Гриндер - Саманта Уиски
По крайней мере, теперь мы знаем, верно?
Да, я знал, что она была самым горячим, самым идеальным поцелуем, который у меня когда-либо был, и теперь я был полностью и бесповоротно трахнут.
Это не могло повториться.
Никогда.
Глава 6
Бейли
Треск!
Шлем игрока отскочил от перегородки, когда Гейдж врезался в него, его коньки устояли, в то время как у другого соскользнули. Малышка дернулась у меня на коленях, и я обняла ее, утешая нас обоих. Я знала, что он был в лучшей форме за всю свою жизнь, но боялась, что он снова повредит плечо. Вторая операция, скорее всего, означала бы, что его больше не подпишут ни с «Акулами», ни, вполне возможно, с какой-либо другой командой.
Я едва могла разглядеть его лицо под шлемом, поэтому не была уверена, но мне показалось, что он поморщился. Полагаю, что мне могло просто померещиться — я довольно часто думала об этом после того случая в прачечной, когда он пересек допустимую черту, которую сам же и установил.
Холодная скамья подо мной нагрелась, когда воспоминание о его вкусе затопило мой разум. Этот мужчина был сильным, теплым и сексуальным одновременно, и когда он впустил меня… Боже милостивый, это было невероятно. Он практически заставил меня кончить от нескольких прикосновений и глубокого поцелуя — с таким же успехом я могла бы снова стать подростком, потому что этот поцелуй очень часто прокручивается в моей голове.
Взволнованный визг Летти отвлек меня как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гейдж передал шайбу Рори, который нанес удар так быстро, что вратарь не успел вздрогнуть. Эти двое были непреодолимой силой, дополняя друг друга во всех отношениях — Гейдж был силой, стратегией и устрашением; Рори был скоростью, выносливостью и меткостью.
После удара они быстро стукнули друг друга кулаками в перчатках.
— Папочка — крутая задница! — крикнула Летти.
Я ахнула, прикусив язык, чтобы не рассмеяться.
— Летти, — сказала я и повернула ее к себе лицом, чтобы она могла смотреть мне в глаза. — Ты не должна произносить это слово.
— Какое? — Ее маленький лобик наморщился, прежде чем она ухмыльнулась. — Папочка?
Я склонила голову набок, глядя на нее, она действительно была дочерью Гейджа.
— Ты знаешь, о каком слове идет речь. Я не буду повторять его, потому что это нехорошее слово. — Хотя я уверена, что она услышала его от своего отца, или Рори, или Уоррена. Когда трио собиралось вместе в доме, им было трудно сдерживать свои дикие стороны — для меня это было чертовски сексуально, но не так здорово для словарного запаса Летти.
— Говори вместо этого: «Папа потрясающий» или «Папа звезда». Хорошо?
Она кивнула, ее каштановые кудри обрамляли лицо.
— Хорошо!
Девочка обняла меня за шею и повернулась обратно, ее внимание было поглощено игрой.
Мы с Летти ходили на максимальное количество игр, даже большую часть времени путешествовали с Гейджем в дороге, и она была настоящим бойцом. Ни разу не жаловалась на холод, запахи, характерные только для катка, или на фаст-фуд, которого мы съели слишком много из-за большого количества выездных игр. Девочке было все равно, что мы делали, пока она была рядом со своим папой. Гейдж не мог вынести разлуки с ней, так что все сложилось прекрасно.
— У-у-у-у-у! — крикнула Летти, потрясая кулачком в воздухе, когда Гейдж пронесся мимо. — Папочка — звезда! — Ее тоненький голосок надломился, она так сильно кричала, но заслужила несколько одобрительных возгласов от небольшой толпы, рассредоточенной по трибунам. Оглянувшись через плечо, она просияла мне.
— Хорошая работа! — сказала я уткнувшись носом ей в шею. Мне нравилось, когда она действительно слушала меня. Ей было три года, так что мои шансы всегда были в среднем пятьдесят на пятьдесят.
Я зашипела, когда Гейдж так сильно ударил другого игрока о бортик, что бедняга с громким шлепком ударился о лед. Это дало Уоррену преимущество, и он помчался к воротам с шайбой.
— Если он не будет осторожен, то снова повредит свое плечо, — сказала женщина позади меня.
— Думаю, на данный момент это неизбежно. Он не сдастся, — ответила другая женщина.
Я обняла Летти чуть крепче. Не обращай внимания на хоккейных жен. Не обращай внимания на хоккейных жен.
— Я надеялась увидеть, что новичок дебютирует сегодня. Ему нужно время на льду, потому что конькам Гейджа уже чертовски трудно.
Летти повернула голову к женщинам, прежде чем взглянуть на меня.
— Папа отдаст свои коньки?
О, черт возьми, нет.
— Нет, детка. Это не так.
Я погладила ее по волосам, пока она не повернулась, чтобы посмотреть на происходящее на льду.
Я резко повернула голову, сосредоточившись на группе женщин, сидящих на пару скамеек выше нас, все в одинаковых штанах для йоги, заправленных в угги, некоторые в свитерах своих мужей, надетых поверх белых рубашек с длинными рукавами. «Хоккейные зайки», которых было легко заметить из-за отсутствия теплой одежды, всегда думали, что обтягивающие белые футболки — отличная одежда для ледяного катка.
— Гейдж сильнее, чем когда-либо, — сказала я так спокойно, как только могла. — Он никуда не уйдет. — Последнее, что мне хотелось, чтобы Летти услышала, что кто-то критиковал ее отца. Откуда, черт возьми, взялись эти женщины?
Жена слева приподняла бровь, глядя на меня, закидывая одну ногу на другую.
— Напомни, кто ты такая?
Я с трудом сглотнула, ее тон был почти идентичен «хоккейным зайкам», которые язвили по поводу того что я в доме Гейджа только в качестве няни для Летти. Для этих женщин не имело значения, что я ходила на каждую игру, поддерживала Гейджа как на льду, так и вне его, и что я заботилась о его дочери. Имело значение, только то, что на моем безымянном пальце отсутствовал огромный бриллиант. Или — потому что по какой-то причине они относились к «хоккейным зайкам» лучше, чем к случайным прохожим, — я не трахалась с ним.
Не мое решение. Будь у меня такая возможность, я бы взобралась на него в прачечной быстрее, чем множество женщин, стоящих в очереди, и меня бы потом не выставили из дома на следующее утро. Я бы просто-напросто вернулась в свою комнату и…
О Боже. Гейдж был прав. Ставки были невероятно высоки, если бы мы
