Мой профессор (ЛП) - Грей Р. С.
Три месяца назад состоялся торжественный прием, посвященный достигнутому прогрессу и сбору средств на оставшуюся часть масштабных ремонтных работ, стоимость которых оценивается в сотни миллионов евро, из-за присутствия знаменитостей фотографии мероприятия были повсюду. Профессор Барклай и его партнер по фирме Кристофер Бэнкс были там, а также Эммет и Фредерик, что вполне логично. Они не только преданные парижане, Фредерик был крупнейшим частным спонсором, превзошедшим даже французское правительство. Были сделаны фотографии этой четверки, каждый из них выглядел чрезвычайно красивым и нарядным, но эти их совместные снимки меня не удивили; скорее всего, все они принадлежат к одному и тому же элитному кругу или, по крайней мере, встречались раз или два. А вот фотографии профессора Барклая с хорошенькой блондинкой не выходят у меня из головы.
Сегодня вечером я изучаю именно это, пытаясь выяснить, продолжаются ли их отношения. После торжественного мероприятия их не фотографировали вместе, но это ведь ничего не значит, верно?! Профессор Барклай не похож на человека, который объявляет о своих отношениях в Instagram или где-то еще.
В любом случае Соне не нужно ничего об этом знать. Она знает о моем прошлом, но ничего о профессоре Барклае. Я имею в виду то, что сказала ему в последний раз, когда мы разговаривали: я никому не расскажу о той ночи в баре.
— Тебе пришло письмо из Шотландии, пересланное из Данлани. Это от мистера Пармера?
Я киваю и забираю письмо, одаривая ее небольшой благодарной улыбкой в знак признательности.
— Так и будешь торчать здесь всю ночь? — спрашивает она, обводя взглядом комнату. Мне вдруг становится стыдно за чашки, скопившиеся на прикроватной тумбочке, и за стопку белья, бесконтрольно растущую в углу.
Я еще не очень хорошо устроилась. Мои коробки для переезда все еще заклеены скотчем. Одежда не висит в шкафу. Она перекочевывает из чемодана на мое тело, затем в кучу грязной одежды, после чего я ее стираю, сушу и кладу обратно в чемодан. Если бы я обратилась к психотерапевту, он, скорее всего, сказал бы, что мой нераспакованный чемодан — это метафора чего-то.
— В конце концов, я собираюсь рискнуть… — говорю я ей. — Когда больше не смогу игнорировать урчание своего желудка.
Она усмехается.
— В холодильнике полно продуктов. Я зашла в Whole Foods по дороге с работы.
— А, спасибо. Я переведу тебе деньги.
Чувствую себя ужасно по еще одной причине. С тех пор как приехала, я была хреновой гостьей. Поскольку не готовлю и никогда добровольно не хожу в магазин. Только убираю за собой и вношу деньги за все, что она покупает, но не похоже, что действительно ценю, то что нахожусь здесь. Во всяком случае, мое присутствие только отнимает силы у Сони, которая сейчас занимается подготовкой к свадьбе.
Даже сейчас у нее под мышкой зажата свадебная папка. Она повсюду носит с собой эту розовую штучку с оборками. Я уверена, что она пришла сюда, потому что хочет открыть ее и узнать мое мнение: «Как ты думаешь, льняные салфетки — это слишком официально? Считается ли бежевый свадебным цветом или это просто нейтральный? Возненавидят ли меня подружки невесты, если я заставлю их зачесать волосы наверх?».
Я изо всех сил стараюсь заботиться обо всем, даже о тривиальных вещах. Соня была мне хорошим другом, и даже если сейчас моя жизнь полный отстой, не хочу портить ей это время.
— Итак… я не хочу тебя расстраивать или что-то в этом роде… — начинает она.
Я сажусь на кровати.
«Пожалуйста, не говори, что ты меня выгоняешь. Пожалуйста, не говори, что ты меня выгоняешь».
Она морщится и продолжает:
— Я только что увидела, что Купер опубликовал фотографию с Самантой на Facebook. Похоже, что это официально. Скорее всего, она будет его второй половинкой на свадьбе.
Она изображает рвотный позыв, а я обмякаю от облегчения.
«О. Это… ха. Это…»
Я не знаю подходящего слова.
Она плюхается на мою кровать и хмурится.
— Хочешь, чтобы я отменила его приглашение на свадьбу?
Не могу удержаться от смеха. Она неправильно истолковала мое настроение и думает, что я расстроена этой новостью.
— Не уверена, как ты сможешь это сделать, учитывая, что он шафер Уэсли.
Она невозмутимо пожимает плечами.
— Да, но до свадьбы еще два месяца, так что у Уэсли есть время найти нового шафера. Что? Как будто это трудно?
Я улыбаюсь.
— Все хорошо. Я обещаю. Смотри, — я подняла руки. — Я не рассыпаюсь на миллион кусочков или что-то в этом роде.
Понимаю, что за последние несколько недель поставила себя в неловкое положение. Скрывая от Сони многое, и она вынуждена предположить, что мое недомогание и грусть вызваны разрывом с Купером. Это так далеко от истины, но, если признаюсь, что меня это не беспокоит, последуют дальнейшие вопросы, которых я очень-очень хочу избежать. Поэтому прикидываюсь дурочкой. И позволяю ей предполагать все, что она пожелает, и не поправляю ее. Я знаю, что это ужасно и считается ложью, но это все, что могу сделать в данный момент. Я просто пытаюсь держать себя в руках.
Мне кажется, что я веду проигранную битву, но не готова сдаться.
Еще нет.
— И еще, не хочу указывать на очевидное, но… Ты ее видела?
Я хмурюсь.
— Кого?
— Его новую девушку. Другую женщину.
Мне впервые приходит в голову, что я понятия не имею, как выглядит любовница Купера, ставшая девушкой. Потому что, в отличие от профессора Барклая, мне даже не пришло в голову проверить Купера теперь, когда его больше нет в моей жизни.
— Нет.
Она издает короткий смешок.
— О боже. Мы с Уэсли были в шоке, когда впервые увидели ее. Я имею в виду… она выглядит… как ты. Ну, не совсем, похожа, потому что ты, ну… чертовски великолепна. — Она поднимает руку, когда я открываю рот. — И остановись, я знаю, что ты сейчас попытаешься опровергнуть очевидное, но не хочу этого слышать. Я была твоей лучшей подругой на протяжении стольких лет. Мне приходилось терпеть все эти взгляды каждый раз, когда мы проходили через переполненный ресторан, парней, которые буквально спотыкались, чтобы получить твой номер. Нет, эта девушка тебе и в подметки не годится, но если прищурить один глаз и прикрыть другой, она может быть похожа на твою кузину или что-то вроде того. Очевидно, что Купер еще не забыл тебя.
Знаю, она говорит мне это, чтобы заставить почувствовать себя лучше, но это только усиливает чувство вины.
— Ну, это он изменил.
— Придурок.
Качаю головой, затем указываю на ее папку, готовая переключить передачу и отвести от себя внимание.
— Тебе что-то нужно сделать для свадьбы?
Она смотрит вниз.
— О. Да, я собираюсь пойти к Уэсли. Мы сегодня работаем над цветами. И под «мы» имею в виду себя. Я просто хотела проверить тебя перед уходом.
— Спасибо. Ты хороший друг.
Она подмигивает.
— Разве я этого не знаю? И только между нами… в морозилке есть мороженое «Рокки Роуд».
Я издаю стон, словно никогда в жизни не слышала ничего более возбуждающего, и она смеется, прежде чем смех резко обрывается, а ее глаза расширяются от забытой мысли.
— О! Ты слышала новости?
Я ожидаю, что она расскажет еще о Купере или, возможно, о чем-то, связанном со свадьбой.
— Всего час назад «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью о каком-то ранее не обнаруженном особняке позолоченного века, построенном по заказу Вандербильтов. Ты видела пост об этом в Instagram?
— Что? Нет.
Я уже сажусь прямее и наклоняюсь вперед.
— Да. В Белл-Хейвене, на какой-то закрытой прибрежной территории, которая когда-то принадлежала Альве Вандербильт. Разве не ей принадлежали «Брейкеры»? Или это была Элис? Я забыла. В любом случае не могу вспомнить точных деталей, но дом просто стоял там, полуразрушенный и пустой, неизвестно сколько времени. Альва заказала проект какому-то известному архитектору.
— Наверное, Ричарду Моррису Ханту.
— В статье говорилось, что это «жемчужина» всех поместий Вандербильтов, затмевающая даже Билтмор.
