Клянусь, я твоя (СИ) - Эндри Полина
20
- Всего один поцелуй. Иначе твоя мама обо всем узнает. Решайся, Ким.
Коридор давит со всех сторон. Стены сужаются, теснят меня, зарывая в жуткой тахикардии.
- Она тебе не поверит, - мой голос доносится глухо, словно я нахожусь в доме и разговариваю с человеком по ту сторону закрытого окна, я понимаю, до чего же это абсурдно. Да что там. Я самой себе не верю.
Стэн небрежно смахивает пальцем по дисплею телефона и протягивает его лицом ко мне.
- Поверит, - уверено и как-то уж слишком зловеще отражается его голос. - И ты хорошо это знаешь.
Картинка расплывается, мне чудится знакомые очертания, и я никак не могу понять, что вижу. А затем она сливается в одно целое.
Мое сердце ухает куда-то вниз, дыхание перехватывает. На всё-про-всё уходит не больше пяти секунд.
Я вижу на фотографии себя и Кейна.
Мы сидим на лавочке, его ладонь закрывает мою, покоясь на его бедре. Он целует меня в макушку, а я прижимаюсь к его плечу, я довольно жмурюсь, подставляя подбородок солнцу, и умиротворенно улыбаюсь.
Фотография немного смазанная, видно, что она сделана исподтишка.
Приступ паники заставляет на время потерять чувство ориентации в пространстве. Мое сердце заходится в жуткой скорости.
Это было вчера. Я отпросилась с физкультуры и пошла на стройку. Мы с Кейном пообедали, а затем больше часа сидели на скамье, нежась в объятиях друг друга.Я закрываю глаза и на миг становлюсь так далеко от всей этой суматохи. Словно чья-то огромная рука схватила меня за шиворот поднесла вверх и натянула, как стрелу на тетиву. Всего один поцелуй.
Прицел. Рука разжимается и я лечу вниз этой стрелой, громко шлепаясь о пол.
Удар. Я представляю боль в глазах Кейна, гнев и отторжение, когда я расскажу это ему. Удар. Я представляю маму, ее бледное лицо и немой шок, когда она узнае́т правду. Удар. Я вижу налитые кровью глаза отца, грозящего убить Кейна.
Удар. Удар. Удар.
Я наклоняюсь ближе, с моих губ срывается непроизвольный вздох, и я медленно приближаюсь к его лицу...
Стэн издает прерывистый вдох и наклоняется в ответ.
Время замирает...
Я останавливаюсь возле его губ, мысли в моей голове на короткий миг ставятся на паузу, а затем я твердо выдаю:
- Я бы не поцеловала тебя, даже если бы ты был единственным парнем на этой планете.
Я не сразу понимаю, что вокруг стало как-то слишком уж тихо. Где-то в недрах школьного коридора звенит глухой звонок. Шум возобновляется и школьники суетливо активизируются, спеша по кабинетам.
Я отстраняюсь, лицо Стэна вытягивается и бледнеет, словно сзади ему воткнули нож между лопаток. Между нас резвой тенью проскальзывает школьник, я быстро наклоняюсь, кое-как запихиваю учебники в сумку и распрямляюсь, бросив последний взгляд на него. Поворачиваюсь и вылетаю на улицу, так и оставив посреди суетливого коридора до глубины души пораженного парня.
21
Прости, сегодня мы не сможем увидеться. Мне нужно готовиться к экзамену. Не приходи вечером. Извини.
Я быстро набираю сообщение на мобильном, стремительным шагом пересекая школьный двор.
Руки аж трясет. Внутри меня волны гнева набирают силу и с грохотом вливаются в вены, смешиваясь с ледянящим страхом, кровь яростно стучит в висках, ноги громко топают по асфальту, пока меня не перехватывает чья-то рука и дергает к себе, заставив прийти в себя.
– Ким, – в мой кругозор немедленно попадают встревоженные глаза Элайны. – Ким, что произошло? Ты бледная, как смерть.
Я делаю большой глоток воздуха и закрываю глаза, стараясь отвлечь себя от мыслей о бессмысленных угрозах Стэна, но передо мной снова выныривает его перекошенное в оскале лицо, и я бросаю свои неудачные попытки самоконтроля.
Я яростно качаю головой.
– Стэн видел меня с Кейном вместе. Он угрожает рассказать все родителям.
Элайна ахает и резко отпускает мою руку, приложив кончики пальцев к губам. На лице ее отражается смесь шока и растерянности. Я читаю в ее глазах реакцию, еще недавно отражавшуюся в моих:да, ты не ослышалась, это сделал Стэн.
Я задираю голову к небу и выдыхаю облачко полупрозрачного воздуха. Мои губы сами по себе разъезжаются в какой-то бессознательно-мазохистической улыбке.
– А знаешь, плевать. Я просто сбегу с Кейном и они ничего больше не смогут нам сделать.
В ответ тишина. Я отрываю глаза от неба, опускаясь ниже.
Элайна смотрит на меня настороженным взглядом.
– Ким, ты пугаешь меня.
Где-то неподалеку доносится глухой грохот, и какая-то компания школьников разражается какафонией смеха и свиста.
Я качаю головой в яростной беспомощности, издаю раздраженный стон и пинаю ногой брошенный кем-то мяч, тупо уставившись в телефон. Что с этим днем не так?
Я хочу побыть с Элайной.
Я тупо смотрю на отправленное сообщение, как будто это не мои руки его набирали. Мама в сети. И, исходя из ее ответа, это не удивительно.
О, милая, Генри уже подъехал, он только что звонил, сказал что тебя нигде нет.
Меня задержали из-за доклада по экономике.
Конечно, дорогая, отдохни немного. Тебе не мешает немного развеяться перед курсами. Генри отвезет вас, куда скажете.
Мама отвечает так, будто не заметила мою реплику о докладе. Но я хорошо знаю: она все заметила. Наверное, поэтому проявила такое великодушие в виде разрешения на прогулку.
Я сухо усмехаюсь. Очень благосклонно с ее стороны.
А затем на мой телефон падает еще одно сообщение.
Что случилось?
Это от Кейна.
Мое сердце отдает заглушенным ударом в грудь. У меня такое чувство, будто его нашпиговали льдом и оно потеряло пределы чувствительности. Может поэтому я сухо выдаю:
Ничего. У меня завтра экзамен.
Прочитал. Ответа нет. Наверное, так даже лучше...
22
- Ким! Ты вообще слушаешь, что я говорю?
Мамин голос резонирует так, словно кто-то исподтишка лопнул шариком возле моего уха.
- А? Да...
Папа смотрит на меня искоса, лениво прищурив глаза, в его руках застыла вилка и нож. Он как обычно, в костюме, и с угрюмым выражением лица.
- У тебя все в порядке, дочь? - спрашивает отец.
- Да, папа.
- Что-то ты бледная сегодня, - замечает он. Карие глаза смотрят на меня, словно рентген, так что мне становится не по себе. - У тебя точно все хорошо?
Я мысленно морщусь и опускаю глаза в тарелку, вспоминая, что последний раз ела утром, потому что в школьной столовке на обед была просто отвратительная каша. Хотя, наверное, проблема во мне, потому что я чувствую, что мне кусок в горло не лезет.
Нет, папа, я не в порядке. Сегодня на перемене меня остановил Стэн и угрожал выдать мою тайну. Я не чувствую под ногами привычной твердости, мне страшно и я не знаю, что будет завтра. И я бы сама обо всем тебе рассказала, честно. Я бы прижалась к тебе, заплакала и поговорила с тобой, как дочь со своим отцом.
Но ты не поймёшь.
- Конечно, папа, - я растягиваю губы в улыбке, вот так до обыденности просто. - Я просто плохо спала, на носу экзамены, выпускной, сам понимаешь...
- Хм, ну ладно.
Отец встаёт из-за стола, выдвигая по полу стул.
Ну наконец-то!
Он коротко целует маму, прижимается губами к моей макушке и прощается.
Из моей груди вырывается вздох облегчения, когда родитель уходит, и я ощущаю, что мне стало легче дышать. До чего же абсурдно и иронично. Я встаю, с воспрянувшим энтузиазмом задвигая за собой стул, но тут меня останавливает мамин голос.
- Ким, - мама вздыхает, и я замечаю тень усталости под ее глазами, - я не хотела говорить при отце.
Ее лицо меняется и горло быстро дёргается. Подозрительное чувство бьёт по мне зародышами паники и я на короткую секунду теряюсь. Она кивает на мой стул, но я коротко качаю головой, становясь в закрытую позу. Я надеюсь, что за скрещенными на груди руками не видно, как они начинают дрожать. В моей голове успевает пролететь один за другим варианты, от угроз Стэна до моих прогулов.
