Мария Чепурина - Ненастоящий поцелуй
— Не главная, а первая часть ваших отношений. Самая простая и приятная. После этого всегда начинаются испытания.
— Ну разве мало было испытаний?! Этот гнусный день рождения, глупый тренинг, ожидание… — Вера никак не желала успокоиться. — Когда-то Миша помог нам занести шкаф. А теперь мы помогали ему выносить вещи! Знаешь, сегодня, когда папа грузил их барахло, я даже как-то обиделась на него: получается, мой собственный отец способствовал тому, чтобы Миша скорее уехал от меня! Началось с переезда и закончилось переездом. Началось с затаскивания шкафа, а закончилось вытаскиванием. Симметрия такая получается, не находишь? В этом какой-то знак.
— Брось, Верка. Нет никакого знака. Ищи во всем положительные моменты. Скажи себе так: «У меня появилась возможность проверить его чувства!» Теперь ты узнаешь, действительно ли он тебя любит или просто выбрал девчонку по месту жительства.
— Мы не по месту жительства! — возмутилась Вера. — И вообще! Сколько раз я просила воздерживаться от этих… циничных высказываний!
«О-оу!» — поддакнула аська.
Вера подсела к компьютеру, пошевелила мышь. Внизу экрана мелькал оранжевый прямоугольник с надписью Щ-159.
— Ну вот, — сказала Кира пять минут спустя, понаблюдав за счастливым выражением лица сестры и вдохновенным тюканьем по клавишам. — Вижу, что все хорошо. А ты плакалась.
Теперь все свои вечера Вера проводила за компьютером, точнее — в ICQ. Сначала то, что Миша кидал ей сообщения каждый вечер около одиннадцати, стало приятным совпадением, потом — традицией, потом — необходимостью, потом — негласным законом. Кроме того, Созонова просила, чтобы кавалер писал ей, пусть даже находящейся не в Сети, какие-нибудь мысли, наблюдения, приветы в течение дня. Она очень радовалась, когда, едва включив компьютер, получала окошко с желанным заголовком Щ-159 и сообщениями о плохой/хорошей погоде, плохом/хорошем настроении, походе в магазин, обеде, завтраке и соображениями по поводу движущих сил мирового исторического процесса. Выходило, что аська Веры — это вроде как Мишин виртуальный дневник. Хотя нет, виртуальный дневник у него тоже был, и Вера активно его посещала. Примерно комментировала все записи, даже если не очень-то понимала их, и нетерпеливо ждала ответов на свои реплики. Еще она добавила Михаила во всех «Одноклассниках», в «Контактах», «Моих мирах» и на прочих подобных сайтах. Внимательно отслеживала изменения в его статусах, юзерпиках и подписях. Штудировала любимый интернет-форум своего кавалера. И еще иногда писала письма на электронный ящик. Длинные, восторженные, глупые, влюбленные. Как правило, ночами.
На занятия по танцам она не ходила уже давно: после участия в конкурсе пропали все остатки желания. Гуляла тоже редко: одноклассницы разъехались, да и говорить с ними было особенно не о чем, пойти куда-то одной не хватало фантазии. Кроме того, Веру все время тянуло домой — посмотреть, не кинул ли Михаил новое сообщение, не ответил ли на последний комментарий, оценил ли новую фотокарточку, выложенную в Сеть… Как-то незаметно все дни сделались унылыми и похожими друг на друга. Каждый из них тянулся долго, но все вместе они проходили, вернее, проскальзывали на удивление быстро и бестолково. Давно ли началось лето? Вера и оглянуться не успела, как на деревьях стали появляться желтые листья: к концу подходил июль.
С тех пор как Михаил скатался на свои мероприятия, он совсем перестал звонить Вере. Не присылал даже эсэмэски. Как-то раз она спросила, почему так происходит, и парень искренне удивился: они ведь и так ежедневно переговариваются по Интернету! Вера не могла не согласиться, но все равно досадовала на то, что ее мобильный «друг» совсем перестал мяукать. Да и Мишиного голоса она уже не слышала так долго…
За все время после переезда они виделись только раз. Вера ездила к возлюбленному в гости, вроде как «на новоселье». Вид его нового жилища девушка нашла удручающим, да и необходимость постоянно смотреть на часы, чтобы успеть домой до того, как перестанут ходить автобусы, подпортила ощущения от свидания. Зато впервые за долгое время они снова были вместе, наедине. Поначалу разговор — странное дело! — не клеился, но потом в дело пошли поцелуи и обнимашки, так что слова потеряли значение. Посидев на коленях у принца, послушав вместе с ним любимую песню, покормив его с ложечки остатками какого-то супа, Вера возращалась домой довольная и оптимистично глядящая в будущее.
Она еще не знала, что в течение двух следующих недель будет тщетно уговаривать Михаила встретиться еще хотя бы раз. Из-за комиссии агенту по недвижимости и других непредвиденных расходов, связанных с переездом, у кавалера больше не было возможности выгуливать Веру по кофейням и театрам. Ходить за ее счет он не мог: мужская гордость, все в таком духе. А потом устроился подрабатывать подавальщиком в какую-то забегаловку на Химмаше: надо было хоть чем-то помогать матери. К отсутствию денег прибавилось отсутствие времени. Как назло, даже двухмесячный юбилей первого поцелуя Михаил вынужден был провести не с подругой, а на работе. Что было делать Вере? Ехать самой? Но если раньше Миша был соседом, к которому можно заявиться просто так, то теперь она напрашивалась в гости к далекому, занятому и сильно устающему человеку. После пары аргументированных отказов Вера перестала предлагать приехать. Уже стеснялась.
— Доктор, мы его теряем, — ляпнула Кира после того, как младшая сестра посвятила ее в свои душевные тайны. А появившиеся в ответ слезы прокомментировала следующим образом: — Что-то, сеструха, плаксивость у тебя сильно повысилась. Надо бы таблеточки попить.
Из дневника Веры Созоновой за 22 июля 2008 г.
«Утром от нечего делать училась готовить ореховый пирог: просто-напросто взяла кулинарную книгу, нашла там рецепт, который выглядел вроде бы вкусно и вроде бы несложно, купила недостающие продукты и во всем следовала инструкции. Получилось как будто неплохо, особенно что касается запаха. Единственный минус: он совсем не увеличился в объеме, пока пекся. Хотя должен был. Когда стала вытаскивать из формы — оказалось, что прилип. Думала поддеть ножичком — стал разрушаться. Тогда мне пришла в голову дурацкая мысль — перевернуть этот злополучный пирог кверх ногами и потрясти. Некоторое время он сидел там, а потом начал отлепляться и, в конце концов, разломился пополам. В общем, ту часть, которая вывалилась, я красиво обрезала и оставила для родителей, а ту, которая залипла — пришлось выковыривать и съесть. Теперь сижу и меня подташнивает от полукилограмма сладкого в животе. Ну да ладно, надеюсь, что в следующий раз выйдет лучше. Кирка ходит за спиной и, как всегда, подкалывает: не собираюсь ли я поступать в кулинарный техникум, как Хазанов. Острячка! На самом деле, просто хочется приготовить что-нибудь вкусненькое для Миши, удивить его, когда придет. Если придет. Нет, я все-таки не теряю надежды на то, что еще увижу его у себя в гостях! Вот и готовлюсь к этому визиту. Тренируюсь…
