Ребекка Донован - Что, если... (ЛП)

Я усмехнулся, ожидая, что она сейчас доберется и вытащит пачку чипсов из кармана. Но она этого не делает.

Найэль отвлекается на стаю птиц, летящих над головой, и смотрит, как они приземляются на дерево по ту сторону парка. Легкий порыв ветра развевает по щекам прядь ее волос. Мне нравится, когда она носит распущенные волосы, волнистые и непослушные. Ее глаза сверкают в раздумьях, хотя лицо остается спокойным и сдержанным. – Если бы ты мог иметь сверх способности, какими бы они были? – Она смотрит на меня, и я понимаю, что не могу отвести от нее взгляда. Я моргаю и смотрю вокруг.

- Эм, - я замираю, не ожидая вопроса. – Мы размышляем?

- Да, - отвечает она с улыбкой. – Не беспокойся. Сказанное на дереве, остается на дереве.

Я задумался, насколько честными мы собираемся быть. – Хорошо, – я киваю, надеясь, что не буду потом жалеть. – Я думаю…сверх сила. Наверное, потому, что я был таким тощим ребенком.

- Сейчас ты не выглядишь очень тощим, - отмечает Найэль, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня, в результате чего мне становится неловко.

- Да, но это не меняет моего детства. Что на счет тебя?

Ее полупрозрачные голубые глаза рассматривают небо. Она откидывается назад так небрежно, будто сидит внизу на скамейке, а не на вершине дерева. – Я хотела бы летать. Но не просто находиться в воздухе. Пусть ветер несет меня и приземляет, где он хочет. – Она выгибается, с закрытыми глазами, будто соблазняет ветер забрать ее. Ее грудь сильно поднимается и опускается, заполняя ее легкие воздухом, частью которого она хочет быть. Когда она открывает глаза и смотрит на меня, я выпрямляюсь и сосредотачиваю взгляд на листке над ее головой. Я продолжаю теряться в ней. Она отличается от всех, кого я когда-либо знал.

- Ты когда-нибудь хотел сделать что-то ещё раз? - спрашивает она более серьезным тоном. Ее глаза темные и беспокойные. Я задаюсь вопросом, куда понеслись ее мысли в этот самый момент. – Так много раз я думала о принятом мною решении и гадала: «Что если бы я поступила иначе? Кем бы я была? Какой бы была моя жизнь? Что, если...?» – Она делает глубокий вдох, оставив мысль незаконченной.

Без предупреждения гроза исчезает из ее глаз, и озорная улыбка озаряет ее лицо. – Что, если бы ты мог сделать что-то снова? Что бы ты выбрал?

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Ирония ее вопроса не дает вырваться и единому слову. Если и есть кто-то, кто должен в чем-то признаться, то это девушка, сидящая напротив меня.

- Не мучай себя, – со смехом говорит Найэль. Она смотрит куда-то вдаль на двух маленьких девчонок, бегущих по тротуару. - Что, если бы у меня был еще один день?

- Для чего? – на автомате спрашиваю я.

Она сжимает губы вместе, больше ничего не сказав. Я предполагаю, что эти признания предназначаются для того, чтобы быть столь же загадочными, как все остальное о ней.

Я осматриваюсь, чтобы ощутить вдохновение и наблюдаю, как мальчики играют в баскетбол. – Что, если бы я больше практиковался?

Найэль проследила за моим взглядом и улыбнулась. – Ты отстойно играешь в баскетбол?

Я пожимаю плечами. – Я не очень хорошо играю в баскетбол. Я создал команду - просто для отсидки на скамье. Догадываюсь, что это было не так трудно выяснить. Может быть, я отстойно пытаюсь быть загадочным.

- Ладно, - говорит Найэль, сморщив лицо от мыслей. – Что, если я была бы лучшей лгуньей?

Я смеюсь. Разве это не то, чем она сейчас занимается? - Ты жалеешь, что не в состоянии лгать?

- Что я могу сказать? – Найэль улыбается. – Я могу сдерживать обещания целую вечность, но не просите меня лгать. Я буду избегать того, чтобы солгать человеку так же, как ты избегаешь своих бывших.

Ничего себе, я гримасничаю. – Я обещаю, что не буду просить тебя солгать ради меня. – Я просто хочу, чтобы она перестала врать мне.

- Спасибо, - отвечает она. – Ты хороший лжец?

- Бывало отчасти и такое,– не стесняясь, признаюсь я. – Но только для того, чтобы не сделать кому-нибудь больно. Или не попасть в беду, когда был ещё ребенком. Глупо. Ничего безнравственного или чего-то в этом роде. - Весь этот разговор заставил меня вспотеть. Я понятия не имею, как она может оставаться настолько спокойной. Если только… она на самом деле не верит, что она лжет.

- Я вижу, что происходит, Кэл. Ты выглядишь таким милым и невинным. А потом разбиваешь сердца этих бедняжек, по какой-то причине, не переставая им лгать. - Она неодобрительно качает головой, но дразнящая искра в глазах выдает ее.

- Я уверен, они оправятся, - защищаюсь я с вымученной улыбкой.

- Что если бы ты мог пойти на свидание с одной из них снова? Хотел бы?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь серьезно рассмотреть ее вопрос. Я пролистываю их лица в своей голове, но не останавливаюсь ни на одной из них, кроме одной. Но тогда мы были детьми, и сейчас я не знаю где она. – Нет.

Найэль открывает рот от удивления. – Серьезно? У тебя нет оставшихся чувств ни к одной из них?

- Я не думаю, что у меня когда-либо вообще были сильные чувства к кому-то из них. Мне они нравились. До сих пор по большей части, но ..., - я пожимаю плечами, чувствуя, как волна жара взбирается вверх по моей шее. - Что на счет тебя? Что, если бы ты дала одному из парней, с которыми встречалась, ещё один шанс, хотела бы этого? - Я задерживаю дыхание, ожидая какой-то реакции.

Она начинает смеяться, сильно. Не та реакция, которую я ожидал.

Я боюсь, что она упадет с дерева, когда она хватается за живот и качает головой. Ей хватает минуты, чтобы взять себя в руки, вытирая уголки глаз.

- Настолько плохо? – Я думаю о Кайле Тэлберте, парне, с которым она встречалась почти всю старшую школу. И я предполагаю, что она тоже.

- Ужасно.

Я не мог не согласиться с ней, за исключением того, если бы она встречалась с его младшим братом - Нилом, это было бы гораздо хуже. Но тогда почему они были вместе так долго? Это может быть самый странный «не разговор», который у меня когда-либо был.

- Я определенно хочу это изменить. – Она вздрагивает, заставляя меня громко засмеяться. – Это и мой первый поцелуй. – Найэль морщит нос при этой мысли и высовывает язык в отвращении. – Гадость.

- Мне становится жаль тебя, - дразню я. – У тебя был ужасный парень. И твой первый поцелуй был, очевидно,…отвратительным.

- И это так! – говорит она решительно. – Мой первый поцелуй был слюнявым и тошнотворным из-за огромного языка, проникающего в мою глотку. Я даже думала спросить его, может ли он попробовать, что я ела на обед, но не хватило храбрости. Я должна была найти любой способ вытереть лицо рукавом после этого. Отвратительно.