Я тебе больно (СИ) - Чарли Маар
Льдистый взгляд, наконец, поднимается на меня.
— То есть, протокол мы сегодня не разберём?
Сегодня? Честно говоря, я думала, что после минета он…
Что? Поедет домой отсыпаться?
"Что за бред у тебя в голове, Асти?!"
— Я не успела скинуть файл. Простите, я не хотела, чтобы так получилось.
Багримов перестаёт писать, откладывает ручку и медленно поднимается из-за стола. Вроде ничего такого не происходит, но меня начинает неистово колотить, а пульс снова зашкаливает. Ровно так же, как было, когда я стола за дверью офиса…
Марсель Рустамович неторопливо подходит к окну, оказавшись практически у меня за спиной. Его молчание ещё сильнее нервирует. Наверное, это плохой знак?
— Завтра отнеси ноутбук в IT отдел прямо с утра. Как только файл будет у тебя — сразу ко мне.
— Хорошо. Я поняла. Ещё раз простите. И спасибо, что не уволили, — тараторю, не поворачиваясь к нему, а продолжая смотреть в стену перед собой.
Так мне можно поехать домой?
Пожалуйста, скажите, что можно. У меня сейчас от нервного напряжения виски лопнут.
— Я… я могу идти, Марсель Рустамович?
Тишина в ответ.
И даже звуков никаких нет. Сначала. А потом я вдруг слышу тяжёлые шаги от окна в мою сторону, пока они не стихают позади… В предельной близости от меня. В лёгкие проникает запах духов мужчины. А тепло его тела острыми иглами прокалывает каждую клеточку.
— Тебе нравится смотреть, Асти?
Меня лихорадит от одного только голоса Багримова. А тот факт, что он стоит за спиной, настолько близко, что я ощущаю его горячее дыхание на шее, заставляет практически потерять сознание.
Пространство перед глазами плывёт, и я зажмуриваюсь, чтобы успокоить нервную тошноту, подступившую к горлу. Но, кажется, становится только хуже. Чувства обостряются. Поэтому, когда пальцы босса касаются моей спины и медленно ведут по позвоночнику вниз, мои ноги подкашиваются. Приходится ухватиться за стол, чтобы не упасть.
— Я… ничего… Ничего не видела.
— Мы оба знаем, что ты смотрела. Тебе понравилось, Ас-ти? Хочешь так же или будешь просто смотреть?
Бёдрам вдруг становится очень горячо, и я понимаю, что он просунул ладонь между ногами и сейчас медленно скользит ею вверх…
ДЕВОЧКИ, СКИДКА БУДЕТ 2 ДНЯ. ВЕЧЕРОМ РОЗЫГРЫШ ВСЕХ КНИГ ДЛЯ КУПИВШИХ!
Глава 17
Асти
Мышцы цепенеют. Мысли тоже.
Я не знаю, как реагировать. Меня просто сумасшедше трясёт, а когда ладонь Багримова беспрепятственно достигает края белья, низ живота обдает почти болезненным жаром, и я сильнее сжимаю край стола буквально до побеления костяшек.
Моё шумное дыхание заполняет пространство кабинета. Кажется, стены надвигаются на меня и давят. Я будто в капкане из собственных ощущений.
Никогда не испытывала ничего настолько поглощающе сильного. Чувства с насмешкой демонстрируют мне свою власть.
— Ответь, Асти, — снова хриплый голос рокотом прокатывается по позвоночнику, а пальцы отгибают край трусиков и скользят между половых губ.
Я слышу чуть уловимый хлюпающий звук, но понимаю, что для Багримова теперь предельно ясно, какова реакция моего тела на его действия.
Сильнее зажмуриваю глаза, пытаясь разобраться в мыслях в голове и найти там хоть какой-то ответ, но ощущение огня между ног от поглаживания его пальцев напрочь лишает рассудка. Животные инстинкты берут верх, пораждая первобытные желания — выгнуться и потереться сильнее о его руку или шире развести бёдра.
Это не я… Господи, это не я…
— Я не смотрела… — не знаю, как удаётся выдавить из себя эту фразу.
Голос звучит надломанно, глухо и искаженно, словно его пропустили через десятки фильтров.
А пальцы продолжают скользить между ног. Защипывают клитор, затем ныряют глубже, надавливают, изучают.
Меня колотит так, что я еле стою.
И почему-то я не могу ничего сделать. Никак не реагирую. Не получается. Не могу его оттолкнуть. Не могу ответить. Не могу думать.
Страх или сумасшедшее желание? Всё смешалось.
— А ты хотела оказаться на месте той шлюшки, когда смотрела? Думала об этом, Асти? — вопрос сопровождается сильным давлением между ног и острым наслаждением — он протолкнул в меня палец.
Я почти падаю на стол, но Багримов успевает подхватить меня и прижать к груди, а палец продолжает скользить. Его дыхание касается моего уха. Горячее и тяжёлое.
— Думала, что это ты сосёшь мой член, Асти? Хотела бы так?
Пальцы начинают двигаться быстрее, отчего мои мысли окончательно превращаются в кисель. Я хватаюсь руками за предплечье босса, которым он удерживает меня под грудью.
Мне не ясно, чего я сейчас хочу больше — чтобы он прекратил или чтобы продолжил.
Я не чувствую себя собой. Будто кто-то другой стоит на моём месте и испытывает то, чего я испытывать не должна.
Напряжение в животе усиливается с каждым движением. Удовольствие становится практически болезненным. Я хочу, чтобы боль прошла, хочу получить освобождение.
Он вдруг резко наклоняет меня вперёд, уложив грудью на стол. Юбка оказывается полностью собрана на талии, а пальцы теперь скользят от клитора до задницы и обратно, пока один снова не проникает в меня, а большой не начинает давить на анус. От резких и быстрых движений разум выключает. Меня взрывает, а откуда-то со стороны раздаётся крик, и я не сразу понимаю, что это мой крик.
— Неплохо. Думаю, подходишь, — как через слой ваты слышу голос Багримова.
Вообще ничего не понимаю.
Голова полностью пустая.
Ноги дрожат, а волны экстаза продолжают расходиться по телу.
Меня сейчас ничего не беспокоит. Ни то, что я с голым задом и раздвинутыми ногами лежу на столе босса. Ни то, что я теперь не представляю, как буду работать с ним дальше. Полная эйфория.
Продолжаю лежать и чувствую, что Марсель Рустамович поправляет моё бельё и юбку.
— Собирайся. Я отвезу тебя домой.
На ватных ногах пытаюсь подняться, но равновесие держать трудно. Голова кружится, а к горлу вдруг подступает тошнота.
Не знаю, это от переизбытка гормонов или от резкого осознания того, что только что произошло.
Что это вообще было? Это была я? Я это позволила?
Взгляд фокусируется на боссе, который берёт пиджак со спинки кресла и набрасывает на плечи.
— Ты в порядке, Асти? Выглядишь так, словно тебя никто никогда не трахал.
Щёки обдает жаром — явный сигнал, что нормальная Я снова возвращается в тело.
— Вы… вы не трахали меня…
— Ну это сегодня. С тебя и так достаточно.
Как он может вот так просто об этом говорить.
То есть, что
