Душа птицы (СИ) - Немировский Петр
— Марк, остановите здесь, — попросила она.
— Здесь?
— Да, возле церкви, пожалуйста. Я хочу туда зайти.
Он остановил машину возле католического собора Святой Марии, с куполом, увенчанным крестом.
— Спасибо, я недолго.
Эми вышла из машины и, поднявшись по ступенькам, скрылась за высокими дверьми собора.
Сейчас там внутри не было ни души; перед скульптурами святых горело несколько свечей, по обе стороны от престола стояли две большие корзины с белыми цветами. Через разноцветные оконные витражи, преломляясь, лился солнечный свет, отчего казалось, что и крылатые небесные существа, и колесницы, и евангелисты с пророками пребывают в каком-то непрестанном движении.
В разных местах стояли столики с бутылками санитайзера и табличками с надписью, напоминая прихожанам носить в храме маски.
Вдыхая ароматы цветов и воска, Эми неспешно подошла к престолу. Она зашептала молитву и, устремив взгляд на распятие, перекрестилась и опустилась на колени на мраморные ступени перед престолом…
Через некоторое время, поднявшись, она подошла к столику неподалёку от входа, где лежали различные брошюрки религиозного содержания и призывами к прихожанам жертвовать на храм. Она взяла чистый листок бумаги и карандаш, ненадолго вперила свой взгляд куда-то в купол, затем начала что-то писать. Закончив, взяла конвертик и вложила туда исписанный листок. И направилась к выходу, где в машине её дожидался Марк.
— Извините, что заставила вас так долго ждать. Для меня это было очень важно, — сказала она, сев на пассажирское сиденье рядом с водителем.
— Всё нормально.
— Марк, вы бы не могли передать это Бену? — она протянула ему запечатанный конверт.
Он повертел конверт в руках.
— Какой романтический жест, однако. Как в старомодных романах. Хорошо, передам ему. Готова? Поехали?
— Да. Я помогу вам занести домой пакеты с покупками и потом уйду.
Он ничего не сказал. Они проехали несколько кварталов, оставив позади шумную улицу, и свернули на зелёную тенистую дорогу, где было мало машин.
— Теперь, после молитвы в церкви, ты, вероятно, ощущаешь себя святой Марией Магдалиной, да? — спросил он не без иронии.
В последнее время в их отношениях явно что-то изменилось: когда Марк обращался к Эми, в его голосе постоянно слышалась неприкрытая ирония и сарказм.
— Да, почти что, — Эми холодно отреагировала на его шутку. — Не знаю, должна ли я вам об этом говорить или нет, но давно хочу вам признаться вот в чём: вы мне чем-то напоминаете моего отчима. Мой отчим ко мне неровно дышал, попросту говоря, хотел меня трахнуть с тех пор, когда я была ещё подростком. Но пойти на такой шаг он всё-таки не решился, поэтому в качестве компенсации постоянно мне мстил, по любому случаю выказывал ко мне своё презрение и относился ко мне крайне оскорбительно. Так вот, у меня такое впечатление, что с вами у меня похожая история, как и с моим отчимом.
— Ты ошибаешься, дорогая, это всё твои домыслы.
— Марк, почему вы так презираете меня? Потому что я чёрная, да? — спросила она напрямую.
Он хмыкнул:
— Нет, моя лапушка. Потому что ты такая, кто ты есть. Я успел тебя хорошо изучить за время нашего знакомства. В одном ты всё-таки права: я действительно страшно зол на тебя за то, что ты охмурила моего сына, Бен потерял из-за тебя голову. Если ты будешь оставаться с ним и дальше, он станет нищим! Я знаю, о чём говорю. Поверь мне, я уже долго пожил на свете, многое повидал на своём веку и немного разбираюсь в людях. Ты из тех женщин, которые деньги не зарабатывают, а только тратят их, причём тратят на всякую ерунду. К сожалению, Бен круглый дурак, ничего не соображает. А я никак не могу на эту ситуацию повлиять, — он похлопал себя свободной рукой по бёдрам, где ещё не так давно в карманах джинсов всегда лежала пачка сигарет. — Fuck, каждый раз забываю, что я бросил курить.
— Мне вас противно слушать. Знаете почему? Потому что вы совершенно не понимаете, кто я. В отличие от вас, я не измеряю свою любовь деньгами. Для меня любовь — это не деньги, но вопрос жизни и смерти. Я считала вас умнее, чем вы есть на самом деле. Что ж, вам повезло, ваша мечта сбылась. Я ушла от Бена. А сегодня мой последний день с вами. Остановите машину, я выйду.
Взвизгнув тормозами, машина прошла юзом, оставляя на асфальте чёрные широкие полосы от шин, и остановилась. Не будь Эми пристёгнута ремнём, наверняка ударилась бы головой в лобовое стекло.
— А теперь слушай меня внимательно, святая Магдалина. Уходя — уходи. Пожалуйста, сделай так, чтобы я тебя больше никогда не видел. Оставайся в своём вонючем гетто, там твоё место, и забудь про Бена. Поняла? — перегнувшись через её сиденье, он дотянулся рукой до металлической ручки и открыл дверцу. — Вон отсюда, черномазая сука.
— Не забудь передать Бену конверт, старый пердун, — прошипела она, выходя из машины.
«Мой милый Бен»
«Мой милый Бен. Я хочу тебе сообщить, что вернулся Джейсон. Из-за пандемии его освободили раньше. Уже несколько дней он живёт у меня. Я должна была тебе сказать об этом раньше, до его возвращения. Но если бы я тебе сказала об этом раньше, ты бы не одолжил мне денег. Sorry.
Но я не уверена в том, что останусь с Джейсоном.
Я уезжаю из Нью-Йорка, уезжаю писать роман. Я больше не имею права откладывать и искать оправданий. Я долго и трудно решалась на этот шаг. Возможно, это выглядит глупо и странно — заниматься написанием романа в такое время, когда мы все на краешке, да? С другой стороны, именно в такое время нужно делать то, что ты обязан делать, несмотря ни на что.
Как надолго я исчезаю? Быть может, на несколько месяцев. Может, на полгода или даже дольше. Не могу сказать точно. Вернусь ли я к тебе? Или к Джейсону? Я пока не знаю и этого.
Долгое время я была уверена, что Джейсон — мужчина моей судьбы, с которым я буду оставаться до конца своих дней. Но с тех пор, как я встретила тебя, всё изменилось.
Сейчас я приняла единственно верное решение — покинуть Нью-Йорк. Я должна уехать, начать работать над своим романом и разобраться в себе. В противном случае я начну пить, совершать разные глупости и делать чёрт знает что.
Спасибо за деньги, которые ты мне одолжил. Я наврала тебе насчёт адвоката. Деньги мне были нужны, чтобы уехать. Я верну их тебе при первой возможности.
В любом случае, это будет честно по отношению к тебе сказать, чтобы ты меня не ждал и не искал. Не связывай себя никакими клятвами. Чувствуй себя свободным, как птица в небе, лети куда тебе заблагорассудится.
Прощай, Бен. Прощай и прости меня».
Дочитав письмо до конца, я аккуратно сложил его и положил обратно в конверт. Повернулся лицом к окну. Неужели это правда? Я думал, она ушла от меня в то утро из-за моего дикарского поступка. Но, как теперь оказалось, всё дело не во мне, вернее, не только во мне. Моё предчувствие, что мы с ней скоро расстанемся и что она собирается уйти от меня, меня не обмануло.
— Она ушла к своему зэку? — спросил отец.
Всё это время он сидел в кресле, смотрел бейсбол. Сейчас он встал и подошёл ко мне, остановившись за моей спиной.
— Да или нет? — повторил он свой вопрос.
Я повернулся к нему лицом.
— Она не вернулась к нему, но она оставила меня и уехала из Нью-Йорка.
— Вот и хорошо. И слава богу.
* * *
Вскоре я ехал по улицам знакомого гетто. Вечерело, уже не работали дорожные строительные машины, смена строителей закончилась. Гигантские краны и экскаваторы стояли на разрытых дорогах, где повсюду лежали трубы и бетонные блоки. Моя машина подпрыгивала на ухабах, въезжала в неглубокие ямы, петляла и пускалась в объезд, чтобы попасть на нужную улицу. Наконец я остановился перед четырёхэтажным домом, где жила Эми.
Выйдя из машины, я тоскливо посмотрел в её окно на втором этаже. Оно было закрыто, свет в комнате не горел, впрочем, ещё было светло, чтобы зажигать свет.
Наморщив лоб, я смотрел в то окно в надежде, что сейчас интуиция ей шепнёт, что я внизу, и она выглянет из окна. Но этого не произошло. Несколько раз я звонил ей по телефону, но электронный голос монотонно отвечал: «Автоответчик абонента не установлен».
