Снежный ком любви - Наталия Анатольевна Доманчук
Когда уговоры и разговоры по душам не помогли, Валерия стала угрожать подруге психушкой.
Но и это не помогло. Душу Снежаны как будто отключили от жизни. Счастье, если это можно было назвать счастьем, пришло через месяц, когда Снежана поняла, что беременна.
Когда идет снег – не холодно; холодно – когда он тает
1997 год
Альберт пришел в новую школу в пятом классе и на Снежану обратил внимание сразу. Еще бы, такое пугало не заметить: белые, как перья из подушки, торчащие в разные стороны волосы и черные как уголь глаза, которыми она смотрела на него как завороженная.
Альберт был очень красивым мальчиком: темные кудри, синие, с фиолетовым переливом глаза, ямочки на щечках, высокий и очень спортивный. Он никогда не опускался до оскорблений, но, когда Снежану обзывали, смеялся.
Ну а как не засмеяться? Одноклассники были очень изобретательны: «Альбинос», «Белый кочан» или «Белокочанная капуста», «Атомная война», «Взрыв на макаронной фабрике», самым нежным и необидным было «Облако».
Альберт заметил ее заинтересованность сразу, только отвечать не собирался. В него были влюблены все девочки класса, да и еще из параллельных двух. А на выпускном, приглядевшись к Снежане, он увидел, что она затмила всех. Девушка в тот вечер была невероятно хороша: хрупкая, такая нежная в этом светло-бежевом платье! И прическа у нее была замечательная, и макияж, и эта тонкая шея…
Только вот не поймет его никто, если он подойдет к ней. Она в классе считалась изгоем, и поменять это он был не в силах.
Альберт отвел взгляд и посмотрел на друзей:
– Тошно-то как!
– Согласен, – кивнул Витя Старцев.
– Может, сбежим?
– Давайте хотя бы вон в ту беседку. – Альберт указал пальцем на маленький деревянный домик на набережной.
Прихватив с собой бутылку шампанского, трое парней направились к реке.
– Я вот тут подумал… – начал Альберт свою речь. – Сколько у нас девственниц в классе осталось?
Парни засмеялись.
– Немного. Верка Бронзаева, Настя Лепехина да Ирка Лебедева, – ответил Витя.
– Настя – девственница? Да не гони! Она два года назад с тем громилой из команды по регби замутила. Думаешь, он ее не чпокнул? Три месяца с ним встречалась…
– Ну тогда только две: Верка и Ирка.
– Три, – возразил Альберт. – Снежану забыли.
Сашка Матвеев рассмеялся:
– Снежана по жизни будет девственницей, кто на такую позарится?
– Не гони, – Витька Старцев его перебил, – если ее причесать, как сегодня, то очень даже можно приласкать и поиграть.
– Да я вот и думаю. Непорядок. Школу окончили, у нас на попечении было столько девушек, а трех, выходит, мы пропустили, и их вместо нас кто-то другой оприходует?
– Я могу Иркой заняться, – подмигнул Сашка, – прямо сейчас. В этом малиновом платье она ох как хороша!
Чтобы Витька не перехватил инициативу, Альберт быстро предложил:
– А я займусь «Атомной войной».
Сашка хихикнул:
– Бедняга! Там такая радиация, даже на километр страшно подойти.
Альберт заметил, как Витька расстроился и немного напрягся, поэтому опять сработал на опережение:
– А тебе Верка, если ты не зассышь, конечно. Только вот давайте договоримся, что в доказательство мы встречаемся завтра с их трусиками в кармане. По рукам?
Витька вздохнул, скривился. Да, Верка Бронзаева была не только страшненькой, а еще и глупой до невозможности.
Альберт протянул руку Сашке, тот положил свою ладонь сверху, и Витьке не оставалось ничего, кроме как положить свою лапищу на руки друзей.
– Встречаемся завтра в пять на нашем месте! – сказал Сашка.
Парни кивнули и направились к ресторану.
Альберт зашел в зал и заметил, что Снежана сидит на стуле и печально наблюдает, как танцуют уже бывшие одноклассники.
Он поймал ее взгляд, направился к ней… Пара ничего не значащих слов, он протянул девушке руку.
Она моментально вскочила и пошла за ним.
Они шли по ночной Москве, он рассказывал ей, что всегда мечтал стать летчиком, но родители категорически против этого, и поэтому он будет поступать в МГИМО.
– Этот вуз имеет очень высокий рейтинг в мире, а по его окончании даже самый слабый студент в совершенстве владеет как минимум одним иностранным языком. Но я туда иду, чтобы изучить международное и европейское право.
– А как же мечта стать летчиком? Навсегда откажешься?
– Ну а что я могу сделать? Маму до инфаркта доводить не хочется… – Альберт вздохнул. – А ты куда будешь поступать?
– Я в МГУ подаю документы.
– Ну, ты умная, ты пройдешь. Да еще и аттестат с золотой медалью!
Он держал ее за руку и думал, куда повести. В кармане у него было немного денег, но гостиницу на них не снимешь. Попросить денег у Снежаны? Нет, он не мог себе этого позволить, да и не похоже, что у нее водились деньги: все знали, что живут они с больной бабушкой очень бедно.
– Смотри, какая ива у воды. Давай присядем? Обожаю смотреть на воду, а ты? – предложил Альберт.
Снежана только кивнула, а он хмыкнул: и так было понятно, что она пошла бы за ним куда угодно послушным теленочком.
Альберт постелил на траву свой пиджак и усадил Снежану на него. Сам присел рядом.
– Ты сегодня необыкновенно красивая. – Он поправил ей выбившийся из прически локон и повалил на землю.
Она распахнула глаза-угольки, и он утонул в этом бездонном омуте, этом беззвездном небе. Когда он прикоснулся своими губами к ее губам, они были твердые и нежные одновременно. Она закрыла глаза и замерла, когда он просунул руку ей под платье, но не остановила его, а даже прижалась к его телу еще крепче. Альберт чуть приподнялся и оказался между ее ног. Одной рукой он стянул с нее трусики, запихал их в свой карман, а другой задрал подол платья и снова навалился на нее, уже всем телом. Он вошел в нее резко, даже немного грубо, как будто куда-то торопился или боялся, что она сбежит. Но постепенно погружаясь в нее, стал более нежным, толчки хоть и были резкие, но осторожные, бережные. Снежана под ним глубоко и медленно дышала, только он не понял, от боли или от возбуждения. В самом конце он совсем ослабил напор, замедлил движения и застонал в муке невероятного желания, которое захлестнуло его, и он наполнил ее собой.
Они безмолвно лежали на траве – его пиджак валялся где-то в стороне, – и оба боялись нарушить тишину. Что ей сказать? Что обещать? Хотел бы он повторить эту ночь?
В глазах Снежаны читалась растерянность.
Наконец Альберт поднял ее с земли, отряхнул свой пиджак, набросил его Снежане на плечи и, взяв за руку, повел к ее дому.
У подъезда ничего не обещал, просто открыл дверь и нежно поцеловал в щеку.
На следующий день, ровно в пять, он сидел за столиком в кафешке напротив ДК «Салют». Сашка с Витей чуть опоздали, но пришли вместе, поискали глазами друга, и, когда увидели довольного Альберта, покручивающего на
