Кэтрин Коултер - Лабиринт

Он работал в бригаде ремонта и технического обслуживания в большом офисе на Милуоки-авеню. Его единственной страстью была тренерская работа в детской бейсбольной лиге.

Расследуя дело об убийстве Лански, детективы уже говорили с Расселом Бентом, его сестрой и мужем его сестры, но им и в голову не приходило включить его в список возможных подозреваемых. Они искали чужака, заезжего серийного убийцу, а не застенчивого молодого человека, который, разговаривая с ними, был отменно вежлив.

— Ставлю сто долларов, Шерлок, что они расколют его за двадцать минут, — с улыбкой сказал Сэвич, глядя на Лейси.

— И куда только подевалась усталость, — заметила она. — Нам не следует пойти с ними, чтобы проконтролировать их действия?

— Нет. Давайте лучше отправимся в офис капитана Брэди. Я не хочу им мешать. Знаете, я уверен, что Бент наверняка убил бы еще одну семью где-нибудь в другом штате, чтобы окончательно всех запутать и замести следы. А уж после этого он бы никогда и никого убивать не стал.

— А я вот все думаю о том, зачем ему нужно было убивать детей, да еще с такой жестокостью.

— Я тоже много об этом думал, говорил со специалистам и психологами и психиатрами. Я пытался уяснить себе, почему Бент расправлялся с семьями, в которых было двое детей, причем именно мальчик и девочка, да еще с разницей в возрасте в два года, ни больше ни меньше. Так вот, я предполагаю, что он как бы убивал себя и свою сестру.

Лейси, вздрогнув, уставилась на Сэвича:

— Но почему? Хотя нет, не говорите. Вы наверняка наводили справки о мистере Бенте.

— Ага. Я все рассказал Дубровски и Мэйсону, когда мы заходили в туалет. Теперь они наверняка начнут выпендриваться перед капитаном Брэди.

— Жаль, меня при этом не было.

— Не жалейте. Мэйсон от моего рассказа так завелся, что его даже вырвало. Бедняга весь день ничего не ел, зато выпил с галлон этого их чудовищно крепкого кофе — и вот результат.

— Не говорите мне ничего, — сказала Шерлок, предостерегающе подняв руку. — Дайте мне самой все обдумать, сэр.

Она прошла вместе с Сэвичем по коридору и последовала за ним в кабинет капитана Брэди. Войдя туда, Сэвич, не долго думая, улегся на диван. Диван был слишком коротким для него и жестким как камень, но в данный момент он не променял бы его ни на что на свете. Огромное напряжение, в котором он находился в последнее время, медленно спадало. Он закрыл глаза, и перед ним возник Рассел Бент. Все же они разоблачили его. На этот раз они победили. На какой-то момент радость победы заставила его забыть обо всех тех монстрах, которые еще продолжали разгуливать на свободе и убивать и которых Сэвичу и его людям, несмотря на многие часы кропотливой работы, до сих пор не удалось выявить и обезвредить.

— Должно быть, тут каким-то образом замешана мать.

Сэвич приоткрыл один глаз. Шерлок стояла перед ним. Непокорная рыжая прядь, выбившись из прически, упала на лицо. Заметив это, она заправила ее за ухо. Сэвич невольно подумал, какие у нее пышные и красивые волосы и чудные глаза — зеленые, лучистые, Нет, решил он, волосы у нее не просто рыжие, а скорее золотистые. Или нет — золотисто-рыжие. Именно так он подумал, когда увидел ее в первый раз.

— Да, — сказал Сэвич. — Миссис Бент определенно приложила к этому руку.

— Я думаю, что мистер Бент тут ни при чем, — продолжила Лейси. — Всех троих мужчин, отцов семейств, Рассел Бент просто застрелил. Хотя нет, погодите. После того как они были уже мертвы, Бент всем им всадил еще одну пулю в живот.

— Мужчины умерли быстрой смертью — скорее всего потому, что не они были для Бента объектом ненависти, страшной, сжигающей его ненависти. Выстрелы в живот свидетельствуют о том, что мужчин, которых он убивал, Бент считал слабыми, или, другими словами, не мужчинами.

— Что же такого сделала миссис Бент Расселу и его сестре?

— В качестве наказания, а еще вероятнее — просто ради удовольствия, она засовывала им в рот кляп, связывала им руки за спиной и запирала в темноте, в ограниченном пространстве — в шкафу, в багажнике автомобиля или еще где-нибудь, где было темно и страшно. Однажды они чуть не погибли от отравления окисью углерода. Совершенно очевидно, что мать о них абсолютно не заботилась. Дело доходило до того, что они вынуждены были попрошайничать и воровать еду. Служба социальной защиты лишила миссис Бент родительских прав, когда детям было десять и двенадцать лет. Характерное совпадение, а?

— Как вам удалось все это так быстро выяснить?

— Перед нашим отъездом мне пришлось повисеть на телефоне. Я даже заставил службу социальной защиты порыться в своих файлах. Там-то все это и отыскалось.

— Так, значит, избиение и шнур от тостера на шее — это что-то вроде мести?

— Да, наверное. Своеобразная расплата за все.

— Должно быть, ему казалось, что, хотя мать его была ужасной женщиной, он и его сестра все равно заслуживали смерти, а раз они все же не умерли, значит, умереть должны были другие дети, такие же, какими когда-то были Рассел и его сестра. Так?

— Звучит не очень-то логично, верно? Но, наверное, в вашем предположении что-то есть.

— Но почему он выбрал именно семью Лански?

— Не знаю. Никаких нехороших слухов об этой семье — ни о жестоком обращении с детьми, ни о том, что мать пренебрегает своими обязанностями по отношению к детям. Не было случая, когда их доставили бы в больницу с какой-нибудь странной, необъяснимой травмой. Но можно не сомневаться в том, что, по мнению Рассела Бента, дети Лански в достаточной степени напоминали его самого и его сестру, чтобы заслуживать смерти. Он, по-видимому, считал, что и миссис Лански чересчур походила на его мать и потому заслуживала того, же самого — смерти. Почему он травил детей газом? Это одному только Богу известно. Брэди разберется в этом с помощью психиатров.

— Рассел Бент был тренером в детской бейсбольной лиге. В этой лиге играл сын Лански. Возможно, он сблизился с Расселом Бентом и рассказал ему, что его мать — чудовище. — Лейси пожала плечами. — Впрочем, это не важно. Вы ведь знаете, что будет дальше, сэр. Все это будет представлено как дело рук обыкновенного психопата. А вам известно, что случилось с родителями Бента?

— Да, мне это известно. Шерлок, называйте меня как угодно, но только не «сэр». Мне всего тридцать четыре года. Причем тридцать четыре мне исполнилось в прошлом месяце, шестого числа. Когда мне говорят «сэр», я чувствую себя стариком.

Внезапно в кабинет ввалились капитан Брэди и детективы Дубровски и Мэйсон. Капитан тут же прошелся по комнате пружинистым шагом, довольно потирая руки, и объявил, что в полночь намерен созвать пресс-конференцию. На нее, по его мнению, следовало пригласить мэра, специального уполномоченного полиции и еще очень многих — список получался весьма внушительный, так что Брэди явно предстояло потрудиться как следует.