Бывшие. Ты так ничего и не понял - Даша Черничная
Нет уж. Увольте.
Денис поправляет пиджак, чтобы закрыть мое декольте.
— Твой мальчик летел так, что еле вписался в поворот, — простая констатация факта, без насмешки.
— Следил за мной? — повторяю свой вопрос уже второй раз за вечер, и на этот раз Денис отвечает мне правду:
— Да. — Лицо сосредоточенное. — Поссорилась с женихом?
— Женихом? — не сразу понимаю, о ком речь, и только потом вспоминаю, что так представился Сережа. — Да, повздорили.
— Оставил тебя одну у реки… хорош жених.
— Ты оставлял меня одну бесчисленное множество раз. Хотя я умоляла тебя остаться.
— Я не оставлял тебя в опасности, — выступает в свою защиту.
— Мой дом в двух кварталах. Я знаю тут едва ли не каждого жильца. Так что прежде чем осуждать кого-то, посмотри на себя.
Денис опускает взгляд.
— Тогда мне казалось, что так будет правильно.
— Правильно уезжать к другой, когда жена просит остаться? — голос обрывается.
Мы не кричим, не выясняем отношения, это обычный разговор. Но так кажется лишь со стороны. На деле мы поднимаем темы, которые были не в состоянии поднять, будучи в браке.
— Я уезжал не к женщине, а к ребенку, — поднимает взгляд, смотрит уверенно.
— Сейчас-то хоть не ври, Дэн, — даже улыбаюсь, правда, улыбка выходит вымученной. — Это может быть твоей правдой, но не моей. Ты всегда выбирал другую. А я мечтала однажды разлюбить тебя. Вечерами лежала в пугающе тихой квартире и отчаянно мечтала, что однажды проснусь — и не буду чувствовать к тебе ничего.
Денис сглатывает.
Порыв ветра раздувает мои волосы, бросая пряди мне в лицо.
Стафеев перехватывает несколько прядей и заводит мне их за спину, сам кладет руки на плечи.
Как когда-то. В прошлой жизни.
Это чуть ли не первый наш с ним контакт за четыре года. Его касание, после которого я не вырываюсь и не отхожу как можно дальше.
Какие-то моменты прошлого стираются, штрихуются ластиком, как незначительные, хотя раньше казались значимыми. И все из-за его присутствия рядом.
Память интересная штука. Подчищает то, что не стоит забывать, и подкидывает воспоминания, которые некогда зажигали огонь.
Так и сейчас. Происходит откат в самое начало. Когда были только мы двое и больше никого.
— Скажи, хоть когда-нибудь ты чувствовал ко мне… хоть что-то? — шепчу ему в лицо, которое совсем рядом, стоит лишь подняться на цыпочки, и мои губы найдут его.
Так привычно, но одновременно с тем ново.
Смотрю на Дениса, а сама молю: не ври. Пожалуйста, ну пожалуйста! Не ври хоть сейчас!
— Я чувствовал к тебе очень много всего, — говорит тихо, а я сцепляю зубы.
Лжец!
— Просто это никогда не было любовью, — добавляет тихо, а по ощущениям, под ногами разверзается пропасть.
Ты же хотела услышать правду, Марин. Вот она, твоя правда. Со звуком гвоздя, забитого в крышку гроба, и запахом прелой осенней листвы, которая больше никогда не почувствует жизнь.
Стафеев не убирает руку, гладит пальцем по плечу, а я понимаю, что у меня в глазах собираются слезы.
Четыре года! Мать твою, четыре года ежедневных убеждений себя в том, что я смогу и вообще разлюбила. И что уже совсем не больно, а чувства заперты где-то внутри, как никому ненужные книги, покрытые пылью.
И все это разбивается с треском о несколько его слов и одно-единственное предложение с признанием.
— Я хочу, чтобы ты знала, — указательным пальцем смахивает слезинку, а я, не в силах больше играть в эти игры, отворачиваюсь.
Отворачиваюсь, но не ухожу. Потому что уйти я от него не могу.
— Я никогда не изменял тебе. Ни с… ней, ни с кем-либо другим, — говорит то, что я и так знаю.
Только вот проблема в другом.
Поворачиваю лицо обратно к Денису и смотрю прямо ему в глаза:
— Можно причинить смертельную боль и без физической измены, Денис.
— Тогда я не мог иначе…
Я ни за что не спрошу про «сейчас».
— У тебя получилось? — спрашивает тихо.
— Что получилось?
— Разлюбить.
Ты проклятье мое, Денис. Как можно перестать любить воздух? Солнце? Я вижу тебя каждый день в глазах своей дочери. Слышу в ее умных не по годам размышлениях.
Ты всегда где-то рядом… всегда.
— Получилось, — произношу сдавленно.
Безбожно вру и надеюсь, что Денис поверит в эту ложь.
Глава 16
Денис
Флешбек
— Денис, мне кажется, что все это переходит границы, — Ульяна заметно нервничает и теребит волосы, наматывая их на палец.
Я ловлю откат к студенческим временам, когда мы только познакомились. Тогда Уля была рыжей, кучерявой. Лицо покрывали веснушки. Сейчас она выглядит совсем иначе: блондинка с прямыми волосами, от рыжих точек на лице не осталось и следа. Чудеса косметологии.
Даже мне могу сказать, какой какой Уля мне нравится больше: прежде или теперь.
Наверное, это как-то связано с тем, что она будет прекрасна для меня в любом виде.
— О чем ты, Уль? — спрашиваю непонимающе.
— Ты проводишь время с Лешкой, приезжаешь почти каждые выходные. А как же твоя семья, Денис? Неужели Марина вот так просто отпускает тебя?
Не просто.
С каждым разом все тяжелее и тяжелее, но не ездить я не могу.
— Леша дорог мне. Я не могу просто отказаться от него. Погоди, или ты намекаешь, что не хочешь, чтобы я был в его жизни?
Уля опускается на стул и смотрит на меня укоризненно:
— Мне просто жаль Марину, Денис. Я ставлю себя на ее место и представляю, насколько ей все это поперек горла.
— Марина знает, что я езжу к ребенку…
— Я видела ее у женской консультации, — отворачивается к окну. — Вернее… слышала.
— Да, Марина часто ходит туда по… кхм… по вопросам зачатия.
— Мой врач была в отпуске, и мне пришлось пойти к другому врачу. К ее врачу, — глядя в окно, рассказывает Уля. — Дверь была приоткрыта, и я слышала, как гинеколог разговаривала с Мариной.
Уля поднимает взгляд на меня. В нем безошибочно читается осуждение.
— Она плакала, Денис. Врач рассказывала, что шансов мало, а она плакала. А потом вышла на улицу и долго сидела на лавочке, безжизненно смотрела в одну точку. Мне надо было лишь поставить печать, так что я быстро освободилась и все видела. Я хотела подойти к ней, но мне показалось, что сделаю только хуже.
Я впервые все это слышу.
Марина в последнее время изменилась. Стала спокойнее. Или это не спокойствие, а безысходность? Про походы к врачам она давно уже ничего не рассказывает, про то, что плакала у женской консультаци, тоже.
— Она
