Измена. Я тебя (не) прощу (СИ) - Ольга Игонина
Секундное молчание, видимо, размышляет, как отгрызть больший кусок от семейного финансового пирога.
Если вы хотите здоровое потомство, придется, в это немного вложиться. Мне пора заключать контракт на роды, нужно еще кое-что прикупить для себя и ребенка. Может, вам будет проще малыша на себя записать, что вы папа?
Глеб Михайлович закашливается. Я замолкаю, чтобы он не пропустил важную информацию. Сейчас я на кон ставлю все. Еще в своей дыре, я решила, что пойду по головам, чтобы жить нормально. И себе не изменяю.
— Охренела что ли? Что еще придумаешь? Как там тебя зовут, давай, ты сама с моим идиотом закрутила, вот теперь раскручивай обратно. Может, тебе сразу все отписать. — Издевается. Я не знаю, как выглядит отец Артура, хотя можно было погуглить. Но перед глазами появляется образ — полного лысоватого мужика, с сальным лицом и редкими зубами.
— Если вам это не интересно, то я знаю людей, кто с удовольствием купит у меня информацию по-нашему с вами будущему родству. Вы же не хотите, чтобы весь город об этом узнал. И поверьте, для своего ребенка я отсужу у вас больше, чем вы заплатите, если внука признаете и будете немного помогать.
— Ха, — смеется в голос, слышу противный хрип. — Не много ли ты, милая, на себя взяла. Шантажировать решила? Напугала ежа голой жопой. Это ты Артурику моему лапшу на уши вешай, истерики устраивай. Меня на это не возьмешь, я в день, таких, как ты по десятку щелкаю. Но за то, что дитя сохранила, для него вгрызаешься — я тебя уважаю. Все обдумаю. Сам тебя найду.
Кладет трубку. Вот тварь! Рычу от ненависти. Как таких уродов земля носит, уважает он меня, и куда мне это уважение запихнуть?
Иду на кухню, беру яблоко. Впиваюсь в него ногтями, прибила бы эту дурацкую семейку.
А может, позвонить Артуровой жене, пусть понервничает. Срок у нее маленький, устрою ей веселуху.
Лезу в телефон. Ищу ее номер.
Смс от банка, что баланс пополнился. О, может, кто-то из парней включил голову? А, может, будущий дедуля отступные прислал.
Открываю интернет-банк. Почти две тысячи на счет упали. Что за херня? Кто надо мной издевается. Данные отправителя мне незнакомы.
Снова звонит мама.
— Катюш, может, у тебя денег на билет домой нет? Я у соседки немного заняла, тебе перевела на дорогу, приезжай, а?
Бесит, что мама до сих пор пытается за меня все решить, навязать свои ожидания.
— Мам, все у меня есть. Что за рабские мысли? Ну зачем я к тебе приеду, если у меня все есть. Деньги сейчас верну, не надо ради меня в долг брать. У вас там что ни копейки нет?
— Сейчас нет, так потом будут. Проживем, ты за меня не переживай. Как зачем приезжать? Так, со мной повидаться.
— Обещаю, к Новому году на денек приеду.
Мать громко вздыхает, слышу, как шмыгает носом. Ох уж эти манипуляции.
— Мам, я люблю тебя. НУ не обижайся, пойми, тут ритм совсем другой. Не могу я сейчас все бросить и приехать.
— А может, я сама к тебе? А? Хоть на вокзале встретимся?
Ну это уже не в какие рамки не лезет. Мне надо родить спокойно, а не объяснять маме, как такой живот вырос без мужа.
— Мам, я очень занята, прости. Я позже перезвоню.
Кладу трубку. Сажусь на подоконник и выдыхаю.
Смотрю на свое отражение оконное стекло. И гадко от самой себя.
Вхожу в онлайн-банк, возвращаю маме две тысячи.
Выбираю несколько хороших фотографий, отправляю двоюродной сестре.
“Привет. Распечатай, пожалуйста, фотки маме”.
“А сама что не приезжаешь? Думаешь, про твою беременность никому не известно? Тетка еще не знает, а вот я знаю. Видео в твоих соцсетях внимательно смотрю”.
Вот тварь! Неужели убогим интернет провели?
“А ты, случайно, не суррогатка? Мне кажется, тебе пора с бедными родственниками благосостоянием поделиться, чтобы секретик секретиком остался….”
От возмущения роняю телефон. Впиваюсь ногтями в бедра. От боли слезы на щеках, но голова приходит в порядок. Надо что-то придумать, не хватало, чтобы эта дурында матери все рассказала. Но и на финансовую игру сажать нельзя. Живот становится, как камень. Доползти бы до кровати и лечь. Согнулась в три погибели, почти ползком тащусь в комнату, сил не хватает, ложусь на пол. Холодно и твердо, но живот отпускает. Надо с собой побережнее.
Звонок в дверь. Кто там приперся?
Встаю по стенке, топаю. Открываю дверь.
— Ну, здравствуй, Карина-Катерина…
Глава 19. Не так я себе это представляла…
Мужчина цепляет меня плечом, проходит в квартиру.
— Вы кто? — не помню, чтобы я когда-то его видела.
— Здесь я задаю вопросы. Одевайся.
Высокий, худощавый, со строгим взглядом.
Стою у двери, не понимаю, как себя вести. Закричать, чтобы соседи прибежали или подчиниться незнакомцу.
Делаю шаг к лестничной площадке. Там стоят еще два парня, сильно моложе. Смотрят на меня без интереса, но думаю, мимо пройти не дадут.
— А вы, случайно, не Глеб Михайлович? — пытаюсь угадать реакцию.
— Случайно, — делает паузу, — нет. Я жду.
После “случайно, нет”, сердце проваливается в пятки. Вот так прибьют меня, и никто не узнает, что со мной произошло.
Иду в кухню, хватаю телефон. Есть секунда позвонить в полицию.
Мужик идет за мной, перехватывает руку, телефон прячет в своем кармане.
— Не надо лишних движений.
Начинаю собираться.
“Вселенная, ну, прости меня, может, я и не очень хороший человек, но точно не заслужила, чтобы меня в лесополосу отвезли”
— Куда мы поедем?
Мужик склоняет голову вправо, появляется характерный хруст.
“Вселенная, я точно все поняла, давай, закончим это издевательство надо мной!”
Я видела в сериалах, когда вот так без предупреждения в квартиру входит амбал, а рядом с ним еще несколько, то это точно не к добру.
— Обувайся и пойдем, что ссышься-то? — Улыбается.
— Только мешок на голову одевать не надо, — смотрю ему в глаза, глажу себя по животу, вдруг он беременности не заметил.
— Куда смелость-то делась?
Точно этот старый пердун, отец Артура, ко мне этого кренделя прислал.
Гордо выхожу на лестничную площадку. Мужик за мной, ждет, пока закрою квартиру.
Подходим к лифту.
— Может, вы мне хоть скажете, кто вы? Куда мы едем? И зачем?
— Вы же хотели познакомиться, услуги свои предложить, вот заказчику стало интересно в глаза столь бесстыжей девке посмотреть.
— А заказчик —
