Наталья Нестерова - Школа для толстушек
– Мне и нужен охранник, – обрадованно подтвердила Поля, – за мужем присматривать. А как ее кормить, чем?
– Я потом расскажу, распечатки дам. Но вы все-таки хорошенько подумайте. Пока маленькие, кажется – игрушка. Все щенки, породистые и дворняги, очень симпатичные и трогательные. Не успеете оглянуться, как вырастет, сядет вам на шею, ляжет на вашу кровать – это в полном смысле слова, будет командовать и строить всех. Ризен обязательно захочет стать главным в стае, ну в вашей семье. Передавить его можно только силой характера, постоянно доказывая, что его место не первое.
Ксюша говорила, а сама все больше укреплялась в решении: не отдам этим теткам щенков.
Черт с ним, где три собаки, там и пять, если нормальных хозяев не сыщется. Тем она и завершила свое напутствие:
– Извините, не обижайтесь, но щенков я вам не продам.
– Как же так? – в унисон воскликнули Ира и Полина, не прошедшие конкурсного отбора.
Они прижали щенков к груди – ясно, понянчились и уже душой прикипели.
– Поймите, – уговаривала Ксюша, – я вам добра желаю! Вы собак избалуете, они будут у вас как сыр в масле кататься, а вы проститесь со спокойной жизнью.
– Но, Ксения! – взмолилась Полина. – Если бы вы знали, почему мне нужна собака!
– Аналогично, – поддакнула Ира. – У меня сын вундеркинд, он на улице не гуляет, а целыми днями за компьютером сидит.
– Вопрос продолжения жизни и памяти, – непонятно заявила Поля.
– Будущего моего ребенка, – сказала Ира.
– Не знаю, – с сомнением вздохнула Ксюша. – Если честно, я собак больше, чем людей, люблю. Собака может нагадить в неположенном месте, но никогда тебя не предаст.
Ирина и Поля с энтузиазмом закивали в ответ.
– Не врубаетесь! – остудила их пыл Ксюша. – У собаки должна быть ее собачья счастливая жизнь.
– Конечно, – подхватила Поля, – чтобы всегда накормлена и чистая.
– Эмоционально удовлетворена, – как девочка-отличница, ответила Ирина.
– Мура! – отрезала Ксюша. – Собака служит человеку сто пятьдесят тысяч лет! Служит! Это единственное животное, для которого смысл жизни в служении людям.
– А лошади? – вопросила Ира.
– Корова молоко дает, – заметила Поля.
– Лошади, коровы, – хмыкнула Ксюша, – еще скажите – бараны и свиньи. Почему же вы поросенка не хотите завести?
Ирина смутно представляла, как ей будет служить симпатичный щенок, разительно отличавшийся от устрашающей взрослой особи, но поспешила Ксюшу заверить:
– Мы с сыном будем неукоснительно следовать вашим инструкциям.
– Я без этой куколки, мусички чернявенькой, – Поля прижала к себе щепка, – отсюда не уйду. Хотите, в два раза больше заплачу?
– Не умею торговаться, – поддержала Ирина, – но на удвоенную цену согласна.
– Разве в деньгах дело? – в сердцах воскликнула Ксюша. – У меня сейчас этого добра – хоть задницей ешь!
Она видела, что женщины полюбили маленьких ризенов той странной любовью человека к собаке, без которой не было бы и ответной. Если теперь они уйдут несолоно хлебавши, купят других щенков, в их душах навсегда поселится убеждение, что ее, Ксюшины, собачата и были самыми родными, как свои дети.
– Ладно, – вздохнула новоявленная миллионерша. – Берите. Я расскажу, как за ними ухаживать и воспитывать, постарайтесь запомнить. Хотя, конечно, без опыта, первый раз… о-ох…
– Мы уже купили кое-какую литературу, – сообщила Ира, – но, с вашего позволения, я законспектирую, – и достала блокнот.
– И мне дайте бумагу и ручку, пожалуйста, – трогательно попросила Поля.
Ксюша велела перейти на кухню, там удобнее за столом писать. От долгого говорения у нее пересохло в горле.
– Давайте винца выпьем? – предложила она. – У меня повод. Наследство получила и щенков последних отдаю. Больше своих собак вязать не буду.
Покупательницы охотно согласились.
Они распили одну бутылку сухого под наставления и собачьи истории, которые Ксюша знала в изобилии. Для Ксюши стакан вина – меньше привычной дозы, а Ирина и Поля основательно захмелели.
Поля расчувствовалась, подумала о том, что не доживет до совершеннолетия собачки, пустила слезу.
– Вот вы наследство получили, – всхлипнула она, – а у меня такое! Скоро помру. Опухоли нашли злокачественные, и, главное, повсюду: в голове, в печенках и в коленках. Муж как узнал, на руках меня носит. Недолго уже осталось, – причитала Поля.
Ксюша и Ирина растерялись. Не знали, что сказать. Да и есть ли слова утешения в таком горе?
– Я, конечно, не специалист, – пробормотала Ира, – не практикующий врач. Но теоретически невозможно, чтобы в мозгу, во внутренних органах и в коленных суставах были опухоли одного типа. Наличием разнородных образований в организме занимается мой однокашник. Поля! – Ирина заговорила увереннее. – Давайте, он вас посмотрит! Он работает в онкологической клинике на Каширке, очень хороший специалист.
– Для экспериментов? – уныло спросила Полина.
– Не отказывайтесь! – настаивала доктор наук. – А если появится шанс? Пусть ничтожный, но шанс?
– Соглашайся! – подхватила Ксюша. – Ничего, что я на «ты»? Хватит нам выкать, давайте проще. Выпьем за это. – Она достала вторую бутылку.
– Я совсем пьяная, – призналась Ирина.
– И меня развезло, – шмыгнула носом Поля. Ксюша настолько прониклась горем Поли, что решила утешить ее собственными проблемами.
– А я пью, – призналась Ксюша.
– И мы тоже, – удивилась Ира.
– Надрались, – поддакнула Поля.
– Нет, вы не поняли. Я пью одна. Каждый день. Бутылку, а то и две вина. Регулярно. Это наследство мне – тьфу! На кой черт? Была дочка… теперь нет. Ничего у меня нет, кроме собак. Спиваюсь и наследство грязное тоже пропью. Назло моему мужу, который сдох, сволочь. Давайте его помянем? Я так его любила!
Ксюша поведала историю своей жизни, не скупясь на краски и крепкие выражения. Грех было не выпить за такие страдания и нечаянное наследство.
Малейшее подозрение, что кто-то может узнать ее тайну, приводило Ирину в ужас. А уж самой рассказать – совершенно немыслимо. Но сложились необычайные обстоятельства. Во-первых, она опьянела. Во-вторых, ей было безумно жаль несчастных женщин. В-третьих, она не желала неоправданно выступить благополучной особой, когда на самом деле все складывается мучительно.
– Я мучительно страдаю, – заикаясь, призналась Ира. – Я влюбилась. Чудовищно, немыслимо! В плейбоя!
Собутыльницам ее проблема показалась оскорбительно мелкой на фоне их несчастий.
Ирина всегда отличалась умением четко излагать мысль. Но тут она в объяснениях путалась. То описывала Никиту, то приводила научные выкладки, то восхваляла мужа, то анализировала собственные ощущения. Длинно рассказывала про три этапа любви по Платону и ошибочные гормональные теории. Она испытывала восторг, потому что неожиданно могла выговориться, и облегчение – внутреннее эмоциональное давление понизилось. Ксюша и Поля научную часть ее речей понимали плохо, но не перебивали и терминов не просили объяснить. Видать, у женщины накипело и бежало через край.
