Непорочная - Слава Доронина
Ему плевать, какие драмы были или есть в моей жизни. Не удивлюсь, если несколько минут назад, когда обращалась к нему с благодарностями и пыталась заискивать, я выглядела так же жалко и неискренне. Ведь испытывала в те мгновения противоположные чувства и думала лишь о своей выгоде. Без опыта перед камерой опрометчиво было ввязываться в подобную авантюру. Но я хотя бы попробовала.
Взяв небольшую порцию салата и кусок курицы, ловлю себя на мысли, что после стольких дней заточения и сбитого режима, съела бы весь поднос!
— Аппетит — верный признак, что стресс уходит, — говорит Дамианис, наблюдая за тем, как я активно работаю челюстями.
— А я его действительно пережила. И продолжаю переживать, — отзываюсь с набитым ртом. — Если думаешь, что перед тобой сидит железная леди с такой же железной выдержкой, то знай, это не так. Я обычный человек, которому нужны деньги, чтобы существовать. Поэтому и откликнулась на заказ узнать пароль пользователя. Только вот к чему это привело.
— И часто ты так узнаешь пароли? — Леон вытирает рот салфеткой и с любопытством смотрит на меня.
— Нет.
— Кто тебя сдал?
— Предполагаю, мой бывший, — сообщаю без утайки, хотя это чревато проблемами.
В первую очередь для меня. Особо распространяться о себе ни к чему. Тем более с Дамианисом.
— Бывший, но при этом не тронул тебя и пальцем? — Между бровями грека залегает глубокая складка. — У него проблемы с ориентацией?
— Нет.
— С потенцией?
— Нет.
— В чем тогда дело?
— Некоторые люди приходят в нашу жизнь, дабы показать, что отношения с ними — это не любовь, — уклончиво отвечаю я. — Эта тема до сих пор ранит, не хотелось бы ее развивать.
Но судя по усмешке Леона, ему плевать на мои сердечные раны. Мало того что наглый, так еще и без души. Надеюсь, его много раз бросали. Хотя, видя его смазливое лицо, самоуверенность и возможности, понимаю, что чаще случалось обратное.
Почему, спрашивается, такая несправедливость и должны страдать исключительно женщины? Интересно, он вообще хоть кого-нибудь любил? Очень в этом сомневаюсь.
Закончив с ужином, Дамианис сдвигает тарелки, ставит пакет на стол и достает из него бинт и антисептик. Стягивает майку, оголяя подтянутый, рельефный живот. От внимания не ускользает, что Леон в отличной форме, я бы даже сказала, в превосходной.
— Что произошло на парковке? Почему в тебя стреляли?
Ответа нет. Это не задевает, но заставляет вспомнить о суровых реалиях.
Случись наша встреча при других обстоятельствах и прояви этот мужчина чуть больше внимания, возможно, я бы согласилась сходить с ним на свидание. Внешне Леон — мой типаж. Но не внутренне. А еще он каким-то образом связан с криминалом. В него стреляли, пусть и резиновыми пулями, — вот явное тому доказательство.
— Обработай руки антисептиком, — раздается приказ.
— Ты чем-то болен? Зачем столько анализов, особенно по венерической части? Это заразно?
Леон прожигает недобрым взглядом.
— Я не связываюсь с уличными девками. Которой ты и являешься. Понравиться — еще не равно стать моей любовницей, тем более на постоянной основе, — припечатывает он словами.
Чувствую себя так, словно по щекам отхлестал. Да что за человек такой? Без унижений и шпилек никак? Сам же купил, так теперь каждый раз напоминать почему? Ну оступилась я — с кем не бывает?
Выливаю на руки антисептик, растираю его в ладонях и подхожу к Леону. Я еще ни разу ничем подобным не занималась, поэтому не уверена, что смогу перевязать хорошо. Одно дело — пальцами по клавиатуре стучать, другое — «работать» с живым человеком. Лучше бы Дамианис в медучреждение обратился, потому что единственное, чего мне хочется в это мгновение, — это причинять ему боль.
Несмотря на бурю эмоций, и отнюдь не радужного характера, стараюсь делать все аккуратно. Обрабатываю рану, перевязываю грудную клетку. Я так волнуюсь, что не чувствую собственных пальцев. Лишь когда благополучно справляюсь с поручением, облегченно выдыхаю и поднимаю голову. Встречаюсь с глазами Дамианиса, отчего тут же смущаюсь.
Леон смотрит так, что кожа в тех местах, где он недавно касался меня пальцами и через халат лапал своими ручищами, опять начинает гореть.
Надо бы вернуть здравый смысл на место. Это в книжках крутые мужики, все из себя брутальные мачо, влюбляются в девушку, когда спасают ее из передряги, и бросают к ногам целый мир. В жизни иначе. Просто так Дамианис никого спасать не будет. В его вселенной есть место только для личной выгоды. Да и на «волшебника» он мало похож.
— Судя по взгляду, ты мечтаешь, чтобы я побыстрее отбросил концы. Но лучше молиться об обратном, а то с долгами часто, как и с наследством. Все переходит тому, кто указан в завещании.
— А оно у тебя имеется?
— Попрошу официанта впредь не приносить колющие предметы в номер. — Леон косится на нож, которым я отрезаю бинт.
Едко ухмыляюсь. Сомневаюсь, что смогла бы причинить Дамианису физический вред. Не такой я человек. Хотя ради грека можно и исключение сделать.
— В твоей биографии нет сведений о том, что ты получила диплом или проходила какие-либо курсы по программированию, — снова возвращается он к моей жизни.
Это напрягает.
— И не будет. Я не получила диплом. Некоторые люди приходят в нашу жизнь, не только для того, чтобы показать, что отношения с ними не любовь, но и чтобы чему-то научить.
— Бывший, значит, обучил? Может, все-таки ты его выгораживаешь и он как-то причастен к пропаже денег?
— Нет.
Дыхание парализуется, когда Леон поднимает руку и убирает прядь волос мне за ухо.
— Не люблю повторять дважды, но ты редкий случай. Я не переношу ложь, — напоминает он.
Стойко выдерживаю взгляд темных глаз.
— А я говорю правду. Мы нехорошо расстались с бывшим, он запросто мог попытаться мне насолить. Или это сделал заказчик, я ведь так и не получила полностью всю сумму за работу. Зачем платить тому, кто окажется за решеткой, верно?
— Не получила? — озадачивается Леон.
— Не успела.
— И много не получила?
— Хватило бы, чтобы залечь на дно
