Ребёнок от босса. Научи меня любить (СИ) - Довлатова Полина
Я вздрагиваю.
— К..каком положении?
Воронцов раздражённо поджимает губы, заглушив двигатель.
— Низкое давление, плохое самочувствие, Александрова.
Боже. Я уже подумала, что он как-то догадался...
— А... Вы об этом.
— О чём же ещё? — качает головой. — Ладно, Инна, иди за вещами. Только побыстрее. Я здесь подожду.
Больше я с Воронцовым не спорю, а молча выхожу из машины и бреду к магазину. Место здесь, конечно, очень живописное. Слева от здания красивая роща сейчас вся будто усыпанная золотом. А посреди рощи небольшой пруд. В таком месте мне бы хотелось жить с малышом. Тишина, покой, красота и природа.
Вещи покупаю самые дешёвые. Штаны, пару маек и купальник на тот случай, если всё же придётся идти в сауну. Когда выхожу из магазина, Воронцов стоит возле авто и с кем-то громко разговаривает по телефону.
Даже вслушиваться не хочу. Последний раз, когда я услышала его разговор, то потеряла сознание. Вдруг он снова с кем-то из клиники говорит?
Пользуясь тем, что босс меня не видит и занят разговором, отхожу к роще и достаю из сумки фотоаппарат-мыльницу. Его я купила на первую зарплату в АртПитерГрупп.
Фотографировать я люблю с детства. Мне нравится запечатлевать всё красивое, что создаёт природа. Вот и сейчас я не могу удержаться и делаю фото пруда в золотистых лучах солнца. Щёлкаю жёлто-красные деревья, детей, играющих чуть вдалеке на тарзанке. Сама не замечаю, как поворачиваюсь в ту сторону, где стоит Воронцов. Мужчина тут же попадает в объектив камеры. Строгий профиль, хмурый взгляд, направленный вдаль, тёмная рубашка и чёрное пальто. Во всей этой золотистой красоте он — резкий контраст. Я не удерживаюсь и фотографирую его тоже.
Вдруг он поворачивается и смотрит в упор на меня.
Пальцы начинают дрожать, и я случайно жму на кнопку, фиксируя этот взгляд. А потом быстро опускаю руку с фотоаппаратом вниз.
Боже, что он подумал? Что я специально его снимала?
Глава 20
Глава 20
— Я... готова ехать, — быстро прячу фотоаппарат в карман пальто.
Делаю шаг навстречу Воронцову. Пытаюсь обойти его, чтобы сесть в машину, но неожиданно он преграждает мне дорогу.
— Александрова, сфотографировала меня, а посмотреть не дашь? — кивком головы показывает на карман, внутри которого лежит мыльница.
— Я не вас фотографировала, — отвожу взгляд. — Я фотографировала природу.
— Ну дай посмотреть природу.
— А вы что... так не видите? — обвожу рукой пространство вокруг нас.
Вторую в этот же момент кладу в карман с фотоаппаратом и сжимаю камеру в ладони.
Прикусив губу, смотрю на Воронцова. Тот как обычно сверлит меня тёмным требовательным взглядом, который всегда действует на меня как триггер.
Слишком часто я испытывала на себе такой взгляд раньше. В другой жизни. И до сих пор хорошо помню, что за ним следовало...
Рефлекторно делаю шаг назад, но в этот же момент Воронцов хватает меня за локоть и возвращает обратно.
Рвано выдыхаю. Чувствую, как деревенеют мышцы. Пальцами впиваюсь в мыльницу с такой силой, что они начинают неметь.
Ещё с минуту мы стоим и смотрим друг на друга, пока у Воронцова не заканчивается терпение. Закатив глаза, мужчина делает шаг ко мне на встречу, приближаясь вплотную. После чего просовывает руку в карман моего пальто и сжимает мою ладонь своей.
Дёргает наверх и вытаскивает вместе с фотоаппаратом.
— Глеб Викторович, — выпаливаю, пытаясь забрать камеру. — Отдайте, там не на что смотреть.
Но мужчина уже успевает включить мыльницу и отходит от меня на несколько шагов.
— Александрова, не хочу тебя расстраивать, — говорит, увлечённо пролистывая фотографии одну за другой, — Но я всё-таки испортил тебе кадры природы своим не живописным лицом. Если ты, конечно, всё же не меня снимала.
— Не вас, — выдавливаю раздражённо, прожигая взглядом мыльницу в руках босса.
— А так и не скажешь, — отвечает задумчиво, продолжая рассматривать свежие кадры. — Так значит ты у нас увлекаешься фотографией?
— Не увлекаюсь, — сделав шаг навстречу Воронцову всё-таки собираюсь с духом и выхватываю из его рук камеру. — Просто иногда снимаю то, что кажется мне интересным... Это я не о вас! — поспешно добавляю. — Я о природе.
— Ага, ну да, я заметил.
Мне кажется, или я улавливаю в тоне босса насмешливые нотки? И почему-то от них в груди у меня поднимается новая волна раздражения.
— Я вас не фотографировала, — произношу упрямо, садясь в машину вслед за Воронцовым. Пакет с купленными вещами кладу на заднее сидение. — Я снимала детей, деревья. Вы случайно в кадр попали. У меня палец соскочил, и я нечаянно сделала фото.
— Ага, я так и понял.
Мужчина заводит мотор и выруливает машину на трассу.
По дороге до загородного комплекса мы не разговариваем. А весь оставшийся день уходит на работу над новым заказом.
Воронцов чертит схемы, я под его диктовку делаю важные пометки.
Единственное, что отвлекает — постоянные мысли о сегодняшнем вечере. Я не хочу идти в сауну. Совсем.
Мне будет некомфортно в обществе незнакомых мужчин. Тем более в таком неоднозначном месте...
— Глеб Викторович, — выдыхаю, когда мы заканчиваем с работой и шеф отправляет меня переодеваться. — Может, вы всё же без меня можете сходить?
— Конечно могу, Александрова, — кивает. — Я вообще всё без тебя могу. И на встречу сходить, и переговоры провести, и работу сделать. Только непонятно за что ты тогда зарплату получаешь. Давай, Инна, прекращай раздражать. Иди переодевайся, я буду ждать тебя в холле административного здания. Мыльницу свою, кстати, захвати. Нам нужно будет кое-какие фотографии сделать для работы.
* * *
Через пятнадцать минут, я неуверенно захожу в административный корпус. Воронцов уже сидит в холле на диване вместе с каким-то мужчиной. Очевидно, это владелец загородного комплекса, с которым мне так и не довелось пока что познакомиться.
Идя к ним навстречу, плотнее запахиваю на себе края пальто. Из-за купальника, который надет на мне под свитером и джинсами, чувствую себя ужасно некомфортно.
— Добрый вечер, — замираю в нескольких шагах от мужчин, которые в то же мгновение на меня оборачиваются.
— Это моя помощница - Инна. Инна, это Терёхин Константин Валерьевич — наш заказчик.
Вяло улыбаюсь и протягиваю мужчине руку, которую тот сразу пожимает.
Боже, хорошо, что меня сегодня хотя бы не мутит, потому что внутреннего мандража, который я сейчас испытываю, и так с лихвой хватает...
Вздрагиваю от неожиданности, когда Воронцов вдруг проталкивает пальцы под пояс моего пальто и подтягивает меня к себе.
— Александрова, ты так трясёшься, что под тобой пол вибрирует, — наклонившись, шепчет мне на ухо. — Прекращай сейчас же.
— Я..., — ноздрей касается знакомый аромат мужского одеколона, и я тут же краснею, — Извините, просто волнуюсь немного. Я никогда не была на подобного рода встречах... Фотоаппарат взяла.
— Хорошо. А теперь выдохни и успокойся.
— Да... я успокоилась уже.
— Если вы готовы, то можем пройти в помещения, — заказчик прерывает наши перешёптывания, собирая с небольшого журнального столика бумаги с чертежами. — Вы, кажется, хотели какие-то детали обсудить уже на месте?
Выдохнув, делаю шаг вслед за Терёхиным, но Воронцов снова удерживает меня за пояс, который до сих пор так и не отпустил.
— Стоять, Александрова. Со мной рядом пойдёшь. И чтоб ни на шаг не отходила. Не хватало ещё, чтобы ты в обморок грохнулась и голову об плитку разбила.
Глава 21
Глава 21
Глеб
Млять, какая же она тяжёлая. Вечно трясётся, дрожит, косячит, ещё и со здоровьем проблемы, будто остальных недостатков было недостаточно. Не понимаю, что Борцову может нравиться в этом безвольном слабохарактерном создании? И когда я так отупел, что решил согласиться сделать её моей личной помощницей? Теперь жалею. Но не увольнять же её теперь, когда и без того много сложностей на работе, да и в жизни тоже. У меня мозги не варят ещё кого-то искать. К тому же, в одном Борцов был прав — я ни с кем сейчас сработаться не смогу. Не тот период в жизни.
