Я тебя испорчу, Майор (СИ) - Абдулова Мария

Трофимова только-только приступила к выпытыванию у Маши информации об Александре, которой та обладала, и с нетерпением ждала услышать какие-нибудь интересные подробности, но её ожидания не оправдались.

— И на этом всё? — разочарованно протянула девушка, когда Баженова закончила свой тридцатисекундный рассказ. — Разведён, двое детей, трудоголик… А как же подробности? Ты же сказала, что с ним Лёшка с Владом дружат!

— Ну, да, но братья мне о своих друзьях не докладывают, поэтому о Соловьёве я знаю лишь в общих чертах. И, вообще, неужели тебе этого мало? Я думала, что наличие двоих детей тебя должно, как минимум, заинтересовать и, как максимум, обеспокоить.

— Марусь, я же не замуж за него собираюсь, чтобы о детях беспокоиться, а…

В этот момент дверь открылась и, делая вид, что девушек, а именно Трофимовой, тут вообще не существует, Синеглазый прошёл к Сергею Ивановичу. Красивый, высокий и такой, чёрт возьми, недоступный, что ей сразу же захотелось хорошенько его встряхнуть, командирским тоном приказать не придумывать глупостей и заняться чем-нибудь более интересным и приятным.

— Возможно, это прозвучит пошло, — вполголоса пробормотала Катя, наклонившись к подруге. — Но даже после всего того, что он мне наговорил, я бы не отказалась снова почувствовать его бороду у себя между ног.

Манюня от неожиданности подавилась чаем и громко закашляла, отчего папа и Мистер я-заставлю-тебя-забыть-свое-собственное-имя-одним-взглядом обернулись на них, прервав разговор.

— Машенька, ты чего? — удивился Трофимов, обеспокоенно оглядывая подругу дочери.

— Она просто подавилась, па, — вместо Баженовой ответила Екатерина и показательно постучала той по спине. — Я сейчас помогу ей прийти в себя.

Маша что-то протестующе промычала сквозь кашель и попыталась отодвинуться от подруги подальше, но было проще коня наскоку остановить, чем Катеньку Трофимову, когда та что-то задумала. А судя по тому, как подруга прицельно взглянула из-под ресниц на майора Соловьёва, пока наносила ей тяжкие телесные под предлогом привода в чувство, то она определённо что-то задумала.

"Бедный майор" — пронеслось у Марии в голове, когда кислород всё-таки поступил в легкие и у неё получилось вздохнуть. — "Бедная моя спина и нервная система, которой наверняка придётся непросто, когда Соловьёв разобьёт Катьке сердце".

— Я вот что придумала, — подтверждая догадки Баженовой, заговорщески прошептала ей на ухо Катя и откусила пирожное. — Возьму Соловьёва древнейшим женским оружием.

— Каким это?

— Хитростью!

Подруга, закатив глаза, отпила чай из кружки, а девушка, поймав момент, когда Саша бросил на неё, казалось бы, ничего не значащий взгляд, кивнула на коробочку с вкусняшками и спокойно, но добавив фразе немного двусмысленности, спросила:

— Хотите?

И ме-е-едленно, так, чтобы мужчина точно понял на что она намекала, провела языком по сладким от шоколада губам. Но он, проследив за ней, всего лишь отрицательно качнул головой и равнодушно отвернулся. Опешив от такой реакции, а точнее от полного её отсутствия, Трофимова взглянула на Машу, доедающую последнее пирожное, а потом снова на широкую спину Майора.

— Осторожнее, ты в нём сейчас дыру прожжёшь, — хмыкнула Баженова.

— Нет, ну, ты видела эту наглость? — возмущённо прошипела девушка.

— То, что он не повёлся на твой флирт — это наглость?

— Конечно!

— Тогда, да, видела.

Синеглазый, закончив разговор с Сергеем Ивановичем, покинул кабинет уверенной походкой и с не менее уверенным взглядом, устремлённым вперёд, а Катя разозлилась пуще прежнего и решила приступить к своему плану вывести этого Мистера-правильность на чистую воду с ещё большим упорством.

Для начала она, как Саша и просил, не попадалась ему на глаза, а лишь мозолила их своими хождениями туда-сюда по коридорам управления. Те служили для неё своеобразным подиумом и, вышагивая по ним модельной походкой, девушка ослепительно улыбалась всем вокруг и подчёркнуто игнорировала его. Затем в ход пошли платья, похожие на то, в котором она была в их первую встречу.

— Слушай, Катюш, ты его прямо программируешь, — заметила Маша в один из дней, оглядев её с ног до головы. — А если он и эту красоту проигнорирует, что будешь делать?

— Напишу на лбу "Хочу тебя, майор!", — расхохоталась Трофимова.

17. Катя

Но чуть позже, когда, забравшись на стул, чтобы убрать злосчастную папку с корреспонденцией на самую верхнюю полку, и отвлёкшись на появившегося в дверях Александра, Катя едва не упала, ей стало не до смеха. Казалось, что ещё чуть-чуть и точно придётся собирать себя по косточкам по всей приёмной, но мужчина, вновь проявив свои геройские способности, спас её от этой незавидной участи. Правда, от испуга она всё равно на какое-то время потеряла дар речи и забыла про все свои планы, лишь смотрела в его синие глаза, чувствовала сильные руки на теле и понимала, что плывёт. Туда, где они оба без одежды, предубеждений насчёт друг друга и с одним только желанием вновь окунуться в водоворот страсти и похоти. Наверное, ещё пару секунд и, наплевав на всё, девушка бы начала к нему приставать прямо там, но он вернул её с небес на землю раздражённым:

— Какого ты туда, вообще, полезла?

После этого плыть куда-либо резко расхотелось. Захотелось двинуть его по голове чем-нибудь тяжёлым. Например, той самой папкой или стулом, откатившимся к шкафу. Но папа с самого детства её учил, что применять насилие можно только в крайних случаях — для защиты себя или своих близких, а от поведения Майора страдала только Катина гордость, поэтому вместо физического воздействия она прибегла к моральному и ничуть не прогадала.

— …спасибо тебе ещё раз. Можешь быть свободен.

Саша охренел. Девушка это поняла по его вытянувшемуся лицу и опасному огоньку, вспыхнувшем во взгляде. На секунду ей показалось, что вот сейчас он точно не сдержится и, отбросив все свои надуманные "нет", "неправильно", "нельзя" в сторону, покажет себя настоящего — пылкого, страстного и раскрепощённого, но Соловьёв ограничился лишь недовольно поджатыми губами и молчанием. Отвернувшись от него, чтобы скрыть своё разочарование, Трофимова поправила стопку документов на столе Агаты. За две недели практики они хорошо сработались и даже подружились. Секретарша отца оказалась невероятно доброй и приятной девушкой, с которой общаться было одно удовольствие. И Катя определённо будет скучать по их утренним чаепитиям, ставших традицией.

— Это у тебя тактика такая? — спросил, наконец, мужчина.

— Какая тактика? — не поняла она и обернулась, чуть не забыв вернуть себе образ дерзкой и острой на язык барышни.

А Саша в это время её рассматривал. Скользил глазами по телу, даже не подозревая, что следом за его взглядом у неё по коже побежали мурашки и зашевелились волосы на затылке.

— Ты же собиралась доказывать мне какой я на самом деле или уже передумала?

Передумала? Ну, уж нет! Так просто Катя отступать не привыкла. В конце концов, на кону стоял хороший и, можно даже сказать, офигенный секс! Это явление у неё в жизни появлялось с переменчивым успехом, поэтому девушка должна была хотя бы попытаться заполучить его себе на более-менее постоянную основу. К тому же, не задень её Соловьёв своей предвзятостью и несправедливыми подозрениями, то она, может, и не зациклилась на этом так сильно, но он надавил на больную мозоль и теперь пусть расплачивается. Прежде будет знать как сначала трахаться до потери пульса, а потом надевать крылышки с нимбом и строить из себя святого.

— Майор, мир не вертится вокруг тебя одного, представляешь? У меня были дела поважнее, но ты не переживай, я от своих слов не отказываюсь.

Дел в последнее время и, правда, было невпроворот. Папа на практике грузил её по полной и периодически стращал тем, что если она не будет успевать выполнять его задания в установленный им срок, значит, он напишет соответствующую характеристику. Конечно, девушка понимала, что родитель говорил это не всерьёз и характеристика у неё будет хорошая, но, не желая расстраивать любимого отца, усердно ему подыгрывала. После практики спешила в адвокатское бюро, где подрабатывала у папиной одноклассницы в качестве помощницы в свободное от учёбы время. Елена Борисовна в офисе, а в быту просто тётя Лена, открывала перед ней многогранный и порой чертовски сложный мир гражданского права и судопроизводства с двух часов дня до восьми часов вечера. Благо, что после подработки не было пробок и Трофимова доезжала до дома за двадцать минут, успевая ещё заполнить дневник прохождения практики, приготовить одежду на завтра и сообразить что-нибудь вкусненькое себе на обед.