Рукой подать - Лайла Ливингстон
— Звучит годно! — задорная речь Мейв выдавала её энтузиазм, — Пойдём, тут неподалёку книжный! — она подхватила Олив под локоть и потянула её на параллельную улицу.
После покупки нетленного романа Харпер Ли, они погуляли по городу ещё пару часов, дойдя от площади Берберини до Испанской лестницы. Мейв пришлось побежать в сторону метро, чтобы гарантировано успеть в гости к подруге, а Олив направилась за Итальянским VOGUE, который она обещала привезти из Рима своей близкой подруге Сэм. После того, как они попрощались с Мейв, Олив почувствовала всю тяжесть мира в своих ногах, поэтому приняла решение поскорее выдвигаться в сторону дома. У дверей квартиры она оказалась ещё через час. Небо громыхало и тяжёлые тучи заволокли римское небо. Олив отыскала в сумке ключ и вставила в замок. Провернула. Ещё раз. И ещё. Дверь не поддалась. Она вытащила ключ в надежде, что во всём виноват неправильно вошедший в отверстие штырь. Поворот, ещё, и ещё, и ещё. Дверь не открылась.
В небе в очередной раз пронеслись раскаты грома. Поднялся сильный ветер и спустя пару мгновений хлынул сильный дождь.
Глава V. Кампо Верано
Он ввалился в квартиру с пакетами наперевес. Впервые за долгое время Тео успел зайти в супермаркет не за полчаса до закрытия, и потому мог спокойно выбрать всё необходимое. Он сгрузил сумки на пол на кухне и принялся раскладывать по шкафчикам овощи, зелень, макароны и яйца. Телефон, небрежно брошенный им на кухонную столешницу, разразился протяжной вибрацией. Тео между делом разблокировал экран, и на нём сразу высветилось сообщение от Мейв:
«Мы с Олив были в книжном, и я купила «Убить пересмешника». Уже прочитала первые 30 страниц. Пожалуйста, разреши мне сегодня остаться у Франчески. Миссис Серра сделала свои обалденские каннеллони, и я уже залила им слюнями весь пол»
Тео поморщился, невольно представив эту картину. Что ж, миссис Серра совершенно точно не допустит никаких глупостей, на какие могут быть способны подростки, и потому, недолго поколебавшись, Тео набрал ответ:
«Не засиживайся у них завтра! Утром я сделаю фритату с твоим любимым сыром, и, клянусь Богом, съем всё до последней крошки, если не явишься к обеду»
Телефон снова пиликнул ответом, но Тео не стал его читать. Он закончил с продуктами и теперь стоя посреди кухни размышлял о том, чем себя занять. Ужин! Тео вытащил из морозилки креветки: очистил, обжарил с чесноком, нарезал лук. Потянулся в шкафчик и достал оттуда бутылку Frascati. Медленно влил вино на сковородку и, достав бокал из верхнего шкафчика, наполнил его на треть. Спустя полчаса за окном хлынул дождь, а квартира наполнилась аппетитными ароматами. Старый проигрыватель пластинок, оставшийся ещё от предыдущих хозяев, пел голосом Луи Прима про добрый вечер. Креветки с обжаренными в вине помидорами были выложены на тарелку. С бокалом в руке Тео откинулся на спинку стула и втянул носом потрясающие нотки, уже представляя, насколько удачно сложится его сегодняшний вечер. Однако насладиться моментом он не успел: по квартире пронеслось жужжание дверного звонка.
Тео, сдвинув брови, тяжело поднялся с места, оставил бокал на столе и проследовал к двери. Повернул ручку.
— Тео, я прошу прощения за беспокойство, — на пороге стояла Олив, укрывающаяся от крупных капель дождя под раскрытым журналом, — У меня не открывается дверь в квартиру, и я никак не могу дозвониться до арендодателя.
От одного вида насквозь продрогшей под ливнем девушки Тео пробил озноб.
— Dio Cristo! Входите скорее! — он сделал шаг в сторону, впуская Олив в квартиру.
Нежданная гостья шагнула внутрь прихожей, и несколько капель с её волос тут же упали на деревянный пол.
— О нет, — Олив заметалась на месте, — Ещё раз, прошу, ради Бога, извините. Я понимаю, сейчас уже так поздно, и я тут успела напортачить, ох, — она подставила ладони под убранные в небрежный хвост пшеничные пряди и попыталась поймать срывавшиеся с них капли, — мне очень жаль, но я совсем никого здесь не знаю и, честно, понятия не имею, что мне делать.
— Олив, — Тео выставил вперёд ладони в успокоительном жесте, — Всё в порядке, вам не за что извиняться. Сейчас я принесу вам полотенце, и мы всё решим.
— Да-да, хорошо, я поняла, спасибо, — закивала она как болванчик.
Тео сделал пару шагов вглубь квартиры, но тут обернулся и оглядел съежившуюся у стены девушку. Она вымокла насквозь: с летнего комбинезона ручьем стекали капли, падавшие ей прямо на открытые босоножки.
— Тапочек у меня нет, но думаю, вам просто необходимы тёплые носки, — задумчиво протянул он, и скрылся в спальне, не дожидаясь ответа.
Он открыл шкаф, отыскал в нём пару полотенец и направился к кладовому помещению, где лежали недавно выстиранные вещи Мейв. Ничего полезного, кроме огромных гольфов с надписью WHATEVER там не нашлось, но, в мире слепых и одноглазый — царь* (прим. Итальянская пословица «Il un mondo di ciechi un orbo e re» эквивалентная «на безрыбье и рак — рыба»).
Когда он вернулся в прихожую, Олив стояла у двери на резиновом коврике.
— Завернитесь в большое полотенце, а это вам поменьше, сможете выжать волосы, — Тео отдал ей стопку, на которой сверху лежали гольфы, — Чистых носков у Мейв не нашлось, но есть альтернатива.
Олив, повторив «спасибо» с десяток раз и всё ещё заметно смущаясь, взяла полотенца. Тут же заметила гольфы:
— Ого, это как-то… — она замешкалась в поисках слова.
— Пассивно-агрессивно, да, но ничего лучше не было, — кивнул Тео, делая два шага в сторону гостиной, — Как зовут вашего арендодателя?
— Гульельмо Фичино, — неуверенно произнесла Олив.
— Оу, я понял! — Тео изобразил искреннее удивление, — Я его знаю и есть номер. Давайте-ка я попробую набрать Уилла.
— Уилла? — переспросила гостья недоумённо.
— Гульельмо — вариант имени Уильям, — пояснил он, — поэтому как-то у нас повелось, что он Уилл.
— А, прошу прощения, не сообразила, — потупилась девушка.
— Ничего, это неочевидно, — он указал себе за спину, — Я буду там, в гостиной. А вы подходите.
Тео поспешил на кухню, где нашёл телефон и включил чайник. Вернулся в гостиную, набрал номер.
Спустя десяток долгих гудков стало понятно, что Уилл не намерен сегодня никому отвечать. Когда Тео оставлял ему сообщение на автоответчик, в комнату вошла Олив завернутая в большое полотенце как в супергеройский плащ.
— Вот и я не дозвонилась, — протянула она, как только Тео
