Марианна Кожевникова - Входи, открыто!
Саня положил на стол диктофон, достал блокнот и продолжил тему дебютов. Он во все глаза смотрел на своего героя. Интересно, интересно, каков же он все-таки, этот мотор?
Беседа пошла как по маслу, особенно под горячее. Через четверть часа уже Иващенко интервьюировал Иргунова, выясняя его мнение относительно латиноамериканских сериалов.
— Мы можем интереснее, — убежденно уверял Александр Павлович.
— Но там экзотика, темперамент, красивые женщины, красивая любовь, — задумчиво перечислял Иващенко.
— А у нас, что, не может быть красивой любви?! — с жаром вопрошал писатель.
— У нас красота любви в жертвенности. Если красивая любовь, то непременно Пенелопа какая-нибудь, верная и страдающая.
— Ну, это в прошлом, — отмел Пенелопу Иргунов.
— А современная героиня — красивая хищница, женщина-вамп, — продолжал размышлять Иващенко. — Но такие женщины не вызывают у зрителей симпатии. В общем, что такое красивая любовь по-русски, мы пока и не знаем.
— А что, если к истории обратиться? Почему бы не дать исторический срез? Вот я исторический сериал набросал, — приступил к долгожданной теме Александр Павлович. — Не в чистом виде история, фильм-фэнтези. Так там у меня героиня и не хищница, и не жертва. Она борется за свое счастье и получает его.
— На какой канал отдали? — тут же деловито спросил Иващенко.
— На «Россию», — не моргнув глазом соврал Иргунов. — На русском материале фантазировал.
— Зря поторопились, — пожалел Иващенко. — Есть еще экземпляр? Дайте почитать. Если понравится, я и оттуда заберу.
— Есть экземпляр. С собой. Совершенно случайно, — не растерялся Александр Павлович и добавил: — А если они уже в запуске, я для вас другой напишу. У меня что материала, что идей — навалом!
Он достал из сумки сценарий, передал Иващенко и мысленно еще раз поблагодарил и Бога, и судьбу, и Печникова, и Севу, конечно, тоже.
Они продолжали обсуждать героинь и героев, но их увлекательную беседу прервал Сева. Он притащил плотную широкоскулую девицу с фотоаппаратом, которая певуче принялась распоряжаться самим Иващенко, прося его сесть то так, то эдак.
Иващенко с улыбкой повиновался, повторяя, что красивой женщине он ни в чем не может отказать.
— Еще как может! Не верь ему, кисонька, — бесцеремонно заявил Сева. — На съемочной площадке таким красоткам отказывал. Не мужчина — кремень!
— На съемочной площадке я — продюсер. А в жизни мягче воска, — защищался Иващенко.
Но крепышка уже кончила щелкать, приветственно помахала рукой и плавно двинулась восвояси. Сева ринулся за ней.
— Интересно знать, откуда вы с Севой знакомы? — поинтересовался Александр Павлович, вновь становясь интервьюером.
— Да он же у меня на предыдущем фильме художником был, — улыбнулся Иващенко. — Неужели не обратили внимания на его работу? Или вы за моим творчеством не следите?
Иващенко сделал строгое лицо и нахмурил брови. Александр Павлович расхохотался. Ему все больше нравился мотор-кинобосс, человек с юмором, с хорошей реакцией, хорошей головой. Теперь было понятно, почему ему сопутствовал успех, он умел подбирать ключик к людям, умел с ними работать. Таким он его и представит — умным, симпатичным, обаятельным.
Александру Павловичу было приятно, что симпатия родилась сама собой, не придется делать над собой насилия, какое он непременно попытался бы сделать, если бы Иващенко ему не понравился. Попытаться бы попытался, но вряд ли бы у него что-то получилось. Не умел он фальшивить, не мог, даже ради собственного сценария. А вот слегка приврать мог.
— Как это не слежу? Слежу внимательнейшим образом! — воскликнул он.
Александр Павлович обратил внимание на работу художника, потому что работа была классная, но откуда ему было знать, что художником был Сева. Он понятия не имел, какая у Севы фамилия. Он же только собрался взять у него интервью, но не успел. От Ляли он знал про его книжные работы, помнил, что речь шла, кажется, о Шекспире, знал о премии, видел его графику, но понятия не имел, что тот работал в кино. Однако виду не показал, а закивал с широкой улыбкой.
— Как же! Как же! Конечно! Как это я запамятовал! Маразм крепчал!
Александр Павлович отделался дежурной фразой, хлопнув себя рукой по лбу.
— Ну, раз следите, тогда ладно, — сменил притворный гнев на непритворную милость Иващенко. — Пойдемте, я представлю вас режиссеру и актерам. Севу вы теперь не дождетесь, он в своей стихии, среди прекрасных дам.
Александр Павлович расплатился, и они отправились в банкетный зал, откуда звучали громкие голоса и взрывы хохота.
— Как только прочитаю сценарий, позвоню. А если вдруг задержу, напомните, — проговорил Иващенко, вручая Иргунову свою визитку.
Свою визитку вручил ему и Иргунов, пообещав, что газета с интервью выйдет очень скоро, и он тогда непременно передаст ее.
Иващенко подвел Александра Павловича к режиссеру, познакомил и простился тепло и дружески. Саня мысленно еще раз поблагодарил Севу. Он уже не сочувствовал ему, не злорадствовал, он восхищался. Александр Павлович уважал профессионалов, а Сева был профессионалом высокого класса. Что касается Ляли, то пусть они сами разбираются, не маленькие.
С режиссером Александр Павлович тоже поговорил и даже упомянул, что Иващенко взял у него почитать сценарий. Тот хлопнул его по плечу.
— Сергей Михайлович — дока! Одобрит, глядишь, еще вместе поработаем, — весело сказал он.
Настроение у всех было приподнятое, чувствовалось, что просмотр удался, фильм понравился. Александр Павлович видел вокруг журналистов не себе чета, но при этом чувствовал себя среди киношников на привилегированном положении, потому что считался уже приятелем Иващенко. Сева мелькал где-то вдалеке, изредка приветственно помахивая рукой.
Александр Павлович был доволен. Получилось неожиданно здорово. И материала оказалось даже больше, чем нужно. Он сменил не одну кассету в диктофоне и мог предложить Владу целую серию интервью. А если откажется, можно и в толстый журнал толкнуться. Актеров Иващенко пригласил разных, были и знаменитости, а про звезд кто не любит читать? Под звездным соусом пройдет и молоденькая актриса, которая играла героиню, молодым нужна раскрутка. Беседуя с Аленой, Александр Павлович жалел, что не видел фильма, вопросы у него тогда были бы интереснее. Ну, ничего! В следующий раз все обойдется без накладок. А сегодняшний вечер все равно подарок судьбы!
Работы у Александра Павловича было впереди немало — и материал обработать, и придумать, как его подать. А потом еще и как продать. Но он никого не подведет: утром, часам к двенадцати, отошлет Владу по электронке готовое интервью с Иващенко, и от одной этой мысли у него становилось тепло на сердце.
