Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь

— Тесс? — говорил голос в трубке. — Тесс, ты слышишь меня?..

Стивен осушил стакан и огляделся. Был почти час ночи, и винный бар совсем опустел. Исчезла даже шумная группа риэлторов в углу, которые весь вечер отмечали то ли взлет цен на рынке недвижимости, то ли их окончательное падение. Они забрали пальто и оплатили счет.

Беда была в том, что Стивен совсем не чувствовал опьянения, он был совершенно трезв. Он простился с официанткой и заметил с горькой улыбкой, как торопливо она взгромоздила его стул на стол, пока он поднимался по ступенькам к выходу.

Стивен медленно побрел по улице, потрепанный и растерзанный. Он понял, что не хочет возвращаться домой. При мысли о Тесс, крепко спящей, повернувшись жестко и неумолимо к нему спиной, ему стало еще хуже.

Может, пойти ночевать в какой-нибудь отель, выдержать любопытствующие взгляды за стойкой регистрации по поводу столь позднего появления и без багажа к тому же? Тут он заметил свою машину напротив дома. Машину, которую придется вернуть со дня на день. Она может сейчас сослужить ему последнюю службу. Он забрался на заднее сиденье и устроился там.

Через пять минут он уже крепко спал.

Тесс мучилась раскаянием из-за того, как грубо себя вела, и поминутно выглядывала в окно: не появится ли Стивен? Спустилась вниз и легла на диван, пытаясь что-то читать и глотая крепкий кофе. Куда мог пойти Стивен? Может, к кому-нибудь из агентства?

Когда она проснулась, в окна бил яркий солнечный свет, а на ступеньках у входа слышалось позвякивание бутылок молочника. Она совершенно закоченела. Сев на диван, поняла, что Стивен так и не приходил. Тесс встала, побрела в холл и открыла входную дверь. Там все еще стоял молочник, тот самый, который приносил молоко с тех пор, как они въехали сюда. Тогда Люк был совсем маленький и просил покатать его на тележке с молоком. Добрый молочник, старый друг семьи.

— О господи! — вздохнул он, увидев растрепанную Тесс на пороге. — Поругались со своим муженьком?

Тесс уставилась на него, от удивления даже не оскорбившись. Он что, умеет читать мысли? Молочник хитро улыбнулся.

— Во-он там, скрючился на заднем сиденье. Может, чашечка чая поможет все уладить? Всегда лей чай на бурные воды, говорит моя жена. — Добряк вручил ей молоко и ушел, насвистывая и посмеиваясь. Ему нравилась Тесс, у которой найдется улыбка и доброе словцо для него, даже когда она торопится, не то, что другие на этой улице. Он пнул на ходу припаркованную рядом с другими машинами «вольво». «И эти люди называют нас «молокососами», — проворчал он.

Тесс растерялась. Она решила последовать его совету и приготовить чай. Они всегда пили чай по утрам в постели. Может быть, неожиданная чашечка чая в машине поможет растопить лед? Она налила две чашки, сунула под мышку пачку печенья и перешла через дорогу. Сегодня у соседей будет повод посудачить. Несмотря на яркое солнце, Стивен еще крепко спал. Тесс поставила одну из чашек на тротуар и постучала в окно. Он проснулся в испуге, не понимая, где находится. Потом увидел Тесс и открыл дверцу.

— Я подумала, что тебе наверно захочется чаю, — сказала она осторожно, не уверенная в успехе. — Прости меня, любимый, — выпалила она, прежде чем он успел что-либо сказать. — Тед позвонил вчера и рассказал мне о Билле. Ты, должно быть, думаешь, что я вела себя как бессердечная корова.

— Как бессердечная сука, — поправил он с тенью улыбки.

Он взял чашку чая и кивком пригласил ее сесть рядом. Тесс уселась на заднее сиденье.

— Все к черту! — Он взъерошил ей волосы свободной рукой.

«Угораздило же меня жениться на рыжей». Он попинал чай и смотрел на ее мятую одежду, размазанную тушь, волосы, стоящие торчком, как петушиный гребень.

— Ты выглядишь черт знает как, — заметил он с довольной улыбкой.

Тесс засмеялась и отхлебнула чай.

— Я всю ночь не спала…

Он с нежностью потянулся к ней, вынул чашку из се руки и поставил на пол. Да, вчера она вела себя, как обезумевшая фурия, но ведь сегодня она искренне раскаивается. Он наклонился и поцеловал ее в тот самый момент, когда Люк открыл входную дверь, чтобы посмотреть, куда подевался почтальон с его компьютерным журналом. Он обернулся к Элли, спускавшейся по ступенькам.

— Как им не стыдно — они целуются в машине на заднем сиденье в полвосьмого утра, — сказал он.

Элли выглянула на улицу из-за его плеча. Опять непредсказуемое поведение, но все-таки намного лучше, чем вчера.

— Без понятия, — сказала она с утомленным, всепонимающим видом. — Мама, наверно, начиталась статей о том, как сохранить в браке магию любви.

Одеваясь после душа, Тесс вспомнила, что за переполохом с работой Стивена они совсем забыли, что уже в эту субботу годовщина Джулиуса и Стеллы. Когда они вернутся, надо будет спокойно сесть и все обсудить. Сначала она думала, что в агентстве все уладится. Валенски сам мог бы уступить, или нашелся бы какой-нибудь другой способ усмирить их гордыню. Но сейчас она понимала, что у Стивена все гораздо серьезней.

В пятницу Тесс раньше обычного пришла на работу и упорно трудилась над грудами документов.

К ланчу все дела были закончены, и она собиралась уже рвануть домой, когда раздался телефонный звонок.

— Это ваша мать, — сказала Жаки.

Тесс самым подлым образом хотела было попросить ответить, что она уже ушла, но потом передумала. Сегодня у нее действительно уважительная причина сократить разговор.

— Привет, ма! — Прижимая трубку к уху плечом, Тесс принялась убирать бумаги в портфель.

— Ты как-то странно говоришь, — заметила Димфна, — у тебя что, снова ларингит?

— Нет, — это я повесила телефон на шею, чтобы сложить папки, которые беру с собой в Ирландию. Я должна выходить через минуту.

— А, понимаю. Именно поэтому я и звоню. Я хочу, чтобы ты передала мои поздравления этому старому черту, ну и Стелле, конечно, — добавила она. — И постарайся забыть о работе. Ты же уезжаешь всего на четыре дня. На сколько отпустили Стивена?

Тесс колебалась, не зная, сказать ли ей правду, и решила, что как раз сейчас неплохой момент для этого. На худой конец, обмен мнениями будет недолгим. Даже Димфне не удастся изменить расписание полетов «Эйр Лингус».

— Ты знаешь, я как раз собиралась сообщить тебе, что его уволили.

— Уволили? Но ведь он же только что получил эту награду, как ее там…

— Это длинная история. Кто-то там у них на фирме покончил с собой, и Стивен решил: все это из-за того, что в агентстве начальство плохо обращается с подчиненными.

— Я всегда знала, что Лондон — ужасное место. — Димфна говорила так, словно Тесс только что сообщила ей, что самоубийства в деловом мире столицы происходили каждый час. — И как же Стивен переживает свое увольнение? Уж ему-то будет нетрудно найти другую работу?