Спаси меня от одиночества (СИ) - Драгам Аля
Но это только здесь, по дороге за город. В самом Мурманске светло и уютно, и ни намёка на сказочных персонажей, скалящих из темноты пасти.
Мы мелкими обожали с ними сражаться, отбивая палками не только кору, но и собственные руки, когда входили в раж. Став взрослее, пугали девчонок, прячась за стволами и издавая жуткие звуки. Они смешно визжали, а мы представали спасителями, получая в награду первые поцелуи.
Смешно, конечно, вспоминать.
Сейчас деревья кажутся деревьями, рыцари с деревянные мечами давно исчезли, а прекрасные принцессы превратились в меркантильных жён, путающихся с конкурентами или друзьями.
И я сейчас не только о Веронике, а в общем и целом. Взять ту же Милану: готова ведь пойти со мной. И ночь провести готова, как ни изображает невинность или скромность.
Вот рыженькая девчонка, сидящая с Кешей, точно не играет на публику. Слишком открыто улыбается и слишком заразительно смеётся. Не жеманно, а от души. Так, что самому хочется растянуть губы в улыбке.
А эти её веснушки? Прелесть же! По увиденной фотке воспроизвожу их наличие, так как расстояние между столиками и макияж надёжно скрыли милые пятнышки. Интересно, они у неё только на лице, или на теле тоже есть?
И краснеет ли она от удовольствия также соблазнительно, как от смеха или смущения?
Так, Тоха, срочно требуется выкинуть из башки лишние мысли! Девочка пришла к Малышеву, и ты не имеешь морального права не то, что мечтать, а даже думать о девочке друга.
Никогда не был подонком и не собираюсь им становиться. Поэтому глубоко дышу и пытаюсь переключиться.
Прохладный вечер, перетекающий в ночь, этому способствует. Планирую, как заберу всё-таки Милану, а там будет видно, где продолжим. Может быть, поедем ко мне. Может быть, к ней. Но есть вероятность, что разойдемся сразу, если не сможем договориться.
Мне не нужны отношения, и, если она не готова к встречам без каких-либо обязательств, нам однозначно в разные стороны.
Не уверен, что сможем работать вместе при любом исходе. Для этого надо заранее подготовить пути стратегического отступления: уволить либо перевести в другой отдел, чтобы не маячила перед глазами. Но всё это решится не сегодня. Сегодня чересчур устал и просто хочу расслабиться. Получить физическую разрядку было бы приятным бонусом.
Знакомый голос внизу приковывает к себе внимание. Кеша орёт на невидимого собеседника, пролетая под балконом к своему пижонскому автомобилю. Слышу звук сигнализации и хлопок двери. Не строю догадок, потому что в таком тоне Иннокентий может разговаривать с единственным человеком. И это не Анфиса.
Даю себе ещё пять минут прикинуть расклад и надо возвращаться. Парни там одни развлекают мою секретаршу, да и холод пробирается к позвоночнику, рассылая внутри неприятные импульсы.
Разминаю пальцы, больше всего заледеневшие от ветра. Считаю про себя до десяти и разворачиваюсь на полкорпуса, почувствовав чужое присутствие.
Сжатые кулаки так и остаются сжатыми, а вдоль позвоночника вместо колючих иголок начинает растекаться обжигающая лава.
Меня искренне пугает реакция организма на появление подруги Кеши. Девочка сказочно хороша в своём образе миниатюрной колдуньи.
Наши взгляды вновь приковываются. В сумраке не видно, но я почему-то знаю, какого оттенка в данную секунду её глаза. Уверен, что по щекам разливается румянец, как растекался в зале ресторана, когда она кусала губы.
Непослушная прядь волос выбивается из причёски, и девчонка разрывает зрительный контакт, раздражённо смахивая её в сторону.
Фыркнув, отходит в угол террасы и тихонько ахает.
Да, малышка, здесь очень красивый вид.
Не такой, безусловно, который открывается мне, но я тоже зависал. Особенно, попав сюда впервые.
Непроизвольно делаю шаги, сокращая катастрофически огромное расстояние между нами. Протягиваю руку и кладу на тонкую талию. Хрупкая настолько, что страшно сломать.
А ещё она реально малышка в сравнении со мной. Я выше примерно на две головы и значительно превосхожу её габаритами. Но она так одуряюще пахнет… И её кожа такая нежная под моей ладонью…
Всё моё хладнокровие распадается на атомы, когда разворачиваю девочку к себе лицом и срываюсь, впиваясь в её губы.
Ммм… Сладкие, мягкие, податливые…
Нереальные…
Глава 17. Антон.
Я упиваюсь, но волшебный момент разрушается появлением Миланы.
Она осторожно касается моего локтя рукой, и я смаргиваю. Учащённо вдыхаю холодный воздух, с трудом соображая, что мне показалось.
Впервые в жизни фантазия захлестнула настолько, что я перестал отдавать отчёт своим желаниям.
Девушка по-прежнему стоит спиной ко мне, рассматривая город. А я в нескольких шагах от неё пытаюсь найти хоть какую-то точку опоры. Пусть даже в лице Миланы.
— Замёрз…ли? — с паузой, задержавшись на моём лице взглядом, спрашивает секретарша очевидное.
Замёрз? Да, пожалуй, именно сейчас замёрз от осознания степени своей невменяемости. Я не только мысленно поцеловал девчонку своего друга, но и почти поимел её здесь. Мысленно.
— Пойдём обратно, — заставляю себя руководствоваться голосом разума, — здесь действительно холодно.
Милана счастливо щебечет о чём-то, возможно, важном, но я её трёп пропускаю мимо ушей. Киваю, когда возникают паузы, и, к счастью, угадываю с реакцией. Либо от меня ничего другого и не ожидают, что тоже подходит.
— Мы уже хотели поисковую собаку вызывать, — Макар счастливо скалится во все тридцать два и подмигивает, заметив ладонь Миланы, лежащую на моей рук.
— А я сама нашла, — вставляет та, вызывая приступ дикого хохота у пацанов.
Она хлопает глазами, пытаясь понять причину веселья, но я ей задачу не облегчаю: будет думать, что говорить и где говорить.
Мак и Фил продолжают шутить, я же падаю на своё место и вливаю в пересохшее горло жидкость. Осушив бокал, выдыхаю и позволяю себе расслабить задеревеневшие мышцы.
Мимо столика проходит вернувший Малышев, быстро кивнув и удивлённо приподняв бровь, видимо, обнаружив пропажу.
Я могу сказать другу, где девчонка, но молчу, сделав вид, что увлечён беседой со своей визави. Знает ли она, что означает это слово? Так-то откровенной глупости не замечал, но до этого вечера мы и общались исключительно в рамках рабочих отношений.
— А что, правда можно?
— Ты о чём?
— Макар предлагает поехать с вами за город. Я обожаю вашу дачу! Мы с папой несколько раз приезжали к вашим родителям.
Скептически хмыкаю. Интересное заявление. И смелое.
— Да, места красивые, — включаюсь. — Особенно речка сразу за домом. Очень живописно. А когда ты приезжала? Летом, наверное?
Милана ведётся и начинает восторгаться цветами, пейзажем, видами.
Макар ржёт, спрятав голову за ладонями. Плечи подрагивают, но секретарь Милана едва ли не соловьём заливается.
Филипп более стойко переносит прилюдную экзекуцию, о которой моя секретарь не подозревает. Пока не подозревает.
Не терплю в людях лицемерия и лжи, поэтому жалеть и щадить не собираюсь. Соответственно, вопрос с тем, кто где ночует, снимается с повестки дня автоматом.
— А груши, груши, Миланочка, какие сочные за домом, скажите? Обожаю выйти из баньки и совать с ветки. Жёлтую, налившуюся… Ммм…
Показываю Маку кулак, но того несёт впереди меня.
Окей, можно расслабиться и наблюдать за театром абсурда.
Милана, конечно, крепкий орешек. Не сдаётся, подхватывая каждую брошенную наживку. Я бы восхитился таланту держаться так уверенно, если бы сам всё это не заварил.
— Хватит, мужики. А то придётся мне помощницу вместо дома сразу на дачу везти. Груши искать, — подмигиваю Макару.
Она как раз отходит «припудрить носик», развязывая нам руки.
— За что ты её так?
— Чтобы не завиралась, — и это правда. В любой другой ситуации не позволил бы лучшему другу глумиться над своей спутницей.
— Кто? — а это интересно. Пока мы развлекались с Миланой, я пересел таким образом, чтобы не смотреть в сторону Иннокентия. И не заметил, как их столик опустел.
