ночь Юля думала о своем будущем, просчитывала возможные варианты. Однако единственное в чем она могла быть уверена – это то, что из страны ее просто так не выпустят. И даже если ей посчастливится добиться разрешения на выезд, то за это от нее в ответ потребуют взаимную услугу.
Юля завязла настолько глубоко во лжи, что совершенно не понимала, оправдана ли она, даст ли свои плоды? Выпутаться из этой трясины она не видела никакой возможности. Девушка понимала, что ее засасывает все глубже и глубже. Она стала подневольным игроком разыгрываемой чужими людьми пьесы. Причем Раджив уже не казался ей положительным героем. Слишком много проблем он привнес в ее и без того сложную жизнь.
Одним словом, Юля очень не хотела продолжения вчерашнего разговора.
Юля машинально сложила записку пополам и нервно бросила ее обратно на стол. Она быстро подошла к окну, уверенным движением отодвинула прозрачную тюлевую занавеску и выглянула во двор, где с раннего утра разворачивалась привычная будничная жизнь: собачники выгуливали собак, а молодые мамашки своих сорванцов. И питомцы, и дети оглашали двор задорными, радостными звуками, так что они эхом прокатывались по всему двору, и заметавшись между высокими стенами домов затихали. Юля почувствовала прилив неистовой даже дикой зависти. Она тоже хотела быть обычной девушкой, жить ничем не примечательной жизнью, радоваться простым вещам, а не изображать из себя Мату Хари! В этот самый миг она была готова продать душу дьяволу, чтобы пугающая ее запутанная ситуация рассосалась сама собой. Девушка не догадывалась, что искуситель уже давно и вовсю манипулирует ее жизнью. И он был совсем не так прост, как могло показаться с первого взгляда. Да и был он совсем не тот, кого она могла бы заподозрить в этом грехе.
День выдался солнечный, яркий. В такую замечательную погоду настроение обычно бывает приподнятое, воодушевленное. Огненная звезда солнце несет человеку счастье и дарит сладостное предвкушение прекрасного.
Однако Юля не чувствовала никакой радости. Она сидела в парке на знакомой скамейке, ожидая назначенной ей встречи с Сергеем Николаевичем, и безучастно наблюдала за окружающим миром.
Высокое голубое небо было разбавленовоздушными белыми облаками. Они были настолько причудливой, фантастически скроенной формы, словно талантливый, опытный художник мастерски нанес на холст белила и необъяснимым образом взбил их, превратив в нежнейшее безе. Воздух вокруг был невесомым, прозрачным, наполненным свежими, благоухающими ароматами цветущих растений. Сочная ярко-зеленая листва от малейшего дуновения ветерка ненавязчиво шуршала, от чего создавалось впечатление, будто кто-то шепчет на ухо важный секрет. Юля закрыла глаза и попыталась вслушаться в нежные звуки природы. Минуты тянулись медленно, но от этой странной неспешности на душе становилось спокойнее.
