Как девица викинга любила - Ольга Гусева
— Я должен был догадаться. У тебя же магические способности…
Мила затаила дыхание.
— Ну, продолжай же…
— Да, я живу в двух мирах. Здесь и там, в десятом веке. Там я викинг, ты права. И зовут меня Ингвар. А ты реально неслабый маг, если это поняла. Кроме тебя, этих подробностей никто из наших не знает. Им известно, что я ухожу в другой мир «по делам бизнеса» или по своим собственным. И это всё. И, между прочим, мы действительно попали в сильный шторм. Нам с трудом удалось пристать к берегу.
— А когда ты здесь, тебя же нет там, в десятом веке. Как твои люди без тебя обходятся?
— Так и обходятся. Кстати, в том мире время течёт по-другому.
— А можно я тебя Ингваром буду звать?
— Нельзя. Здесь я Игорь. Я родился двадцать семь лет назад в этом мире. А теперь уходи. Я и так слишком много тебе наговорил.
— Я не могу уйти, пока ты здесь. Мне нужно магазин закрыть.
— Закрывай. Сегодня я смогу выйти, — Игорь усмехнулся. — Ну, иди же. Уходи, тебе сказано.
Мила вышла из кабинета, поджав губы.
— Как он со мной обращается. Иди сюда. Иди отсюда. Ладно, жила без него двадцать лет и дальше проживу.
Она оделась, вышла на улицу и зачем-то обернулась. Свет ни в одном из окон «Чудесного мира», не горел. Здание казалось вымершим.
Ушёл обратно в свой мир?
— Ну, и шагай в свой десятый век. Там и оставайся. Нечего тут, в нашем времени, викингам делать. "Тебе сказано". Раскомандовался. Тоже мне, морской конунг.
Ночью, уткнувшись лицом в подушку, Мила никак не могла прогнать образ Игоря-Ингвара, стоящий перед глазами. Засыпая, она по-прежнему видела его внутренним зрением. До мельчайших деталей. Даже шрамик над правой бровью.
Вот видится лицо
Ясно и явно так
Ворох холодных капель
Вонзается в кожу…
— Брр, ну, и холодина. Небо такое, прям свинцовое, так и кажется, что эти тяжелые тучи сейчас на голову упадут и расплющат нафиг. И воздух такой сырой. Вроде как солёный на вкус. А почему пол качается? Да это и не пол вовсе…
В полной темноте Мила стоит на палубе, изо всех сил вцепившись в борт корабля. Шквалистый колючий ветер пытается схватить её, скрутить и обмакнуть в жидкую стылую мглу. Одежда промокла насквозь, прилипла к телу. Ноги заледенели. Но она боится отцепиться от доски и сделать хотя бы один шаг. Драккар взлетает на волну, а потом стремительно падает вниз. Парус убрали. Мачта лежит на палубе. Гребцы — по двое на одно весло — сражаются с бурей, чтобы корабль не вынесло на прибрежные скалы. Пальцы Милы настолько одеревенели от холода, что она уже перестала их чувствовать.
— Что ты здесь делаешь? За борт захотела? К дочерям Эгира в гости? Да отцепись ты от этой доски!
Она оторвала негнущиеся пальцы от верхней доски палубы и ухватилась за протянутую мозолистую руку. Так сильно, что ногти впились ему в кожу. Ингвар другой рукой схватил её за плечо и с силой толкнул по направлению к навесу. Мила зацепилась за натянутый, как струна, канат, упала на палубу, стукнулась о какую-то деревяшку. Заползла под навес. Обнаружила неожиданно сухую и теплую меховую полость. Стянула с себя промокшую одежду и обувь. Завернулась в мех. Согрелась. Ее разморило, она уснула. Но вскоре проснулась от того, что почувствовала горячее тело Ингвара. Очень близко. Буря стихла, и он тоже забылся тяжелым сном, обхватив ее рукой. А Мила, наполненная до краев невыносимым счастьем, еще теснее прижалась к нему. Нашла его лицо своими губами и …
Пронзает и ранит
Горячая дрожь-жар.
Звенит, нарастая,
Внове другой окрик…
В этот момент раздалась весёленькая трель звукового сигнала телефона. Будильник. Утро. Пора вставать и идти в «Чудесный мир».
Воскресное рабочее утро мало чем отличалось от субботнего. Пожалуй, только тем, что Игорь, как и все остальные, вошёл через дверь.
Где-то через полчаса он подошел к Миле и спросил:
— Кофе будешь?
Мила не хотела кофе, она выпила уже четыре чашки, и уже вся буквально пропиталась эти ценным колумбийским продуктом (Аскольд Валерьяныч другого не признавал). Но ей очень хотелось побыть рядом с Игорем. Поэтому она встала и молча пошла за ним.
Игорь пропустил ее вперёд и закрыл дверь в кабинет. Мила обвела взглядом комнату, нашла стул без спинки и села. А владелец кабинета молча подошел к кофемашине, сделал две чашки крепчайшего эспрессо, одну из них поставил перед Милой на стол. В этот момент она машинально бросила взгляд на его руку и вздрогнула. Чуть выше запястья четко виднелись следы ногтей.
— Не поняла. Это же во сне было. Или мне уже мерещится?
А Игорь искоса взглянул на нее и сказал:
— Слушай, а ты, оказывается, во сне болтаешь. И ведёшь себя так, что приходится отправлять тебя обратно в самый неподходящий момент. От греха подальше.
Он чуть помолчал и добавил с едва заметной усмешкой:
— Но фигура у тебя что надо. По крайней мере, на ощупь.
Мила едва сдержала желание выплеснуть содержимое чашки Игорю в лицо. Вскочила с табуретки так, что та с грохотом рухнула на пол, и пулей вылетела из кабинета.
— Значит, это был не сон. Получается, мне каким-то образом удалось проникнуть в его мир, в прошлое. Не зря же Игорь сказал, что я — сильный маг. Понять бы еще, как это произошло…
Под вечер Аскольд Валерьяныч объявил, что с завтрашнего дня по понедельникам объявляется выходной. С сохранением зарплаты. Естественно, никто не высказался против.
Поскольку в этот день лекций в универе не было, Мила решила пойти прогуляться по парку. Она не любила это время года. После летнего тепла и буйства жизни осень навевала грусть. Яркие краски умирающей до весны природы обмануть её не могли. Скоро всё это опавшее цветное роскошество пойдет в костёр или сгниёт. И наступит царство белого, чёрного и серого.
А пока что золотая пора доживала свои последние дни. Солнечные лучи скупо пробивались сквозь полуголые деревья. Разноцветная листва, уже расставшаяся с ветками, обречённо шуршала под ногами. Свежий горьковатый воздух слегка опьянил Милу. Она присела на скамейку, откинулась на спинку и закрыла глаза.
— Значит, вчера ночью я спала с Игорем. То есть с Ингваром. В смысле не с ним, а рядом с ним. В голом виде. Но ему явно было не до всяких интимов. Тем не менее, он что-то там выяснил про моё тело.
