Лесли Мэримонт - Разве я не хорошенькая?
Жаклин провела мыльной губкой по груди и вздрогнула. Ох, как больно! Но ничего, это скоро пройдет, она вотрет что-нибудь успокаивающее.
Да, мужа немного занесло. Она готова признать, что любовная игра была потрясающе возбуждающей, однако сомневалась, сможет ли выносить подобное каждую ночь…
Зато прошлая ночь развеяла ее глупые подозрения по поводу любовной интрижки Реймонда с Веселой вдовой. Ни один мужчина не смог бы сделать того, что сделал он, если бы раньше занимался любовью с другой. Только если бы продал душу дьяволу…
Нет, в этом отношении ей беспокоиться не о чем. И не надо больше ревновать, когда муж отправится играть в следующую субботу.
И Жаклин снова начала весело напевать.
Реймонд проснулся с ощущением тяжелого похмелья, взглянул на часы и обнаружил, что уже почти одиннадцать. Он застонал, прислушался к шуму воды в ванной и подумал, что надо вставать — скоро должен был заехать Вудроу.
Но сил не было. Прошлой ночью он отдал все, которыми располагал.
Прошлая ночь…
Все сложилось не так, как он планировал. То, что он мнил актом изощренной мести, превратилось в самый волнующий в его жизни сексуальный эксперимент. Да, эта женщина настоящая колдунья. Воплощенная дьяволица…
Внезапно вода перестала литься и дверь ванной открылась. Перед ним стояла Жаклин с розовыми щеками, с блестящими волосами и глазами, завернутая в большое белое махровое полотенце. На обнаженных руках поблескивали капли воды.
— Наконец-то ты соизволил проснуться, — произнесла она с улыбкой и подошла, мягко ступая по светлому пушистому ковру.
Все в спальне и смежной с ней ванной было выдержано в светлых с серебром тонах, и Реймонд считал убранство довольно пресным, но Жаклин оно нравилось. Она находила его весьма элегантным.
Он лежал и смотрел, как она присела на пуфик перед туалетным столиком и начала намазывать лицо кремом, вьубрав нужный из целой батареи баночек, скляночек и флакончиков.
Вскоре после свадьбы Реймонд узнал, что его жена крайне серьезно относится к уходу за своей кожей. И не только кожей. Жаклин каждый день посещала тренажерные залы во всех отелях, где они останавливались во время свадебного путешествия. Реймонд предпочитал плаванье, считая его одновременно тонизирующим и расслабляющим. Огромные мышцы его не прельщали, ему просто хотелось оставаться в хорошей форме.
Страсть жены к физическим упражнениям раньше не казалась ему чем-то странным, но после откровений вчерашнего вечера она предстала перед ним в ином свете. Он понял, что Жаклин смотрит на свое тело как на средство, которое позволяет ей добиваться всего, чего она хочет от жизни. Потрясающая внешность — необходимое условие для охоты за богатым мужем.
Реймонд вынужден был признать, что и сам вначале был потрясен фигурой и лицом Жаклин. Может, он такой же поверхностный, как и она? Или просто обычный мужчина, который всегда обращает внимание на хорошенькую особу противоположного пола?
— Я тут подумала, что если проигрыш в карты превращает тебя в первобытного человека, — начала Жаклин, глядя на него в зеркало, — то мне бы искренне хотелось, чтобы ты никогда не выигрывал. Хотя, может, и нет, — немного грустно засмеялась она. — Не думаю, что моя бедная грудь вынесет это. Ты не сможешь прикасаться к ней, по крайней мере, несколько… часов.
Реймонд заскрипел зубами и стал наблюдать, как его жена стала втирать крем в правую грудь. В висках мучительно пульсировала кровь, во рту было сухо, как в пустыне.
— Что мы будем сегодня делать? — продолжала между тем Жаклин, не прекращая поглаживающих движений. — После завтрака, я имею в виду. Надо сказать, выглядишь ты неважно, дорогой.
— Я чувствую себя полной развалиной, — резко ответил он. — И повинна в этом ты.
Она весело рассмеялась.
— Я? Не знаю, стоит ли напоминать, что именно ты был инициатором вчерашних излишеств. Все, чего я хотела, это маленького поцелуя и теплого объятия.
— Это в том-то красном наряде? — насмешливо поинтересовался он. — Ну же, Жаклин, ты получила именно то, на что напрашивалась. Или хочешь сказать, что не испытала удовольствия?
Реймонд внимательно следил за ее реакцией, но она снова рассмеялась. И ему захотелось придушить ее. Так ли уж был не прав, Вудроу?
— Черт, я должен вставать, — проворчал он. — Скоро должен заехать Стреннинг.
Реймонд сразу заметил появившееся на лице жены неудовольствие. Она знает, что Вудроу известно, кто она такая, догадался он.
— Господи, зачем? — спросила она. — И почему ты не сказал мне об этом раньше? Например, прошлой ночью?
Он усмехнулся в ответ.
— У меня как-то не было времени вести с тобой беседы. Мы занимались несколько иными вещами. Но тебе не о чем беспокоиться. Вудроу не собирается задерживаться. Просто забросит отчет и уедет.
— Отчет? Какой отчет?
— Частного детектива. — Что это, она побледнела? Или ему только показалось? — Пока мы с тобой развлекались в Японии, Вудроу позаботился о моих делах и нанял сыщика, — продолжил он пояснения, не сводя с нее пристального взгляда, — чтобы проследить… за одним из моих служащих.
— Правда? Что же такого натворил бедный парень, чтобы заслужить столь пристальное внимание к своей особе?
— Почему ты думаешь, что это мужчина? Жаклин безмятежно пожала плечами. Должно быть, ему показалось, что она выглядела слегка испуганной и виноватой. Совершенно очевидно, она даже не подозревает, что речь идет о ней.
— Ну, просто большинство твоих служащих — мужчины, — ответила она. — Особенно на руководящих должностях.
Это правда. Жаклин была одной из немногих работающих у него женщин, даже среди секретарей. Не то чтобы он вел антифеминистскую политику, просто так уж получалось. Основными претендентами на высокооплачиваемые и даже не очень высокооплачиваемые должности в управленческом аппарате были мужчины, к тому же они всегда оказывались и более квалифицированными. Он сделал исключение в случае Жаклин, потому что прочел резюме и был восхищен ее честолюбием и напористостью. Только тогда он еще не понимал в полной мере, насколько она напориста и честолюбива!
Господи, хоть бы она перестала натирать кремом грудь! Реймонд буквально умирал от желания. Будь он проклят, если прикоснется к ней сегодня утром!
До чего же глуп его план мщения. Да если он позволит ей расхаживать по дому обнаженной, то будет постоянно находиться в состоянии возбужденного сластолюбия. И будет выслушивать ее фальшивые стоны. А плоть, как известно, слаба и все равно отзовется на них, как на искренние. Слепо. Безнадежно. Глупо…
