Ирина Градова - Лотерея для неудачников
– «Прага»? «Метрополь»? – натянул улыбку Костик и посмотрел на Олега взглядом, требующим немедленных разъяснений касательно сложившейся ситуации.
– Вика – Светкина подруга, – засуетился Олег. – Светка приехать не смогла, к предкам свалила на дачу. Так что сегодня гуляем без нее.
– Не май месяц для прогулок-то, – снова вмешалась Вика. – Я тут посинеть успела, пока мы вас, Костик, ждали.
Судя по взгляду, Костик обязан был компенсировать время и неудобства, которые очаровательная Вика, в черных сапогах на шпильке, выразительном мини и модной золотистой курточке, успела испытать за десять минут вынужденного ожидания.
– Я здесь рядом живу. Если «Прага» и «Метрополь» не критичны, можно посидеть и у меня. Разносолов не обещаю – беден как церковная мышь, но пельмени с сыром будут. И даже огурцы соленые – мама из Тулы привезла.
– Ну ты даешь, – расхохотался Олег. – Я такую девушку привез, а ты – огурцы, пельмени… Может, еще и водки?
– А что, я бы не отказался – пятница же…
Костик снова покосился на Вику. Ну да, вполне предсказуемая реакция. Викино миленькое личико скривилось так, как будто ее заставили выпить стакан лимонного сока.
Последние пару лет для Костика это стало обычной практикой: знакомясь с девушкой, показывать свои главные недостатки, в частности – бедность. Кто-то мог бы вспомнить, что бедность – не порок, но Костик знал на сто процентов: подавляющее большинство девушек, москвичек или приезжих, считает бедность и отсутствие хорошей работы не просто пороком, а ужаснейшей болезнью. Костик почти уверился в том, что проще сказаться больным СПИДом, чем признаться, что получаешь копейки и работаешь курьером в свои двадцать пять лет. В первом случае есть шанс, что тебя хотя бы пожалеют. Во втором – ни жалости, ни сочувствия, ни прощения не жди. Какой курьер, когда вокруг все грезят олигархами, звездами или героями телепроекта «Дом-2»?.. Или, на худой конец, менеджерами среднего звена с перспективами роста…
А в том, что Олег привез Вику специально для него, Костик уже не сомневался. Так что сразу выстрелил своим боевым оружием, дабы позже самому не получить сперва выстрел в спину, а потом и контрольный – в голову. От Вики можно было запросто ожидать и того и другого. Так что начало знакомства выглядело весьма многообещающим. Олег это заметил и изо всех сил пытался скрасить первое впечатление, которое, судя по Викиному лицу, было далеко не самым лучшим.
Тем не менее предложение зайти к Костику было принято единодушно. Викины ноги в тоненьких колготках начали отливать благородной синевой; ни «Метрополь», ни «Прагу», ни даже «Макдоналдс» Костик бы не потянул, поэтому все дружно направились к нему.
Костик, решив, что девушка в общем-то ни в чем не виновата, галантно раскошелился на бутылку недорогого кьянти и кусочек дор блю, рискуя провести ближайшую неделю на голодном пайке. Себе и Олегу он взял-таки бутылку «Богородской» и большую, на вид жирную сельдь, благо дома лежал пакет репчатого лука и стояли остатки ароматного подсолнечного масла.
В подъезде они столкнулись с Витькой Горчаковым. Он сделал вид, что не замечает Костика, поэтому поздоровался только с Олегом и улыбнулся их спутнице, которая, судя по долгому взгляду, пробудила в нем живейший интерес.
– Чего это он? – недоуменно воззрился на Костика Олег. – С тобой даже не поздоровался…
– А мы с ним с утра пособачились, – объяснил Костик. – Этот человечище чуть меня машиной не переехал. А возмущался так, словно я ему под колеса бросился.
Олег недоверчиво покосился на друга.
– Да ладно тебе? Ничего себе, елки зеленые… На Витьку не похоже, обычно он внимательный…
– Знаешь, Олежек, я тоже удивился, – задумчиво кивнул Костик. – Но ехал Витька так, как будто меня в упор не видел. У меня этот клятый бампер и сейчас перед глазами стоит. Может, насмерть и не сбил бы, но кости точно переломал. Да ладно, – махнул он рукой. – Чего вспоминать? Обидно только, что я еще и крайним оказался. А вчера… – Костик хотел было поведать Олегу о старикане с билетиками, но осекся: Вика вряд ли поверит в эту историю и, чего доброго, поднимет его на смех.
В теплой квартире она немного расслабилась, ее скукоженное личико разморозилось и стало походить на лицо обыкновенной девушки, которая, правда, несколько перебарщивала с косметикой. Количество тонального крема, «дермакола», как его называла Костикова мама, теней, черного карандаша, да и, пожалуй, помады, сильно преувеличивающей контур губ, могло бы быть меньше как минимум раза в два. Девушка определенно вооружилась, чтобы покорять новые территории.
И о чем Олег думал, когда решился сосватать ему этот гламур?
Вика сняла сапожки, позволила Костику стащить с себя курточку, критически оценила предложенные на выбор тапки и, натянув Костиковы нелюбимые желтые с дурацкими цветочками, деловито прошествовала в единственную комнату, которую Костик когда-то делил с предками. Комната, правда, была большой, семнадцать метров квадратных, что произвело на Вику должное впечатление.
– Какая просторная комната… Костик, а ты здесь один живешь? – медовым голосочком поинтересовалась она.
– Живу – один, – учуяв подвох, кивнул Костик. – Только прописан с мамой. – Викина сахарная улыбка растаяла, уступив место разочарованной мине. – Она живет под Тулой, в деревне. А здесь бывает наездами. Соленья мне привозит.
Судя по Викиному лицу, последнее замечание ее ничуть не тронуло. Мама Костика с ее соленьями была интересна лишь в контексте семнадцати квадратных метров симпатичной комнаты, которую хотелось обставить по своему, то есть Викиному, усмотрению. Оклеить розовыми обоями, купить икеевскую мебель – если, конечно, у Костика хватит денег хотя бы на этот примитив, – застелить кровать пушистым пледом с какой-нибудь пантерой, в общем, жить припеваючи. Но мама с ее дурацкими соленьями сводила на нет все далеко идущие планы…
Вика пробежала взглядом по книжным полкам, холодно заметив, что «все это фиг прочтешь», скептически оглядела поцарапанные шкафы без ключей в замочных скважинах, насмешливо улыбнулась цитатам классиков – обалдеть! – которыми была исписана одна из стен – гордость Костика, причина и следствие многолетней войны с родителями, – и, очевидно, пришла к выводу, что кроме распития дешевого кьянти в этом доме делать нечего.
Обратного Костик и не ждал. Пару минут понаблюдав за Викой – типичной представительницей девочек с претензией на гламур, – он оставил гостью на попечение Олега и пошел разделывать селедку.
Увы, в гостиной, по совместительству рабочем кабинете и спальне, Вика не задержалась. Ей понадобилось заглянуть на кухню, сморщить свой маленький носик и, презрительно сощурив голубенькие глазки, поинтересоваться, чем же так пахнет. Выражение ее лица недвусмысленно говорило о том, что слово «воняет» ей не дает произнести исключительно уважение к хозяину и врожденное чувство такта.
