Барбара Фритти - Тайное желание
— Мое детство не одни только игра в «классики» и «Орео» с молоком, — возразила Кэрол. — Но и вечная тревога, будут ли у нас деньги на еду и не явится ли папочка домой пьяным, и не захочет ли избить тебя до полусмерти.
Щеки матери вспыхнули:
— Все, что касается твоего отца, я не могу изменить, но я вышибла его, как только смогла справляться одна.
— Мне тогда было уже десять.
— Я прекрасно помню, сколько тебе тогда было! — с жаром воскликнула Нора. — Если бы я решилась, когда ты только родилась или когда тебе было два года или пять, я бы ушла от него, но я была юна и глупа, и, да, я совершала ошибки. Но, несмотря на все это, я любила тебя всем сердцем. Я о многом теперь сожалею, но в глубине души знаю, что дала тебе много любви. И очень долго ты тоже любила меня.
Теперь не только мать чувствовала себя виноватой.
— Не думаю, что ты приехала только для того, чтобы упрекать меня, — добавила Нора. — Хотя, может быть, я ошибаюсь. Ты сильно изменилась за прошедшие годы. Может быть, ты просто хотела избавиться от ненависти в своем сердце. Я права?
— Нет, совсем нет. Я просто… растерялась. И не так уж сильно я изменилась. Я выросла, вот и все. — Ее попытки отвергнуть обвинения ей самой показались жалкими.
— Ты не просто выросла, ты очерствела.
Как может женщина, не видевшая ее больше десяти лет, знать ее лучше всех, видеть насквозь?
Нора поднялась:
— Я бы хотела задержаться и поговорить с тобой. Видит бог, мне есть что сказать, и вопросы у меня есть. Я хотела бы разузнать о моих внуках, о тебе, Карли, но мне пора на работу.
— Почти десять вечера. Закусочная уже закрыта.
— Я еще помогаю твоей тете Эйлин. Вечерами она убирается в юридической конторе на Эванс-стрит.
— Ты надрываешься на двух работах? Но я же посылала тебе деньги. — Чтобы притупить чувство вины за то, что выбросила мать из своей жизни, призналась себе Кэрол.
— И все эти деньги лежат в банке на именных счетах твоих детей. Они получат их после моей смерти.
— О чем ты? Это твои деньги, — возразила Кэрол. — У моих детей есть все, что им нужно.
— Деньги твои мне ни к чему. Не милостыня мне от тебя нужна, Карли, я хотела быть частью твоей жизни. Ты моя дочь.
— Я тоже хотела, чтобы ты была в моей жизни, но, когда я в последний раз попыталась это сделать, ты напилась. Ты оскандалилась, и Блейк сказал, что не хочет больше тебя видеть.
— Да, признаю, не самый лучший мой поступок, — согласилась Нора. — Ты, может, и не поверишь, но я так напилась в тот вечер, потому что перенервничала. Ты впервые пригласила меня в свой шикарный дом к твоим богатым друзьям, и я понимала, что не впишусь в вашу компанию. Я не знала, что делать, и зашла слишком далеко.
— Тебе всего-то и требовалось остаться трезвой. Неужели я слишком о многом просила?
Мать с горечью покачала головой:
— Нет, не всего-то, Карли. Ты хотела, чтобы я была матерью, о какой ты мечтала, какой могла бы гордиться, а я никогда такой быть не могла, ни в трезвом виде, ни в каком другом. Думаешь, я не понимаю, почему ты так спешила вырасти и сбежать от меня?
Чувство вины снова охватило Кэрол:
— Я просто хотела лучшей жизни.
— Ну, ты получила, что хотела. — Нора направилась к двери, прихватив по дороге ключи от машины и сумку.
Кэрол вышла вслед за матерью на лестничную площадку и, пока та запирала дверь, тщетно пыталась придумать, что сказать. Они вот-вот расстанутся, а на душе у нее еще тревожнее, чем до их встречи. И, если честно, она больше не ощущала тяжести своих сорока лет, она чувствовала себя лет на пятнадцать — весьма странное чувство.
Они спустились по лестнице, вышли на улицу, а Кэрол все подыскивала нужные слова.
Нора остановилась, окинула лимузин долгим взглядом:
— Красивая машина.
— Блейк арендовал ее на мой день рождения. Позволь довезти тебя до работы.
— У меня своя машина.
Это прозвучало, как прощание. Нора развернулась, собираясь уйти, и Кэрол порывисто окликнула ее:
— Мама, подожди.
— Зачем?
— Я хочу еще с тобой поговорить. Мы должны продолжить этот разговор.
Изумление вспыхнуло в глазах Норы:
— Ты серьезно?
— Да. Только здесь я поняла, сколько недосказанного осталось между нами. Когда ты освободишься?
— Около часа ночи.
То есть почти через три часа. Разумнее было бы уехать домой и вернуться утром, но Кэрол казалось, что все, что должно быть сказано, должно быть сказано сегодня.
— Я довезу тебя до работы, а около часа заберу, — поддавшись порыву, предложила Кэрол.
Нора с сомнением посмотрела на дочь:
— И что ты будешь делать почти три часа?
— Не знаю. Придумаю что-нибудь.
— А как же твой муж?
— Возможно, он даже не заметил моего отсутствия, — солгала Кэрол.
— Сомневаюсь.
— Неважно. Я с удовольствием отдохну от Блейка. Дети ночуют у друзей, а мы собирались остаться в «Ремингтоне». Блейк снял апартаменты ради моего дня рождения.
— Тогда твое место там.
— Сегодня я не могу даже думать о нем.
— Ему это не понравится.
— Я его не боюсь.
— Но ты подчинила ему свою жизнь, — напомнила дочери Нора.
Невозможно отрицать немалую долю правды в маминых словах.
— Может быть, но это был мой выбор. А сейчас я предпочитаю побыть с тобой. Так я тебя подвезу?
— Хорошо, — наконец согласилась Нора.
Кэрол открыла дверцу:
— Садись.
5
Через несколько минут Кэрол высадила мать у юридической конторы и, размышляя, как убить три часа, заметила знакомую неоновую вывеску «Таверна Мерфи». Ну, что же, если решено пройтись по дороге воспоминаний, то почему бы не начать с осмотра памятных мест.
— Я хочу выпить. Позвоню, когда соберусь уходить, — предупредила Кэрол шофера и поспешила ко входу, снова пожалев, что не надела пальто. Зато холодный воздух бодрил и придавал сил. Давно уже она не чувствовала такой полноты жизни.
«Таверна Мерфи» — достопримечательность Потреро-Хилл лет пятьдесят, не меньше — была обычным баром в рабочем районе, где подавали пиво и гамбургеры, где друзья встречались пообщаться и посмотреть в хорошей компании трансляцию спортивного матча. В баре Мэрфи семнадцатилетняя Кэрол попробовала свой первый противозаконный алкоголь. Правда, ее фальшивое удостоверение личности обмануло лишь бармена, подрабатывающего здесь неполный рабочий день, но уже через пять минут Доналд Мерфи, хозяин бара, вышвырнул ее вон.
Ничего удивительного. Доналд Мерфи знал всех подростков в округе. Отец шестерых детей, он был хорошо известен на местных футбольных и бейсбольных полях, где тренировал детей и судил матчи. Для Кэрол и многих ее друзей он был и наставником, и отцом.
