Ирина Хазарина - История двух О
Олег явно хотел высказаться, но я глянула на него так свирепо, что он заткнулся. Мой любовник и мой друг каждый по-своему ребята упертые и диспут между ними мне сто лет не нужен.
— Приношу извинения, Ольга, насчет груза ты права, — покладисто сказал Борис. — Я ведь психолог по образованию и по призванию, люди и их проблемы — это моя работа, а карты и гороскопы во многом антураж для внушения почтения и доверия.
— Да, прикладная психология творит порой чудеса, — многозначительно заметила я. — А мы, пока ты, Боря, трудился на ниве астрологии, отдыхали в сени дерев под плеск лазурных вод.
— Завидую. Олег, это твоя "Ява" во дворе стоит?
— Да, а что?
— Хороший мотоцикл.
Чертов психолог! Олег расцвел как майская роза, и через секунду они с Борисом вовсю обсуждали ведущие звездочки, расточку цилиндров, зарядку аккумуляторов и прочие занимательные технические подробности. Я ничего не понимала, но смотреть на оживленного улыбающегося Олега было до чертиков приятно.
Наконец Борис встал и забрал распечатку.
— Рад был пообщаться с вами, но пора и честь знать. Я так понял, Олег, что в технике ты разбираешься. Можно тебя на три минуты для консультации, если Ольга не возражает?
— Можно, — немного удивленно сказал Олег. — А что надо?
— Пойдем, покажу.
Олег отсутствовал действительно не более трех минут и вернулся, почесывая затылок и улыбаясь довольно растеряно.
— Все в порядке? — поинтересовалась я.
— Ага. Интересный у тебя сосед.
На мгновение меня посетила странная мысль, но я тут же ее прогнала. Насколько я знаю Бориса, Олег совсем не в его вкусе.
Утомившись за день, вечер мы провели по-семейному тихо. Олег играл на компьютере, я постирала мелкие предметы туалета и завалилась на постель с книжкой Марининой. Иногда мы перебрасывались несколькими фразами. Было спокойно и легко.
Когда Олег оторвался от компьютера, уже темнело.
— Всех победил? — спросила я с улыбкой.
— Всех. Ну что, я поехал?
— А стоит ли?
— Не понял.
— Оставайся у меня. Только учти, постелю тебе на диване, здесь не поместимся.
— Оля, ты серьезно? — недоверчиво спросил Олег.
— Вполне. Только скажи, на сколько будильник заводить.
Олег присел на край кровати и прижал меня к себе. Я отчетливо слышала стук его сердца.
— Спасибо, — шепнул он мне на ухо. — Я тебя люблю, ты мое счастье.
Я протянула руку и выключила свет. На узкой кровати оказалось достаточно места для нас обоих и даже потом, совсем обессилев, мы не разомкнули объятий, так и заснули прижавшись, словно боясь отпустить друг друга.
05.06.01
Будильник заорал в шесть утра. Я слегка потормошила Олега:
— Солнце мое, пора вставать.
— Сейчас, сейчас, — сонно пробормотал Олег. — Еще пару минуточек и встаю.
Я накинула халат и отправилась включать чайник. Давно уже не случалось мне готовить завтрак мужчине. Что там у меня в холодильнике? Творог, сметана, масло, колбаска… отлично, сделаю бутерброды. Сахар заканчивается, надо не забыть купить.
— Олег, кофе готов.
— Иду, иду…
Олег появился из душевой умытый, с приглаженными влажными волосами. Я погладила его по щеке с отросшей щетиной.
— Настоящий абрек. У тебя в роду восточных людей не было?
— А черт его знает. Наверное, были, видишь, какой я черный и мохнатость повышенная.
Мгновенно проглотив пару бутербродов и чашку кофе, Олег встал:
— Ну что, попер я на работу. Эй, котяра, ты чего в шлем залез? Хочешь со мной на мотике погонять?
Котя, озадаченный непривычно ранней суетой в доме, мяукнул. Олег погладил его и спросил:
— Какие у нас на сегодня планы?
— Днем работа, а вечером надо к подруге заехать. Я звякну.
— Ладно, буду ждать. Все, побежал.
Я вышла проводить и мимоходом спросила:
— А что вчера Борису от тебя надо было?
Олег чуть смутился:
— Да ничего. Он сказал: "У тебя на лице крупными буквами написан вопрос — что у этого типа было с Ольгой? Отвечаю: ничего не было, нет и не будет никогда. У нас разные взгляды на личную жизнь". Оля, у меня, правда, такой вид был?
— Увы. Ну, иди, а то опоздаешь.
Олег уехал, а я включила компьютер. Сейчас скину на диск брошюрку о творчестве народного художника Овсянникова и пойду сдаваться шефине Елене.
Теплым летним вечером того же дня я сидела на террасе у Алены, любовалась закатными облаками и исповедовалась за чашкой чая с восхитительными булочками.
— Ты попалась, — сделала вывод подруга. — Тебе уже нравится кормить его завтраком, потом захочется стирать ему рубашки и штопать носки…
— Никогда! — возмутилась я. — До штопки носков я не опущусь. Мы будем выбрасывать рваные носки и покупать новые.
— "Мы будем"! Все ясно, скоро я услышу свадебный марш Мендельсона.
— Глупости. Во-первых, я старше на шесть лет…
— Ой-ой, как страшно! В наше время это не имеет значения.
— … во-вторых, он меня замуж пока не звал.
— А если позовет, согласишься?
— Не знаю, Алена, я об этом не думала.
— А ты подумай, — наставительно сказала Алена. — Помнишь, сама говорила: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Приручила мальчика?
— Приручила, — кивнула я.
— Вот и думай об ответственности.
— Ох, Алена, я этой ответственности знаешь как боюсь!
28.06.01
Хорошо звучит: "Сегодня я встречалась со своим банкиром"! Гораздо солиднее, чем просто: "Я отдавала долг старому знакомому".
"Своего банкира" Федора Константиновича я знала с тех еще пор, когда он был студентом-экономистом Федей и заходил иногда в наш лицей, где работала заместителем директора по АХЧ (или попросту завхозом) его мать, женщина исключительной по нашим временам честности. Здесь училась и его сестра. Наши старшеклассницы провожали на редкость симпатичного юношу заинтересованными взглядами и всегда находили повод заглянуть на перемене в кабинет Натальи Ивановны.
В лицее к Наталье Ивановне относились с искренней симпатией практически все, и нас совершенно потрясло, когда она вместе с мужем погибла в автомобильной аварии. Ее дочь Лена как-то сразу повзрослела. Она училась в том же классе, что и большинство ребят из клуба, в котором я числилась "президентом без права решающего и совещательного голоса", поэтому мы иногда общались. Мне нравилась эта спокойная и доброжелательная девочка, очень похожая на мать. Свое горе она носила в себе и никому не выставляла напоказ.
Я ушла из лицея сразу после того, как отгуляла выпускной вечер со своими мальчиками-клубменами. К тому времени атмосфера в лицее изрядно испортилась. Все-таки не должны работать вместе на руководящих должностях муж и жена, особенно если жена-завуч ревнует мужа-директора ко всем мало-мальски молодым и привлекательным преподавательницам (коих у нас было большинство). Конечно, поначалу ребята названивали, мы даже несколько раз собирались всем клубом, но вскоре у мальчиков началась совсем другая — уже не лицейская, а взрослая — жизнь и, как это обычно бывает, звонки и встречи сошли на нет.
