Ее друг (СИ) - Алена Февраль
К восьми вечера ноги сами привели меня к зданию колледжа, который естественно был закрыт. Занятия возобновятся только двадцать пятого января, да и время сейчас позднее.
Иногда мы с Мишей договаривались встретиться именно здесь — у ворот колледжа. В восемь вечера, я бежала с очередной подработки сюда и с нетерпением ждала любимого друга.
Растерев замёрзшие щеки ледяными пальцами, я пытаюсь выкинуть из головы воспоминания о прежней жизни. Былого не вернёшь, надо думать о настоящем…
Стянув с плеч рюкзак, я ставлю его и сумку на снег и пытаюсь вспомнить имена охранников из колледжа. Возможно стоит попробовать попросить охрану впустить меня? Всего на одну ночь, а завтра я ещё что-нибудь придумаю. Хорошо, что я вчера поела, сегодня точно не нужно думать о еде.
Замороченная мыслями, я не сразу слышу приглушённый оклик.
— Маша-а! Семенова?
Обернувшись, я вижу двух парней, перебегающих через дорогу. Оба машут мне руками и широко улыбаются.
Ванька с Колькой — Мишкины друзья.
Ванька учится с Решетниковым в одной группе. А Колька был студентом второго курса университета. Миша всегда выделял этих двоих из толпы знакомых, да и мне они нравились. Умные, весёлые, симпатичные.
— Привет, Маш! Ты Мишку ждёшь? — начал Ванька и оглядел быстрым взглядом мои сумки.
— Привет, — весело поздоровался Коля, — ты сколько здесь стоишь, Машуня? В ледяную статую скоро превратишься.
— Привет, — здороваюсь с парнями и стыдливо отвожу глаза.
Что мне ответить? Соврать? А если правду сказать, что будет?
— Ты чего грустная такая, Маш? Обидел кто? — уже без привычного веселья спросил Ваня.
— Да кто же отважиться обидеть нашу птичку, братан! Медвежьего гнева испугаются, — всё также бодро отзывается Колька.
— Ты Мишу ждёшь? — более настойчиво спросил Ванька и стал заваливать меня вопросами, — ты вообще здесь для чего стоишь? В восемь вечера и в минус двадцать?!
В ответ я отрицательно качаю головой и парни замолкают словно по команде.
— Короче! — первым отмирает Коля, — поехали с нами, а по дороге разберёмся. Вань бери Машину сумку, а я рюкзак возьму…
— Ну что вы, ребята… Не нужно… — пылая от стыда и растерянности, бормочу я в ответ.
— Угомонись, Машуня! А то в снежную бабу скоро превратишься.
Ванька подхватывает меня под локоть и задумчиво уточняет.
— Где твои варежки?
— Забыла… А куда мы поедем?
Ванька бросает хмурый взгляд на Кольку и вздохнув отвечает.
— Мы с Коляном икс бокс купили. Последний. Сегодня хотели опробовать его.
— Ко мне пойдём, — отзывается Коля, — только у меня чая нет. Зато с нового года коньяк остался. Сейчас выпьешь и сразу согреешься…
Парни продолжают оживлённо и болтать, но выглядит их воодушевление очень наигранно. Словно они стараются скрыть свои истинные эмоции. Парни не стали расспрашивать меня, хотя всегда были очень любопытными. А если они позвонят Мише, чтобы узнать подробности?
Резко затормозив, я вытаскиваю локоть из Ванькиного захвата и испуганно спрашиваю
— А вы Мишке будете звонить?
Ребята снова на несколько секунд замолкают, а потом почти одновременно спрашивают.
— А что?
— Просто… — хрипло выдавливаю я, — лучше ему не звонить. Пожалуйста.
Друзья перебрасываются хмурыми взглядами и по очереди кивают. Видно, как неохотно они соглашаются, но мне и этого сейчас достаточно.
Глава 23
Откуда этот треск? Вспышки воспоминаний в голове и дикий треск в ушах.
Что может так нещадно трещать? Неужели я умерла и попала в ад, а треск в ушах — это от костра, в котором меня решили сжечь за грехи.
Тело болело и словно поломалось изнутри. Хотя я точно где-то слышала, что мертвые боли не чувствуют. Значит я живая! И я точно лежу на спине с закрытыми глазами. Но главным оставался другой вопрос — почему же мне так плохо?
Треск в ушах всё увеличивался и когда достиг пика, я резко открываю веки. Яркий свет ослепляет и больно бьёт по роговице глаз. Сморщившись, я попыталась оглядеться, но с первого раза не вышло. Жуткая головная боль ослепляла посильнее солнечного света. Одно точно — на улице был день.
Откинувшись на подушку, я медленно ощупала пальцами каждый участок больного тела и сделала ещё один вывод: я спала в одежде, даже ботинки с ног не сняла.
Втягивая в лёгкие большие порции воздуха, я снова и снова пыталась хоть что-то вспомнить… Ничего не выходило! В детстве дядя часто смотрел на видеоплеере фильм со Шварценеггером «Стиратель». Семенов даже цитировал некоторые фразы Крюгера из этого фильма. Так вот сейчас мне казалось, что со мной поработал вот такой же Джон Крюгер: стёр из памяти кусок вчерашнего вечера, да ещё и побил в придачу.
Треск снова начал нарастать и я во второй раз попыталась приоткрыть глаза. Стало легче — резь постепенно уходила и я смогла осмотреться. Хотя лучше бы я этого не делала…
Чужая огромная комната, скорее всего зал или гостиная. Посреди комнаты разложен диван, на котором и покоилось моё измученное тело. В комнате сильный погром — кругом валяются вещи, табуретки, пивные бутылки. На столике, рядом с диваном, стоит грязная посуда, стеклянная банка, две пепельницы, полные окурков, и пустая бутылка из под коньяка.
Обернувшись на треск, я приоткрываю рот от шока. В шаге от дивана, на двух сломанных стульях, свернувшись в три погибели, спит Ваня. И когда парень двигается во сне, стулья жутко скрипят и трещат. Такое ощущение, что они вот-вот сложатся под спящим Ванькой.
Рядом с шаткой конструкцией, прямо на полу, спит Колька. Свернувшись калачиком, он каждый раз морщится от жуткого скрипа, но не просыпается.
Очень медленно я приподнялась на локтях и ещё раз осмотрела окружавший меня микро апокалипсис. Но как оказалось я заметила не всех обитателей комнаты.
Заслышав стон, я присмотрелась и заметила в углу комнаты движение. На компьютерном кресле, откинув голову на спинку, спит ещё один мужчина. Лицо парня я рассмотреть не смогла, но внутри расползалось смутное ощущение, что его я точно знаю.
Тряхнув головой, я пригладила волосы ладонью и стала искать глазами воду. Жажда подожгла больное горло и заставила спустить ноги с дивана.
Мамочки мои, что же произошло здесь вчера!
Новый день встречает меня очередным кошмаром! Когда же всё это закончится?
— Хорошо, что Миша меня сейчас не видит… — шепотом
