Его тайная дочь (СИ) - Шарм Кира
Плохо. Мне плохо.
Хочется закричать.
Но я только зажимаю ладонью рот и все равно начинаю трястись от прорвавшихся рыданий.
– Послушайте.
Доктор тяжело поднимается.
Становится рядом, протягивая мне стакан холодной воды.
– Медицина не в состоянии творить чудеса, к сожалению, – он говорит с горечью.
Видно, еще не привык к чужой боли. Не закостенел.
– Как бы нам этого не хотелось.
Разводит руками.
Я пытаюсь выпить воды, но не выходит.
Зубы ударяются о стакан.
Половина воды разливается на стол и на одежду.
– Ну. Успокойтесь.
Он начинает гладить меня по волосам, как маленькую.
– Послушайте, Лада. При таких переломах это еще очень хороший прогноз. Поверьте мне. У вашего брата есть шанс. И знаете, люди могут и в инвалидном кресле жить почти полноценной жизнью. Многие даже женятся и заводят детей. Ваш брат еще молод. Он справится.
– Да. Наверное, – всхлипываю.
Все его слова доходят до моего сознания слишком медленно.
А лучше бы вообще таких слов не слышать. Никому такого не пожелаю!
– Когда нужно делать первую операцию?
Пытаюсь собраться и вернуться к реальным вопросам.
– Максимум через месяц. Затягивать нельзя. Может быть слишком поздно. А лучше как можно раньше. В идеале дня через три.
– Хорошо.
Киваю. Нужно идти маленькими шагами. Сначала одна операция, потом другая.
А после, может, и прогноз доктора изменится!
– Сколько это будет стоить?
– Вот сумма.
Он показывает мне прайс и у меня все расплывается перед глазами.
Буквы и цифры просто прыгают перед глазами, никак не желая сложиться во что-то связное.
– Сколько?
Но конечную сумму я все-таки увидела.
И очень надеюсь на то, что это просто обман зрения.
Потому что….
Потому что это цена примерно половины нашей с Матвеем квартиры! Где мне взять такие деньги?
– Все верно. Вот эта конечная сумма. Это без реабилитации. Но она уже выйдет дешевле, конечно.
– Спасибо , доктор.
Я беру листок с прайсом.
Зачем-то думаю о том, как странно, что у меня не дрожат руки.
Поднимаюсь на негнущихся, совершенно деревянных ногах и , как зомби, глядя в одну точку, направляюсь к двери.
– Лада. Вам нужно держаться и быть сильной. Иначе вы свалитесь и вашему брату будет некому помочь, – долетает голос доктора мне в спину.
Как в тумане.
– Держитесь. Потому что именно вам придется поддерживать его морально. Не дать скатиться в депрессию. Эмоции очень важны для выздоровления!
- Спасибо. До свидания, – бормочу, даже не оборачиваясь.
Так и глядя перед собой. В никуда.
Даже не захожу к Матвею попрощаться.
Собиралась, но, к счастью, не пообещала ему этого.
Так и иду , как лунатик, вперед.
Ничего перед собой не видя.
А слезы просто текут по лицу.
Что делать?
Наши родители давно погибли. Разбились в автокатастрофе. Черт! И мы с Матвеем же чуть было не повторили их судьбу!
Уже три года прошло. Как мы с Матвеем совершенно одни! И помощи нам ждать неоткуда!
Мы очень долго учились справляться. Это было так непросто!
Мне только исполнилось восемнадцать тогда. Матвею и вовсе было всего тринадцать! Совсем ребенок!
Да и я. Пока родители были живы, я в шестнадцать уже казалась себе безумно взрослой. Но тогда… Тогда, в те страшные дни поняла, что я тоже. Совсем недалеко ушла от Матвея.
Чувствовала себя маленькой и совсем беспомощной.
Все ждала, что кто-то придет и решит все наши проблемы.
Да только приходить было некому!
Тогда почти все сбережения , которые от родителей остались, пришлось отдать представителям разных органов.
Они тогда просто как мухи на мед, на нас с Матвеем слетелись!
Мне очень дорого и непросто обошлось, чтобы опека оставила его со мной, а не забрала в детский дом. Тогда пришлось с ними биться чуть ли не насмерть!
Ведь кем я была тогда?
Просто девчонкой.
Без работы, которую срочно пришлось искать и браться за любую, даже самую черную. Без образования…
Но я победила тогда! Не могла отдать родного брата в детский дом! Даже с ним приходилось бороться, потому что братишка тоже хотел помочь.
Шел устраиваться на работу. Курьером. И даже мести дворы!
Но и за это именно я получала по шапке. Потому что они называли это эксплуатацией ребенка!
Говорили, что я не справлюсь.
А мы вот. Справились.
И Матвей мне все время помогал! Всегда находил какие-то подработки!
А теперь? Как мне справиться с этим теперь?
– Мамочка, папочка, ну зачем вы нас одних оставили? Мне так трудно!
Бормочу просто в пространство. В воздух.
Я часто так делаю. Разговариваю с родителями. Мне их безумно просто не хватает!
А еще…
Еще я верю, что они меня слышат!
И Матвей так делает. Тоже. Слышала, когда проходила несколько раз мимо его комнаты.
А ведь все начало как будто налаживаться!
Мне даже университет почти удалось закончить!
Заочно, правда, но все же! И я учусь прекрасно, преподаватели говорят, что у меня хорошие перспективы. Даже на кафедре предлагали остаться.
Совсем недавно я ночью говорила родителям, что у нас все хорошо! Что они бы радовались за нас и нами бы гордились! А тут….
Проклятая машина с каким-то мажором просто уничтожила все то, что мы с братом таким трудом все эти годы выстраивали!
Он скрылся с места аварии.
И при этом его невозможно найти!
Почему-то нигде не зафиксирован его номер машині, хоть я его и прекрасно запомнила!
Наверняка он уже успел откупиться. Один из тех, кто думает, что им все можно и за это ничего не будет.
Я. Я была за рулем!
Пошла учиться водить. Только-только сдала на права!
Матвей взял машину у своего друга. Уговорил меня проехаться с ним по городу. Так восхищался, что у меня получается! А я всегда боялась садиться за руль. Матвей очень долго меня уговаривал пойти учиться.
И вот.
У меня, как назло, ни одной царапины! А он… Он теперь не сможет ходить!
Виновата. Как же я во всем виновата! Ну, зачем я вообще приближалась к машинам? Зачем?
– Что же мне теперь делать, мамочка?
Бормочу в хмурое серое небо.
Где мне взять ответ? Получить помощь?
И тут…
Визг тормозов. И я куда-то лечу, больно ударяясь спиной.
Меня придавливает сверху чем-то тяжелым. Тяжелым и хрипло матерящимся сквозь зубы.
Боже!
А я ведь даже и не заметила, как вышла на проезжую часть!
– Лада, значит, – мужчина кивает и…
Улыбается так ослепительно, что у меня вдруг высыхают слезы.
И даже начинает казаться, что небо очень голубое, а солнце светит ярко.
Я…
Замираю, глядя на него.
Мне кажется, что даже глаза печь начинают.
Потому что он красив. Просто ослепительно красив!
Даже моргаю несколько раз.
Потому что это, скорее всего, просто мне кажется. Ну, наваждение. Таких красивых мужчин, да и просто людей, не бывает!
– Мне гадалка когда-то нагадала, что я свалюсь на свою судьбу прямо с неба!
Он снова усмехается, а у меня просто мурашки по всему телу!
Какая у него нереально красивая улыбка.
– Я не с неба, конечно. Да и про судьбу я думал в другом плане.
– В каком?
Почему-то замирает сердце.
Облизываю вдруг резко, просто дико пересохшие губы.
– Ну… Я не думал, что это будет такая красивая девушка. Представлял себе, что это будет… Какой-нибудь бизнес. Или сундук с сокровищами пиратов!
– Вы верите в пиратов? И в сокровища?
Запах.
Боже, какой от него исходит запах!
Теперь уже приходится сглатывать слюну, потому что он… Он кружит голову. И будоражит. И еще хочется зарыться в этот аромат носом и просто вдыхать!
– Я пацаном совсем зеленым тогда был, – усмехается, пробегаясь по моему лицу взглядом, от которого… Сердце начинает биться чаще. – О девушках совсем не думал. Пиратом мечтал стать. Только тссссс. Это секрет. Никому не говори, а то надо мной все смеяться будут.
