Не мой типаж (СИ) - Айрон Мира
Марина потрогала своё лицо. Неужели правда такая страшная?
— Когда ты последний раз интересовалась моей учёбой, мам? С пяти лет, как я пошёл в воскреску, у нас учёба — главная тема, даже летом. А сейчас? Ни разу за две недели!
Марине стало стыдно.
— Но меня не отпустят без отработки, надо готовить замену.
— Отработаешь две недели, ничего страшного.
— И ты готов вот так всё оставить и поехать?
— Мама, учиться в Москве — моя мечта. Я бы всё равно стремился туда всеми способами.
— А как же Федька?
— Мам, Федька сто процентов поступит на бюджет в Москву. Ты что, не знаешь Федьку? Встретимся через полтора года в Москве.
— Погоди. А с чего ты взял, что Григорий нас там ждёт?
— Он сказал, что будет ждать. Что могло измениться за две недели?
— Он ни разу мне не позвонил и не написал.
— Он тебе цветы присылает.
— Это не показатель. Знаешь легенду про Маяковского и Татьяну Яковлеву?
Даня вздохнул. Придётся сказать.
— Григорий пишет мне каждый день вечером, после работы. А я ему отвечаю.
— В двадцать один час по нашему времени?
— Откуда знаешь?
— Знаю. Ну-ка дай свой телефон.
Даня обрадовался: к маме вернулся деловой командный голос. Открыл вайбер. Она долго и внимательно читала.
— Вечные вы с ним заговорщики за моей спиной, — вздохнула она. — А мне почему не пишет?
— Может, ему тяжело, мам? Тебе не приходило такое в голову? Что иногда бывает невозможно написать человеку просто "Как дела?" и получить такой же дежурный ответ? А написать что-то серьезное, задать вопросы он боится? Не хочет снова получить ответ "Нет".
Марина удивлённо смотрела на сына.
— И когда ты так повзрослеть успел? — она бросилась ему на шею.
— Ну так что, мам? Завтра пишешь заявление?
— При одном условии. Гриша не должен знать ничего о нашем приезде. Ты должен молчать. Я сама буду тебе говорить каждый вечер, что ему ответить.
Даня кивнул. Он как слуга двух господ. Но если речь идёт об их же счастье, почему нет?
Глава седьмая
Пятнадцатого декабря был день рождения Дани, а семнадцатого Марина и Даня собирались улетать.
На день рождения собрали всю семью, где сообщили обо всём.
— Это то, что я думаю? Всё-таки этот Гектор тебя окрутил? Да ещё в рекордно короткие сроки! Вот это способности! Столько лет никому не удавалось! — удивлялась Вера. Но она была очень рада за Марину и за Даню.
— Вот я сразу знал, что всё равно есть подвох! — усмехнулся Тимофей. — Слишком гладко всё было на первый взгляд.
— Что ты знал? Откуда? — удивилась Вера.
Марина сделала на Тимофея большие глаза.
— Да это я о своём, — пробормотал он, покосившись на Марину.
Потом под каким-то предлогом вышел с ней на балкон и спросил:
— Он на развод-то подал?
— Нет. И сказал, что если я подам, не подпишет. Только через суд. Но это уже не важно, я не собираюсь разводиться. Не хочет — сам виноват.
— Так я и знал, чувствовал, что всё равно он хитрит где-то. Что ж, ты всё верно решила. Поздравляю! Жаль, свадьбы не будет, погуляли бы!
— Ой, нет, только не это, — рассмеялась Марина. — Очень удачно вышла замуж, вообще без свадьбы.
Григорий жил в спальном районе, но относительно недалеко от центра. Всего каких-то полчаса на метро — ерунда по столичным меркам. Дом был новый, с большим холлом, турникетом и важной консьержкой за полированным столом.
— Куда? — спросила она, глядя поверх очков на Марину, Даню и чемоданы.
Даня назвал номер квартиры. Консьержка сверилась с журналом и изрекла:
— Григорий Янович улетел в командировку сегодня утром. Квартиру сдал на сигнализацию. Приедет послезавтра. Никаких распоряжений о гостях не давал.
— А кто снимает квартиру с сигнализации?
— Сегодня я.
— Ну тогда снимите, пожалуйста, Людмила Петровна! — Марина прочитала бейдж консьержки.
— Не было распоряжения. А номера телефона Григория Яновича у меня нет, — Людмила Петровна поджала губы.
— Я жена Григория Яновича. Вот паспорт.
Стараясь не смотреть на Даню, Марина протянула паспорт Людмиле Петровне. Та посмотрела, позвонила на пульт охраны и с недовольным видом протянула Марине запасной комплект ключей:
— Шестой этаж.
Надо же, и здесь шестой этаж.
— Маам, а вы когда пожениться-то успели? — спросил Даня, когда они поднимались в лифте.
— Ой, сынок, долгая история.
— А мы и не спешим никуда, рассказывай.
— Давай хоть до квартиры доберёмся.
Квартира оказалась довольно просторная и полупустая. Марина увидела знакомую гладильную доску с утюгом. Значит, он отправил эту доску контейнером. Вот-вот. Она так и скажет ему: мы приехали, конечно, но рубашки продолжай гладить сам.
Они пили чай в кухне Григория, и Марина рассказала Дане всё о браке, который задумывался как фиктивный, но по сути не был таковым. С самого начала всё шло не так, как-то не по-фиктивному.
В девятнадцать часов — они же теперь в Москве! — Дане пришло сообщение от Григория. Тот, видимо совсем отчаявшись, просил уговорить Марину приехать хотя бы на новогодние каникулы, — вдруг ей понравится?
Сидя в кухне его квартиры, они вероломно ответили, что идея очень хорошая, надо попробовать уговорить маму.
Григорий должен был вернуться только через день, потому целый день перед этим они были предоставлены сами себе.
Первым делом, конечно же, отправились в школу — "просто посмотреть". Директор и завуч оказались на месте. Увидев "регалии" Дани, они призвали нескольких учителей, провели собеседование, и Даню сразу зачислили. Марина не помнила себя от счастья. Сказали, что документы о регистрации можно принести потом, всё равно учиться Даня начнёт только после каникул, в январе. Сейчас не было смысла начинать, так как у десятого класса уже было что-то вроде зимней сессии.
Потом они пошли в супермаркет: нужно было заполнить холодильник "сильного и независимого", а то там обнаружились только сиротливо стоящие йогурты. Марина ругала себя на чём свет стоит: как можно было пустить на самотёк питание Григория на целый месяц?!
Потом они просто бродили по магазинам, купили искусственную ёлку, украшения, гирлянды. К вечеру полупустую холостяцкую квартиру Григория было не узнать: везде царил идеальный порядок и новогодняя атмосфера. Марина вырезала новогодние узоры и украшала ими окна.
Они не знали, во сколько вернётся Григорий, потому Марина с утра наготовила разной еды. Никуда не пошли, ждали хозяина дома. Марина продолжала украшать окна узорами. В комнатах уже почти все окна были "охвачены", оставалась кухня.
…Григорий зашёл в холл и попросил консьержа снять квартиру с сигнализации (дежурил военный пенсионер Степаныч, гораздо более философски относящийся к жизни, чем его напарница Людмила Петровна), но тот сообщил, что сигнализация снята. Удивившись, Григорий зашёл в лифт, внутренне готовясь к тому, что произошёл какой-то сбой, и придётся разбираться с охранным агентством.
Красный огонёк у двери не светился. Значит, действительно, квартира не на сигнализации. Когда он уезжал, дежурила Людмила Петровна. Она точно не могла забыть поставить, и звонила она пункт ещё при нём.
Ещё сильнее Григорий растерялся, когда обнаружил, что входные двери закрыты только на один замок из двух.
Недоумевая, он зашёл в квартиру, и его охватила нереальность происходящего.
Он одновременно почувствовал аппетитный запах какой-то еды, увидел светящиеся гирлянды, которыми деятельная Марина украсила даже просторную прихожую, и услышал с кухни одну из песен его любимой группы…
"…Мы как вода в море, Кровь в жилах,
Боль в сердце,
Нож в спину,
Двое как крылья,
Сон в руку,
Миг счастья,
Жизнь в муках…" *
Конечно, он опомнился и понял всё очень быстро. Тихонько снял куртку, зашёл в ванную помыть руки, и на цыпочках прошёл в комнаты. Он понял, кто на кухне, и решил сначала поговорить с Даней.
